— Она даже не смотрит на нас, — прошептал ему на ухо Алек и ещё теснее прижался к Бейну, у которого сердце провалилось в желудок. Магнус посмотрел на Иззи, которая увлечённо печатала свою статью и сидела к ним спиной, но спокойней не стало.

— Всё равно, давай не здесь, — попросил он, а в следующую секунду уже кусал щеку изнутри от прикосновения губ Лайтвуда к месту за ухом, чуть ниже косточки.

— Твои короткие шорты сводят меня с ума, — жарко выдохнул Лайтвуд. Одна рука у него всё ещё держалась за ручку верхнего шкафчика, пока вторая протолкнулась между краем кухонной тумбы и животом Магнуса, касаясь там пальцами.

Бейн сдавленно охнул и заскулил, боясь быть услышанным. Всё тело как судорогой пронзило, сладкой и сумасшедшей. Алек шумно задышал, продолжая целовать его шею, при этом бесстыже тиская ладонью под футболкой и проталкивая пальцы за пояс шорт.

Магнус не мог нормально стоять, ноги подкашивались.

— Ты сейчас своё блядское сердечко облизываешь и кусаешь? — спросил Алек, и Магнус не задумываясь кивнул. Алек глухо зарычал, и этот звук эхом прокатился по всему телу Магнуса, закручиваясь в клубок внизу живота, где пальцы Лайтвуда делали «легато». Взгляд ещё раз упал на стол в гостиной, и, не обнаружив там Изабель, Бейн запаниковал и начал вырываться.

— Тише, — усмехнулся Алек повернувшемуся к нему лицом Магнусу. — Она пошла в свою комнату, даже не обернувшись. Ты просто был немного занят, вот и пропустил это момент.

Магнус дышал ртом, слышал в ушах пульс и пялился на довольного Алека. Напряжение усилилось. Секунда, и Бейн оказался сидящим на столе, как основное блюдо. Алек рывком развёл его ноги и втиснулся между ними. Бейн хотел начать возмущаться, но властные губы заткнули ему рот.

В груди стучало, Магнус зажмурился и поддался требовательному поцелую. Кожа горела. Бейн испугался, что больше всего на свете сейчас хочет, чтобы Алек его не отпускал. Кончики его распущенных волос касались лица, и Магнус потянул руки к ним, чтобы наконец запустить их туда.

Но как только пальцы коснулись макушки, Алек резко перехватил его руки и с силой сжал запястья, так что Магнус зашипел от неожиданного дискомфорта.

— Не тронь, — его глаза горели, а сам он задыхался. Только не понятно, от чего. От страсти или страха.

— Что? Я ведь ничего… — неразборчиво залепетал Магнус, хватая воздух ртом. Всё внутри горело. Губы пекло.

— Не касайся больше никогда моих волос, — Алек говорил очень серьезно, и Бейн тупо сглотнул, ничего не понимая.

Как его игривое и пошлое настроение так резко изменилось? Лайтвуд выглядел разозлённым. Он разжал руки, отпуская Магнуса, и хмурый вышел из кухни.

Бейн так и сидел на кухонной тумбе, совершенно не понимая, что только что произошло. Запястья ныли. И ныло в груди.

***

Магнус нервничал. До начала второго этапа прослушивания оставалось полчаса, а Алек всё ещё не привёз ему флейту. Вчера Магнус провёл почти весь день за игрой, готовясь к выступлению, и Алек находился всё время занятий рядом с ним.

Магнус играл и смотрел в окно, а Лайтвуд наблюдал за ним сначала со своей кровати, а затем незаметно переместился на пол. Бейн ошибался, отрабатывал сложные скачки разными приёмами, иногда ругался вполголоса, начинал заново, прорабатывал отдельные куски только пальцами, громко хлопая клапанами и забывал, что в комнате он не один.

Алек смотрел на него с замиранием сердца, приоткрыв рот, словно не только хотел ушами ловить звуки, но и почувствовать их на вкус. Его кулаки то сжимались, когда Магнус играл аллегро, то расслаблялись, когда звучало ленто. Он чувствовал музыку и самого Магнуса, и это было для него одним из лучших моментов в жизни. Вот так просто сидеть на нагретом от солнечного света паркете, оперевшись спиной о панорамное окно, смотреть на одухотворенное лицо Магнуса и слушать его музыку.

А Бейн, изредка выныривая в реальность, вспоминал об Алеке и долго не мог отвести взгляд от его улыбки и обрамлённого волосами лица.

Но по окончании репетиции Лайтвуд снова забрал флейту, но не так, как раньше — угрозами и давлением — нет. Он поднялся с пола, не спеша подошёл к Магнусу и, жадно смотря в глаза, ласково вытянул из его рук инструмент, специально нежно скользнув пальцами по его пальцам. До мурашек и замирания сердца.

И обещал сам привезти флейту к прослушиванию, но время шло, а Лайтвуд так и не приехал.

Магнус слушал гудки телефона и чувствовал, как от паники ему становится трудно дышать. Он и так разыгрывался на инструменте профессора, объясняя, что его флейточку скоро привезут родственники. Алек не отвечал, и Бейн искусал себе все губы.

А вдруг что-то произошло?! Бог с ней, с флейтой, главное, чтобы с Алеком всё было в порядке. Магнус уже сам хотел ехать домой, не заботясь о том, что уже объявили первого участника. Но ехать никуда не пришлось, на экране высветился звонящий номер Лайтвуда, и Магнус с облегчением поднял трубку.

— Наконец-то, где ты? — выдохнул Бейн, сжимая телефон до побелевших пальцев. На том конце послышалось тяжёлое дыхание и топот ног.

— Прости меня… — Алек бежал. — Я перепутал время прослушивания. Я такой идиот, — голос был разбитый.

— Идиот, — согласился Магнус, но в груди отпустило от осознания, что с Лайтвудом всё в порядке. — Прослушивание уже началось.

— Знаю. Я сейчас на первом этаже. Бегу в гримерку, — он говорил короткими фразами, чтобы не сбить дыхание. — Прости.

— Встретимся на лестнице, — улыбнулся Магнус и отключился. По венам разлилось умиротворение. Всё хорошо. Он успевает. Алек в порядке, и он здесь.

Магнус покинул гримёрную, и когда он вышел на лестничный пролёт, то услышал, как бежит Алек. Концертный зал находился на четвёртом этаже. Взглянув вниз, Магнус заметил, что Алек уже на третьем лестничном пролёте, а в руках он несёт его красавицу. Уже вытащенную из футляра и собранную.

Магнус не мог сдержать улыбки. Лайтвуд был красный, растрёпанный, запыхавшийся. И всё это только ради него.

Алек торопливо бежал по ступенькам и вдруг случайно споткнулся, выронил из рук инструмент, который подлетел вверх и упал аккурат промеж перил, со звоном несясь на самый первый этаж, стукаясь обо все ступеньки и перила.

Магнусу показалось, что он умер.

Сердце расплющил тяжёлый ботинок с шипами, оставляя кровавые ошмётки. В груди появилась открытая рана. Он даже вдох не смог сделать, только глупо моргал и открывал и закрывал рот.

— Я-я не хотел… — шокировано прошептал Алек, но Магнус его не слышал. Он падал.

Падал вместе со своей флейтой.

Как ноги несли его на первый этаж, Магнус не запомнил. Очнулся он только, когда сидел перед покалеченным инструментом на коленях и давился слезами. Он не мог поверить в произошедшее. Флейта лежала на кафельном полу в разобранном виде от ударов. Пару клапанов отвалились и отлетели к стене, и на корпусе были вмятины от каменных углов ступенек. Магнус икнул от сковавших его горло горьких спазмов. Сквозь пелену перед глазами он попытался соединить «головку» с «корпусом», но пазы банально не соединялись из-за деформации металла. Магнуса затрясло.

Его красавица, любимая, самая лучшая флейта в мире была убита и уничтожена. Он рыдал и размазывал слёзы по лицу. Руки тряслись, как при эпилепсии, и хотелось, чтобы всё оказалось страшным сном.

— Магнус, я не хотел, — Алек подбежал к Бейну и опустился к нему. — Боже, мне так жаль.

Магнус слышал его голос, как сквозь воду. Алек трогал его руки и смотрел на него печальными большими глазами.

— Я случайно… Что мне сделать? — Лайтвуд выглядел потерянным, его самого трясло.

— Ты всё уже сделал, — огрызнулся Бейн. В груди кольнула злость. Как можно было уронить его флейту?!

— Магнус… — Алек попытался его обнять, но Бейн вывернулся из его рук. — Я же не хотел.

— Это всё из-за тебя, — Магнус посмотрел на него и сдержал порыв врезать. — Если бы не твои тупые капризы, то ничего этого бы не произошло! — голос срывался, а по лицу всё ещё текли слёзы.