И Магнус ощутил себя таким жалким трусом от того, что боится признаться ему.

В груди от этого стало тесно до боли, и она не помещалась за рёбрами, прорываясь дрожью в пальцах и под сердцем.

— Алек, — Бейн решительно повернулся к Лайтвуду лицом. — Мне необходимо кое-что тебе рассказать, — на этих словах дрожь добралась и до голоса, срываясь на хрип.

— Что-то случилось? — Алек взглянул в бледнющее лицо Магнуса и забеспокоился.

— Я выиграл конкурс, — едва слышно произнёс он, будто, если сказать это не так громко, то этого словно и не случалось.

В мгновение ока Алек подхватил Бейна на руки и радостный закружил его вокруг себя, попеременно целуя холодные щеки и губы. — Я ни секунды не сомневался в тебе. Ты не мог не выиграть! — Алек засветился, как маленькая звёздочка, а потом опустил Магнуса на плетёное кресло, сел перед ним на колени и принялся целовать тонкие бледные пальцы Магнуса. — Ты потрясающий. Волшебник.

Выдержать такое было невозможно, и Бейн затрясся от подкативших слёз. Внутренности словно перекручивали на мясорубке.

— Алек, я не всё рассказал, — продолжил Магнус. Искренняя радость, которую дарил ему Лайтвуд, не могла не поражать. Он не хотел рушить эту хрупкую иллюзию счастья, но и скрывать правду больше не мог. — Победитель конкурса получает грант на бесплатное обучение в одной из самых лучших академий искусств страны. Я уже зачислен, и если хочу там учиться, то должен уехать уже на следующей неделе, — тихо договорил Магнус и посмотрел на замершего Алека.

Сердце сжалось от его вмиг опустевшего взгляда и побелевших губ.

— Как это… уехать… — выдавил из себя Алек и посмотрел на Магнуса.

— Послушай, я не могу упустить такой шанс. Будет глупостью, всё вот так бросить на полпути, — забормотал Магнус. Он убеждал Алека, но казалось, что себя он тоже уговаривал. — Я не могу лишиться всего, чего смог добиться и к чему стремился всю свою жизнь, лишь из-за одной моей прихоти.

— А как же я? — бесцветно проговорил Алек. Сейчас, сидя на коленях на полу этого злополучного балкона, с поникшими плечами и тусклым взглядом, он выглядел как побитый щенок, которого бросили хозяева. Алек посмотрел на свои пальцы и ощущал в груди след от ожога, оставленный словами Магнуса. — Неужели это всё вот так и закончится? Ты просто уедешь от меня?

— Алек… — Магнус не мог больше смотреть на такого Лайтвуда и опустился к нему на пол, обнимая ладонями его лицо и приближая к себе. — Пойми меня тоже, я просто не могу отказаться. Не имею права так подвести самого себя и профессора, который столько в меня вложил. Это невероятная возможность.

Ожог в груди разрастался от каждого слова Магнуса. Его голос, как едкий пепел, разъедал кожу, кости, а за ними и душу. Ещё хуже было от того, что Алек всё прекрасно понимал, но собственный эгоизм душил и не давал адекватно соображать. Магнус был для него всем миром, тогда как Алек был для него всего лишь одной его частью. И, видимо, не самой большой, раз он отдал предпочтение своей флейте. Но кто он такой, чтобы тягаться с музыкой?

Всего лишь… Алек.

— Я же умру без тебя, — отчаянно проговорил Лайтвуд и почувствовал, как глазам стала мешать влага, скопившаяся в уголках. — Из-за тебя я стал таким. Ты всё это сделал со мной и ты единственный, кто сможет справиться с этим.

По пальцам Бейна покатились солёные капли слёз Алека. Магнус испугался. Ещё ни разу он не видел, как тот плачет.

— Ты позволил мне себя полюбить! Позволил почувствовать счастье от близости с тобой, позволил заботиться, оберегать, слушать твою музыку, которая меня погубила! А теперь ты намерен всё это вот так бросить?! — Алек захлёбывался собственными словами, и с каждой секундой Магнусу становилось страшнее и страшнее за его состояние.

— Пусть я буду чёртовым эгоистом и собственником, но я скажу это, — Алек поднялся на ноги, одним движением ладони стёр с лица слёзы и напряг жевалки. — Я не хочу тебя никуда отпускать. И не отпущу.

Он резко наклонился, схватил Магнуса и закинул его себе на плечо. Затем занёс в комнату и в пару широких шагов дошёл до своей кровати, чтобы бросить ошарашенного Бейна на матрас.

— Алек, ты же понимаешь, что поступаешь неразумно, — попытался вправить ему мозги Бейн. Чёрный зрачок Лайтвуда расширился, а ноздри раздулись, как тогда в лесу, вот только теперь это пугало не в шутку, а по-настоящему. — Ты не удержишь меня, если я захочу уехать.

— Значит, я сделаю так, чтобы ты не захотел никуда ехать, — прорычал Алек и одним слитным движением стянул с себя майку, а затем прыгнул на Магнуса, закрывая его своим телом словно щитом.

Магнус взвизгнул от страха, но несмотря на его опасения, Алек ничего не делал, а просто обвился вокруг него, как лоза, и крепко сжал.

— Посмотри, что ты сделал со мной, — убитым голосом заговорил Лайтвуд. Он лежал на Магнусе, обнимая его всем телом, а под жаждавшими губами как раз была его шея. Хотелось укусить туда со всей силы, чтобы осталась метка на всю жизнь, чтобы все знали, кому принадлежит Магнус. Но вместо этого Алек лишь ткнулся туда носом и закрыл глаза. — Ты свёл меня с ума. Разодрал мне грудную клетку, раздвинул рёбра, нашёл моё покалеченное сердце и забрался внутрь. А теперь… — объятия стали крепче. — Теперь, когда всё только-только срослось, ты просто решил выбраться наружу и бросить меня, оставив при этом рваную, кровоточащую дыру после себя.

У Магнуса давно слёзы стояли на щеках. Слушать Алека было больно. Так больно, что хотелось оторвать себе голову.

— Ты не можешь оставить меня одного, — Алек тёрся лицом о скулу Бейна и мелко дрожал от зияющей пустоты в груди. — Я же так люблю тебя.

Магнус рвано вдохнул, закрыл глаза и прошептал слова, за которые будет ненавидеть себя всю жизнь, но без них Алек бы никогда его не отпустил.

— Прости, но музыка для меня важнее, чем ты.

Лайтвуд замолчал.

Молчал и Магнус, не веря, что смог сказать такую наглую чушь вслух. Он бы продал свою флейту и весь этот чёртов оркестр с этим чёртовым Моцартом ради Алека, но он не мог вестись на мольбы глупого наивного сердца.

Разум всегда для Магнуса был превыше всего. Он понимал, что Алек просто им одержим, болен, и чтобы устранить симптомы, необходимо устранить источник возбуждения этих симптомов.

Алек молод, глуп и импульсивен. Он пленник собственных эмоций и желаний. Всё ещё жутко эгоистичен и не умеет отказываться от желаемого во благо своего будущего. Магнус понимал, что образование необходимо, без него в наше время никуда. Тем более, образование в лучшей академии. И это же образование необходимо самому Лайтвуду, который не может сам осознать этого. Он наверняка забыл, что и сам в конце лета должен будет вернуться обратно в школу. И Алек не может бросать свою учёбу ради Магнуса, и Магнус не должен жертвовать своими мечтами.

А глупое сердце поболит и перестанет.

***

— Господи, тут же дышать нечем, — Магнус зашёл в комнату студенческого общежития и тут же прижал ладонь к лицу. — Окна бы хоть открыл, подохнешь тут от растворителей и красок.

— Я открыл окно, — задумчиво отозвался Рафаэль, сосед по комнате. Он был художником и учился в той же самой академии, куда поступил Магнус.

Бейн прошёл дальше в комнату и увидел своего соседа, сидящего за пустым мольбертом со стеклянными неморгающими глазами на смуглом лице. Рафаэль всегда смешно завязывал челку на макушке и не любил носить рубашки и носки. И в принципе был довольно неплохим парнем. Правда, странным немного, и краской всю комнату провонял, но Магнусу он нравился.

— Ты так всё утро просидел? — спросил Бейн и поставил пакет с продуктами на стол. — Может, выйдешь прогуляться?

— Я открыл окно, — ещё раз повторил Рафаэль, на что Магнус недовольно фыркнул и закатил глаза. Иногда с Рафаэлем было трудно.

— Ну, во-первых, это я его открыл рано утром, когда уходил на занятия. А во-вторых, не нормально, что ты целыми днями сидишь возле своего мольберта и больше ничего не делаешь.