— Даже больше музыки? — спросил он, и Магнус засмеялся сквозь дрожь.

— Даже больше музыки, — Бейн положил голову ему на грудь и прикусил губы. — Но что мы теперь будем делать? Ты же учишься на другом конце страны.

Алек усмехнулся.

— Ты забыл, что твой отец полковник? Пара звонков, и с нового учебного года меня перевели в школу в этом городе. Я тут себе и военную академию присмотрел на будущее. Не около твоей учёбы, конечно, но полчаса на метро, и мы рядом, — улыбался Алек, а Магнус смотрел на него с открытым ртом и не мог унять сердцебиение.

— Почему ты сразу не сказал?! — возмущённо взвизгнул он. — До того, как я начал говорить все эти смущающие вещи! До того, как…

— Признался мне в любви? — усмехнулся Алек и коротко поцеловал его губы. Когда Магнус возмущался, он был невыносимо очаровательный. — Зато теперь я знаю, что ты действительно жить без меня не можешь и по уши влюблён.

— Ты идиот, Алек. Сумасшедший идиот, — фыркнул Магнус. — И меня заразил, теперь я тоже сумасшедший. На голову двинутый и одержим только тобой.

— А ты разве хочешь вылечиться? — тихо спросил Лайтвуд и интимно коснулся губами его виска.

Магнус смотрел в его большие светящиеся глаза и не хотел больше ни на кого смотреть. Он не сказал бы точно, в какой момент своей жизни полюбил эти глаза до предобморочного состояния и судороги в ногах, но знал наверняка, что нет ни одной музыки в мире, что сравнилась бы с ними по красоте.

— Нет, — тихо ответил он, а затем приподнялся на носочки и прошептал ещё тише, чтобы никто в целом мире, кроме его Алека, не услышал: — Я не хочу вылечиваться, я хочу тебя.