— Долго мне ещё тут торчать? — нахмурился Плисецкий, перекладывая коробки из одной руки в другую. Рядом с этими двоими находиться было очень трудно.
Если Леруа вызывал в нем ярость и желание уколоть побольнее, то Отабек… под Отабека хотелось лечь. От него у Юры потели ладони и скакало в животе.
— Торопишься? — спросил Отабек, не спеша расстёгивая свой кошелёк и почему-то подходя ближе к Плисецкому.
Юра почувствовал, как задрожали коленки.
— В-вообще-то да, — голос почти сорвался.
— Хм, какая жалость, — безэмоциональным голосом продолжал Алтын, закрывая портмоне и убирая его в задний карман джинсов. — У меня тоже нет налички.
— Вы издеваетесь надо мной? — не выдержал Юра. Алтын подошёл слишком близко, прожигая своими чернющими зрачками. Затем, не отрывая взгляда от его лица, открыл верхнюю коробку, взял один кусочек и демонстративно откусил.
— Ой, теперь нам просто необходимо тебе заплатить. Ты же не сможешь вернуть поеденную пиццу, — ничуть не расстроенно проговорил Отабек.
— Р-ребят, слушайте, это не смешно. Мне ещё заказы развезти надо, — соврал он. Свалить из этой квартиры хотелось жутко.
— Врунишка, — усмехнулся стоящий у стены Жан-Жак. — Твой рабочий день уже закончился.
— Откуда вы… — возмутился Юра, затем, плюнув, сунул коробки Алтыну, намереваясь выйти из квартиры. — К черту!
Не успел он повернуться к двери, как Алтын резко протянул руку, поворачивая ключ и закрывая дверь на замок. Затем вытащил ключ и запихал его к себе в карман.
— Какого хрена?! — крикнул поражённый Плисецкий. Руки затряслись, а в груди так задолбило, что казалось, его сейчас стошнит. Он повернулся к спокойному Отабеку, который уже положил коробки на тумбу и оперся раскрытой ладонью о дверь рядом с головой Юрия.
— Ты всегда такой дёрганный? — хрипло спросил Отабек, выдыхая горячий воздух рядом с ухом Юры. — И мокрый.
— Что ты делаешь? — несолидно пискнул Юра, когда ощутил шершавую ладонь Алтына у себя на животе под промокшей футболкой. Ситуация приобретала неожиданный поворот. Плисецкий бы даже сказал: нихуя себе какой неожиданный поворот. А ещё он чувствовал на себе томный взгляд Леруа, который с удовольствием наблюдал за ним и Отабеком. И от этого повышалось давление.
Было что-то странно жгучее и возбуждающее в происходящем.
— Хочешь, расскажу секрет? — вполголоса спросил Алтын, облепляя своим телом тощее тельце Плисецкого и притискивая его к стене одной рукой, пока другой осторожно поглаживал отросшие волосы около шеи.
У Юры ком встал в горле, и кое-что ещё начало вставать от настойчивых тёплых пальцев, которые бесстыже задирали липкую футболку все выше и выше к самой груди. Колени размякли. Сил вырываться не было.
— Я сначала не поверил, когда Джей-Джей сказал, что маленькая фея постоянно косится на нас, — кончик Отабековского носа коснулся щеки и проскользил до виска. — Смотрит своими зелёными глазками. Теми самыми, которые ты сейчас зажмурил.
Юра, кажется, терял связь с реальностью. И то, что происходило прямо сейчас, словно было не с ним. Словно это не его кожу на боках тискал Отабек, не в его щеку упирались горячие губы, а пальцы перебирали не его влажные волосы. И не на него сейчас со стороны жаждущим взглядом пялились до мурашек и тесноты в штанах.
Но вдруг внизу стало спасительно свободно, и Юрий, расслабленно выдохнув, чуть не застонал от облегчения. Но через секунду его окатило кипятком от осознания.
— Эй, п-прекрати, — зашипел Плисецкий, стараясь оттолкнуть от себя наглые руки незаметно подошедшего Леруа, которые расстегнули его ширинку.
— Только не притворяйся, что не думал об этом, — шепнул Джей-Джей.
— Чушь, — недовольно огрызнулся Юра. Тонкая стена самоконтроля таяла с каждой секундой под напором четырёх горячих рук.
— А как же «Милка, я скоро сдохну от сперматоксикоза! Разве вообще законно быть такими сексуальными?» — усмехнулся Отабек ему куда-то в висок. А Юра побледнел от сказанного, понимая, что Алтын и Леруа слышали, как он жаловался Бабичевой, что скоро не выдержит и сам трахнет этих двоих. И то, что сказал сейчас Бека, было ещё самым безобидным и цензурным по сравнению с остальным.
— Держись крепче, сейчас мы будем тебя избавлять от сперматоксикоза, — хохотнул Леруа, и не успел Плисецкий хоть что-то понять, как тот уже закинул его на плечо и понёс вглубь квартиры.
Он висел вниз головой и сам не заметил, как стал трогать зад Жан-Жака, который был прямо перед его ладонями. Леруа усмехнулся и в ответ стащил с него сырые джинсы, бросая их прямо на пол, отчего идущий позади Отабек чуть об них не споткнулся.
В ушах шумело, и хотелось глупо смеяться. Юра вообще не мог поверить в происходящее. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь два вибратора в его тумбочке, которые он назвал Бека и Джей-Джей, ему больше не пригодятся. А их оригиналы будут с пошлыми улыбками тащить его в комнату. Сердце замкнуло.
Леруа совсем неосторожно плюхнул занеженного ласками Юрочку на кровать, усаживаясь на него сверху и специально прокатываясь твердющим задом по вспухшим трусам Плисецкого.
Юру выгнуло в спине, и тело закололо мурашками от ощущений. Он приоткрыл губы, чтобы вдохнуть воздух, когда на его рот опустились губы Алтына, а язык мгновенно толкнулся внутрь.
Это было слишком. Чувственно трущийся об его стояк Леруа и Отабек, собственнически захватывающий его губы.
Черт, он так мечтал о этих губах мокрыми горячими ночами, наполненными безвыходной страстью, что теперь мелко вздрагивал от каждого прикосновения.
Низ живота обжег едва ощутимый поцелуй Жан-Жака, Юра дернулся.
Было очень-очень приятно. Так приятно, что хотелось скулить и ластиться к гладящим рукам.
Новая вспышка брызнула в его голове, когда Леруа стянул с него трусы, приникая губами к ровному небольшому члену с тонкими ветвящимися венками по бокам, которые мелко пульсировали. А через секунду к Джей-Джею присоединился Отабек, с нежностью проводя языком от основания до припухшей головки.
Юра застонал, сжимая кулаки. Он открыл глаза, чтобы в то же мгновение тут же зажмуриться от увиденного. Бека и Леруа совершенно бесстыже и вразнобой облизывали и целовали его член, пока их руки гладили все, до чего могли дотянуться. Живот, бёдра, грудь, руки, - на всём оставались горячие отпечатки их ладоней, которые будут ещё долго припекать под одеждой, напоминая Юре о произошедшем.
Ещё больше сносило его сознание понимание того, что их губы сталкиваются на его члене, соприкасаются, борются друг с другом за первенство доставить ему удовольствие. Занежить и зацеловать, пока он не сойдёт с ума.
— Я больше не могу, — выдохнул Джей-Джей, отстраняясь. — Хочу его, Бека, — хриплый голос просочился под кожу Юрия и завибрировал в груди, щекоча.
— Я тоже, — облизнулся Отабек, кончиком языка последний раз зацепляя подрагивающую розовую головку. — Помоги мне его перевернуть.
Юра плохо соображал, что происходит. Он просто до боли в суставах и сердце хотел, чтобы это никогда не кончалось.
Парни ловко перевернули его набок, стаскивая в четыре руки оставшиеся толстовку и футболку под ней. А через секунду он уже был зажат между спиной Леруа, который лежал перед ним, и грудью Отабека, который пристроился сзади, задирая его ногу на Жан-Жака, открывая себе больший доступ к поджавшемуся входу. Юра задергался, начиная догадываться, что сейчас будет происходить. Паника и возбуждение столкнулись в нем в смертельной схватке. Но ей не суждено было дойти до конца, так как Леруа все решил за Юру, проталкивая свою ладонь между их телами и помогая себе рукой насадиться до конца на его член, сжимая упругими мышцами так, что по телу Плисецкого прошла блаженная дрожь. Он запрокинул голову, опираясь на подбородок Алтына затылком, и громко застонал, сжимая рукой талию Леруа.
— Ахуеть… — выдохнул Плисецкий, с силой вжимаясь пахом в крепкий зад ухмыляющегося Джей-Джея. Его так захватило это чувство тесноты, жара, глубины, что он не заметил, как его собственный зад уже растягивали несколько смуглых пальцев.
