– Тебя переехал трактор?

– Я сломала каблук! – Я ответила настолько громко, что сидящие поблизости посмотрели в нашу сторону.

А Полина посмотрела под стол на мои ноги.

– Я переобулась. – Развела руками я. И, что неудивительно, задела бутылку вина на подносе у мимо проходящего официанта. Он успел её поймать.

Я выдохнула. Тот ещё денёк!

– Расслабься. – Полина коснулась моей ладони. Сегодня она не прятала свои руки в перчатках.

Я вздрогнула. Слишком откровенным было это прикосновение.

Нам принесли рыбу и вино. Белое.

Я скривилась.

– Я знаю, что ты пьёшь только красное. Попробуй с рыбой…

– Нет. – Отчеканила я и обратилась к официанту: – Бокал красного сухого.

– Какой страны предпочитаете? – Улыбнулся официант.

– Сегодня Молдавию.

Он удалился.

– Ты неисправима, – расстроенно ответила Полина, наполняя свой бокал белым вином.

– Прости, что заставила тебя ждать. – Я чувствовала себя виноватой. Не люблю опаздывать и не люблю, когда опаздывают. Но сегодня время и обстоятельства были против меня.

– Нет, всё хорошо. Не думай об этом…

Я видела, что она была чем-то взволнована.

– Что-то случилось? – Поинтересовалась я.

– Всё в порядке. – Совсем не убедительно ответила Полина.

– Я бы так не сказала. – Я не стала вытаскивать из неё слова, молча приступила к рыбе. Мне как раз поднесли моё вино. Я ела и думала, что вечер пройдёт зря. Нужно было отменить ужин и не закрывать бар.

– Ты всегда так много времени проводишь в своём кафе?

– Устала оправдываться на этот счёт, – я закипала и раздражалась.

– Сколько тебе?

– Достаточно, чтобы я могла позволить себе не отвечать. Даже тебе. – Почему-то мне даже не было стыдно за свой грубый тон. Видимо, луна сегодня полная. Это всегда странно на меня влияет.

– Ты понимаешь, что симпатична мне?

– Как друг? – Уточнила я.

– Как женщина.

– Это странно.

– Но ты поцеловала меня, не я тебя.

Я почти в один глоток расправилась со своим бокалом и жестом попросила повторить.

– Я тебе симпатична? – Спросила она.

Я уставилась на неё. Момент «глаза в глаза». И вместо того, чтобы расставить все точки над «ё» в сложившейся ситуации, я запутала её ещё больше – я кивнула.

Полина просияла. А я чуть не сгорела со стыда.

До конца ужина я говорила мало и, сославшись на утренние дела и оплатив счёт, распрощалась с Полиной.

Она проводила меня до выхода грустной улыбкой.

Перед открытием кафе я забежала к Ольге Александровне, чтобы отменить пошив платья.

– Привет, дорогая. На примерку? Ничего не могу придумать с корсетом… – Она обняла меня крепко и поцеловала в щёку.

– И не нужно ничего придумывать, тёть Оль.

Она удивлённо посмотрела на меня:

– Неужто с новым эскизом?

– Нет. Просто свадьбы не будет. – И я пересказала ей уже известную историю.

– Что ж ты такая падкая на всё гадкое, – вздохнула она. – Чай, кофе?

Я взглянула на часы – время почаёвничать было.

– Пожалуй, кофе.

Мы прошли на кухню, где Ольга Александровна поставила чайник, а я достала чашки.

– Я смотрю, ты не сильно расстроена…

– Просто не выставляю напоказ. – Пожала плечами. Мне хватало слёз в подушку ночами. Утром и днём я старалась не думать о своей боли и играть роль бизнес-леди, полностью отдаваясь работе.

– Сыну рассказала уже? – Кажется, в ней ещё теплится надежда на то, что наши отношения возобновятся.

– Рассказала.

Наш разговор прервал звонок в дверь.

– Посмотри, кто пришёл. – Ольга Александровна была занята кофе.

Я пошла открывать дверь.

– Неожиданно. Ты же уехал на три дня?! – Я поцеловала своего несостоявшегося когда-то жениха.

Глеб был удивлён мне не меньше, чем я ему:

– А ты здесь по какому поводу?

Я напряглась. Он был не осведомлён, что его мама шила моё свадебное платье.

– Мимо проходила. Заглянула. Давно не навещала… – Я очень плохо врала. Особенно тем, кто мне дорог.

Глеб сделал вид, что поверил, и крикнул Ольге Александровне:

– Ма, привет!

– А ты почему раньше вернулся? – Я подозрительно смотрела на него. Как говорится, переводила стрелки. Лучшая защита – нападение.

– Решил дела быстрее, чем планировал. А что ты такая любопытная?

– Привет, дорогой. – Ольга Александровна несла кофе из кухни, поприветствовав сына поцелуем в щёку. – Голодный?

– Не, я за рубашками.

Я не смогла скрыть улыбку. Даже когда мы были вместе, рубашками Глеба всегда занималась его мама. Я могла спалить их при глажке. А отстирывать белые у меня не получалось никакими способами.

– В кафе не выйдешь сегодня?

– Завтра. Кое с чем разберусь. – Глеб поцеловал сначала маму, потом меня. Забрал рубашки и попрощался. – Всё, я побежал.

Мы остались с Ольгой Александровной вдвоём.

– Не жалеешь? – Спросила она, наблюдая за моей реакцией.

– О несостоявшейся свадьбе?

– Ага. Только не со своим бабником…

Я вопросительно уставилась на неё.

– С Глебом.

– Тёть Оль… – Тяжело вздохнула в ответ я. – Прошло уже много времени. У него теперь есть Маринка. И я… тоже должна была выйти замуж.

– Хочешь сказать, что я слепая и не замечаю, какое электричество проходит между вами?!

– Между нами дружба. – Пожала плечами я. Какое электричество?! Если за пять лет после расставания ничего не вернулось, то и не вернётся.

– Эту сказку рассказывай кому-нибудь более глупому.

Я ничего не ответила на это – спорить с ней было бесполезно.

– Что будем делать с платьем? Оно почти готово… – Ольга Александровна перевела тему.

– Я уже оплатила вашу работу. Забирать ничего не буду. Делайте с платьем, что хотите…

– Примерь.

Я замерла:

– Зачем?

Но Ольга Александровна уже доставала его из шкафа.

– Осталось только корсет доделать.

Я взглянула на кремовое платье и чуть не расплакалась – передо мной висела моя мечта.

– Давай, надевай.

Не знаю, зачем, но я его надела. И я, и Ольга Александровна замерли перед зеркалом, как вкопанные.

– Можно попробовать… – Она взялась за корсет и стала что-то делать.

– Не нужно… – Я еле сдерживала слёзы. Точнее, они уже капали на мою мечту.

Закрыть входную дверь ни у одной из нас не хватило ума.

– Вернулся, чтобы отвезти тебя в бар. – Услышали с порога голос Глеба. – Закрываться не думали?

И он тоже замер, уставившись на меня. Противоречивые эмоции отражались на его лице.

– Сейчас переоденусь. – Я вытерла глаза ладонью.

– Ты не отменила свадьбу? – Только в машине Глеб со мной заговорил.

– Отменила.

– Мама шила тебе платье?

Я кивнула.

– Красивое… – Он внимательно следил за дорогой. И вроде как не злился, что я не сказала ему об этом.

– Что ты там уже натворила, мм? – Сменил тему Глеб.

– Кажется, влюбила в себя женщину.

– Неудивительно.

До бара мы ехали молча. Каждый думал о своём. Я – о кремовом платье. О чём же думал Глеб?..

– До завтра. – Я поцеловала его в щёку и собралась выходить из машины.

– Постарайся…

– Не набедокурю. – Продолжила за него я и ушла.

Первым моим посетителем был тот, кого я меньше всех хотела видеть.

– Я же просила…

Антон поставил на барную стойку коробку.

– Я понял, что это конец. Вот, – он посмотрел на коробку, – привёз твои вещи.

– Прекрасно.

– Моим родителям ты не звонила?

– Сам разбирайся.

– Ничего не изменится между нами? – Наивно спросил Антон.

– Нас больше нет.

– Прости меня, Торри…

– Не смотри на меня так, будто во всём виновата я. Ты знал, на что идёшь. Моя любовь к моему книжному бару и моим книгам не была для тебя сюрпризом.

– Знаешь, Вика… Никто не будет терпеть эту твою любовь. Кроме твоего Глеба. Может, зря ты его отпустила?