– Нет, Танюша, не волнуйтесь, не спала. Что-то случилось?

– Вот! – Татьяна протянула полиэтиленовый пакет с красным цветком на боку. Вы, наверное, гулять выходили, а тут Лёшка ваш приходил. Он звонил, а вы не открыли.

– Что же не дождался? – вздохнула Вера.

– Очень торопился, его машина внизу ждала.

– Какая жалость… – голосом полным печали произнесла Вера. -Когда теперь зайдёт? Ему ведь всё некогда, вечно куда-то бежит. А я глухая совсем стала, могу телефон не услышать, а сама позвонить не умею. А что это там такое в пакете? Что Лёшка на этот раз придумал? – Верочка улыбнулась, и лицо её стало светлее – Спасибо.

– Вы не переживайте, Вера Ивановна, внук сказал, что на неделе обязательно заскочит.

– Ну, вот, и хорошо, буду ждать.

Вера взяла пакет и понесла его в кухню. Развернула и ахнула. В пакете, в большом пластмассовом судочке располагался пирог с вишней. Он вкусно пах ванилью, верх его был украшен косичкой из теста. Он был очень хорош, румяный и красивый. Это Олюшка испекла, по её Вериному рецепту и косичкой украсила, как Вера делала. А Лёшка, вот, принёс. Вера глядела на пирог и улыбалась.

Подумала: «Есть смысл просыпаться…»

Неизъяснимая

Таисии, красотке и умнице, не везло. Так бывает, когда никому твоя красота и ум не нужны. Абсолютно никому. Надрывалась, как дурочка, два ВУЗа закончила, а что толку? Сидит Таисия Николаевна в институте на минималке. И никто не хочет читать её мысли и восхищаться талантами. А тот, кто может быть, и хотел, сам был ей не интересен из-за полного несовпадения взглядов.

Когда тебе тридцать, и пора вить гнездо, происходит переоценка ценностей. Стала Тоська на мужчин смотреть проще, без претензий. Но жизнь её состояла в основном из сидения дома и сидения на работе. В промежутке между этими событиями, трясясь в старом трамвае, она всматривалась в лица мужчин и понимала, что все эти варианты не её, и детей от них она заводить не хочет.

Куда идти, кому глаза строить?

Решила Таисия направить стопы в элитный спортзал и там своими стройными формами попытаться очаровать какого-нибудь атлета. Но Тоська была натуральная. А мужчины этого сегмента клевали на модных пираний, на их щётки вместо ресниц, утиные рты и футбольные мячи, которые назывались грудью. Эти молодицы были одинаковые как лягушки из одного болота.

В институте, где она трудилась, все умники давно были разобраны, и размножались, пока она училась и развивала свой потенциал. Остались дятлы.

Дни были похожи друг на друга, как близнецы братья, как Ленин и партия.

– Мне кажется, что я даже в Турцию никогда не съезжу, будто я в другой Галактике! – с горечью восклицала Тося. А потом взяла кредит и поехала. Турция – чудесное место, и мужчины там все сплошь красавцы.

Белокожая и стройная Тося, конечно, привлекала к себе внимание иностранных граждан. Все они на ломаном русском не скупились на комплименты и звали её в номера, на яхты или, вообще, неизвестно куда. Знакомиться с иностранцами Тося не планировала – разные менталитеты: Пушкина не знают, Мураками с Коэльо не читали.

От унижающих её достоинство предложений Таисия гордо отказывалась. Может, не стоит примеряться к определённой возрастной категории? Мужчины постарше вполне могут быть в разводе или вдовцами. Стала приглядываться. Но пузатенькие Карабасы-Барабасы – наши родные бизнесмены и прочие пятизвёздочные толстосумы, – все как один, приезжали со своими самоварами. Пухлые, самодовольные, обвешанные золотыми побрякушками спутницы обладали соколиной зоркостью и обострённой интуицией. А Тосе не надо, пусть не волнуются.

Конечно, у нашей героини за её тридцатилетний срок были и влюблённости, и встречи с расставаниями.

Она как-то целый год прожила с, на первый взгляд, неплохим парнем Всеволодом. Несмотря на небольшую жилплощадь, он обладал рядом достоинств, но, на второй и третий взгляд, оказался невероятным эгоистом. Тося думала, что эту особенность со временем можно исправить, и всё сгладится. Но ничего не исправилось и не сгладилось. Эгоист-гедонист. Земля должна была вертеться вокруг него. Таисия мирилась, чего-то ждала, варила борщи и жарила котлеты. А потом всё сошло на нет, потому что чувства, за которые она цеплялась, прошли и возвращаться не собирались. Бросила она Всеволода вместе с котлетами.

Как-то влюбилась она без памяти. Его звали Аркадий. Красивый и умный. Долго не могла понять, отчего это его так долго никто не прихватывал? Что за сундук со сказками? Со временем тайна открылась. Оказалось, что за его красотой стоят жадность и мелочность. Мелочился всё время. «Какая необходимость в покупке двух пар колот, когда ещё первая целая?»

Ушла. Не нужен ей этот жадина-говядина, хоть и красивая.

В это время её подруги выходили замуж и рожали детей. Кое-кто даже по второму разу.

– Может, хватит перебирать? – сокрушалась мать. Измельчал нынче мужик – избегает красивых и умных. Не хочет напрягаться. В первом случае, чтоб не увели, во втором, чтобы соответствовать. Боятся кавалеры вступать в неравный бой.

Самым ужасным опытом Тоси был Мирослав – мастер манипуляций, пытающийся подчинить и унизить. Тося не могла поверить, что образованный, с добрым лицом человек, был по сути монстром. Маньячил этот абьюзер Таисию довольно долго, оттачивая своё жестокое мастерство.

Решила Тоська совершить отчаянный шаг, прыгнуть в пропасть бездонную – зарегистрировалась на сайте знакомств. Женихи слетелись на Тосину красоту как мошки на фонарь. И пошла оживлённая переписка, комплименты и враньё, которым приправляли её воздыхатели свою, с грубыми орфографическими ошибками, писанину. Коварные кавалеры, бывшие двоечники, ловцы доверчивых дурёх, назначали свидания одновременно десяткам девушкам, и лжи на этом сайте было ещё больше, чем в жизни.

Тося ситуацию отпустила.

Как-то ехала она домой из командировки. Купе пустое, и весь поезд какой-то пустоватый. Проводница принесла горячего чаю. Тося пила его, пытаясь под одеялом согреться от ветра, дующего в оконные щели. Смотрела на мелькающие поля подсолнечника, одинаковые вокзальчики, и думала грустную думу.

«Ведь вот как всё должно было в этом мире совпасть. Всё! Наша планета должна была расположиться на определённом расстоянии от солнца, гравитация – быть умеренной, атмосфера состоять только из тех газов, которые нужны для дыхания. Всё для того, чтобы прилетели какие-то неведомые космические частицы, превратились в амёб, а потом в кистепёрых рыб. Рыбам со временем отчего-то вдруг вздумалось выйти на сушу, чтобы в конце этой диковиной цепочки превратиться в людей.

А если б эти кистепёрые не надумали прогуляться? А-а-а-а-а! Всё: никаких людей, никаких мамы с папой и Таисии Николавны. Капец!

Почему, с учётом всех невероятных условий, такие трудные пазлы сложились? И всё для того, чтобы появилась Тося, такая невезучая и несчастная? Разве это справедливо?»

Поезд шёл медленно. Впереди были сутки пути. На одной из станций в вагон вошёл парнишка с рюкзаком, и место его значилось в Тосином купе. Был парнишка худощав и рыжеват, веснушчат и улыбчив, а, в общем, впечатления не производил. Таисия сидела, уткнувшись в книгу, пытаясь совладать с кистепёрой грустью, которая занозой сидела внутри организма.

Парнишка, которого звали Андреем, выложил на стол ветчину, жареную говядину в фольговой одёжке, сыр, душистые домашние пирожки с капустой, баночки и коробочки с какой-то снедью и вишнёвое домашнее вино.

– Милости просим к столу. Если можно на «ты», то я готов. Думаю, мы ровесники. – Но тут, же выяснилось, что парнишка моложе Тоси на десять лет.

«Опять невезуха, – с горечью отметила Тося. Теперь судьба подсовывает неказистого малолетку».

– Гостил у лучшего на свете человека – у бабушки, – картошку помогал выкопать, – произнёс Андрей. – Путь, конечно, к ней долгий, зато есть повод её увидеть. Это она собрала меня в дорогу. Относится как к маленькому. Пытался отбиться, но с ней спорить – дело бесполезное.