– Ничему никогда тебя жизнь не учит. Всякий раз удивляюсь, как ты дожила до своего возраста… – Он погладил мою руку на своём плече. – Мне нужно три выходных.

– Конечно.

– Постараешься не набедокурить хотя бы здесь в моё отсутствие?

Я пожала плечами.

– И почему я раньше о ней не слышала?! – Полина была очень впечатлена моими (хоть до сих пор не знала об этом) книгами.

Глеб уехал по делам на три дня, я целый день была одна, обслуживая посетителей книжного бара. Полина перечитала все мои произведения. А когда узнала, что у этого автора есть ещё и стихи, прикупила себе сборник.

– Ты прямо-таки норовишь скупить чай и книги. – Улыбаюсь и закрываю своё «детище».

Полина кутается в шаль, стоя позади меня:

– Я бы скупила ещё и вино, но сегодня мне не хотелось пить.

– А я бы поспала.

– Отвезу тебя.

– Мне пройти пару кварталов. – Я не хотела отвязываться от её общества, но мне жутко хотелось спать.

Краем глаза я заметила машину Антона напротив своего бара. Мой мозг отчаянно искал вариант побольнее ударить в ответ на его удар. И я не успела придумать ничего лучше и прильнула к губам Полины, при этом через её плечо наблюдая, как опустилось стекло и на нас уставился обескураженный Антон.

Полина отстранилась не сразу:

– Зачем?

– Мне захотелось.

– Я… – Она расстроенно посмотрела мне в глаза и быстро ушла к своей машине. Почти убежала.

Вот, уже набедокурила.

Я ускоренным шагом направилась к своей квартире. Машина Антона медленно ехала по пятам. А возле моего подъезда он открыл окно и окликнул меня.

Я не обернулась, стиснув ладони в кулаки.

Антон вышел и схватил меня за запястье.

Я выхватила свою руку:

– Между нами ничего нет. Ты мне никто. И не смеешь прикасаться ко мне.

– Нам нужно поговорить! – Взмолился он, уставившись на меня виноватым взглядом.

– Не о чем. Помолвка расторгнута. Кольцо я вернула. Свадьбы не будет. Родители предупреждены. – О последнем я солгала.

Но Антон не заметил:

– Всё можно исправить…

– Единственное, что я никогда не прощала, это измена. Ты меня за дуру принимаешь? Какая бля*ь по счёту побывала на тебе? А я, наивная, строила домашний очаг. – И тут Остапа понесло, как говорится. Мы начали выяснять отношения прямо около моего подъезда. В четыре часа утра.

– Что, повтори, ты строила? Ты всегда была занята лишь своей карьерой. А замуж собралась за меня, потому что «так надо» и «уже пора». – Антон тоже сорвался.

Отлично. Тут и порешаем. Раз и навсегда.

– Вот и славно! Продолжай тра*ать своих шлюх, а я буду строить карьеру дальше. Нас больше ничего не связывает. И перестань караулить меня! – Я толкнула его в грудь ладонями.

Он схватил меня за запястья и притянул к себе, прошипев прямо в лицо:

– Ревнуешь?

Я оттолкнула его от себя, наступив каблуком на ногу:

– Велика честь!

– Не руби сгоряча.

– Я бы уже давно кое-что тебе отрубила! Так что не приближайся ко мне, целее будешь.

– С каких пор ты целуешь женщин?

Я ждала этого вопроса.

– После тебя. Отвернуло от мужчин. А от тебя подавно! Ничтожество. – Я зашла в подъезд и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

Горячая пенная ванна вернула мне спокойное расположение духа. Я укуталась в полотенце и включила музыкальный канал на минимальную громкость. Сейчас мне не хотелось тишины. Ибо эту тишину заполнят мои мысли.

«Добрых снов. Не ночуй в кафе». – Это было сообщение от Глеба.

Я улыбнулась и отправила ответ: «Лучше бы заночевала. По дороге домой уже набедокурила…»

Телефон известил о втором сообщении. Оно было не от Глеба… «Не могу уснуть. Ты понимаешь, что сделал твой поцелуй? Ты тоже что-то чувствуешь ко мне? Я приду завтра. Мне нужно с тобой поговорить…»

О, чёрт… Что-то чувствую?! Я ничего не чувствую! Кроме боли от предательства. Кроме желания мести. Но я подавляю это желание в себе. Засыпаю песком. Но оно прорастает. Рвётся наружу…

Не уверена, что знаю, что творю. Я отправила ответ: «Давай завтра поужинаем. И поговорим».

Я растянулась на кровати звёздочкой. По телевизору Селин Дион тихо исполняла свою знаменитую композицию из Титаника. Так и я, как тот огромный лайнер, налетала на айсберг и медленно шла ко дну. Где мой Ди Каприо, который вытолкнул бы меня из ледяной воды хотя бы на мимо проплывающую дверь?..

«Сиди на жопе ровно, не усугубляй ситуацию». – Это уже было от Глеба.

Кажется, поздно. Моя жопа уже нарвалась на масштабные неприятности.

Утро вечера мудренее? Это не про меня. С утра позвонила маме и рассказала, что ей не нужно искать платье на мою свадьбу.

– Что ты удумала?! – Недоумевала мама.

– Свадьбы не будет. – А дальше пересказ причины.

Мама расстроенно вздохнула.

После разговора с мамой ко мне опять вернулась жалость к себе. А я так грубо её прогоняла! Чувствую себя ничтожной в момент жалости. Лучше отругать себя за то, что позволила довести себя до такого момента. Жалость – она как трясина в болоте, которая затягивает в себя, обволакивая в мерзкие липкие чувства.

Да, я очень люблю свой книжный бар. Всё моё время и внимание отдано ему. Но ведь это не повод изменять мне? Или повод… Значит, всё дело во мне и ни в ком больше. И незачем теперь махать саблями после дуэли на пистолетах. Мой вызов был брошен тогда, когда я стала оставаться после рабочих смен в своей квартире.

Наши отношения с Антоном продлились пять лет. После года я со своей съёмной квартиры переехала в его дом. Там мы жили втроём – я, Антон и его лабрадор.

Три года назад я открыла бар и уже через год смогла позволить себе приобрести однокомнатную квартиру. Антон был против. Мол, зачем тебе квартира, если у нас есть дом?! Тогда мы уже были помолвлены.

Но я всё равно приобрела квартиру. Как раз попался удачный вариант недалеко от бара, который меня полностью устраивал. А потом при ссорах с Антоном я стала оставаться у себя. Я не чувствовала, что его дом – мой. Конечно, мы стали отдаляться друг от друга. Но продолжали планировать свадьбу.

Я не была сторонником пышного торжества. Но родители Антона настояли на том, что свадьба должна быть с размахом. Если честно, я выбирала только платье. Его шила мне мама моего бывшего молодого человека.

Так сложилось, что мы с ним остались друзьями. А с его мамой я всегда была в хороших отношениях. Она очень жалела, что платье шила не на мою свадьбу со своим сыном. Она всегда видела меня своей невесткой.

Надо навестить её и обрадовать, что свадьбы не будет.

Сегодня место для ужина выбирала я. У меня совсем не было времени, чтобы привести себя в порядок перед ужином. И ещё книжный бар пришлось закрыть очень рано – я этого не любила, поэтому была раздражённая и недовольная. Плюс ко всему целый день звонили друзья и родственники и спрашивали: «А правда, что свадьбы не будет?!» И когда я подтверждала информацию, то все до единого охали и ахали и, конечно, не забывали спросить: «А почему?..»

Я прибежала домой, быстро натянула на себя чёрное классическое платье, подправила макияж, взбила волосы, подкрасила два ногтя, которые стёрлись сегодня, когда утром натирала бокалы для вина. И пулей помчалась в ресторан «De Paris» через три квартала от моего дома, на бегу набирая сообщение Полине, что буду через три минуты.

Прибыла через двадцать. Потому что сломала каблук на повороте к ресторану. Выругалась так, что меня услышал швейцар, открывая двери перед гостями, и обернулся.

Я помчалась домой, попутно набирая сообщение Полине, что немного задержусь, а по приходу объясню причину.

Она ждала меня. Всё ещё ждала.

Я стрелой пробежала мимо того же швейцара. Полина подняла на меня глаза и рассмеялась.