– А что ты смеешься? – резко перешла в наступление жена. – Что я смешного сказала?

– Да ничего я не смеюсь, – начал оправдываться я. – Вчера в боулинге Ленка с Пашкой меня в депутаты звали. Вот и вспомнил.

– Так и пошел бы! – живо отреагировала жена. – Ты бы их рожи видел: сидят, деятельность изображают, давно их гнать нужно!

Пока она говорила, я вспомнил, о чем размышлял за завтраком. Может, действительно попробовать? И если разобраться с проблемами в стране у меня вряд ли получится, то хотя бы в родном районе можно попытаться.

– Спектакли у тебя по вечерам, днем свободен, мог бы, кроме лицедейства, еще чем-то полезным заняться, – не унималась жена.

– Подожди, – прервал я ее пламенный монолог. – Я позвоню Паше, а потом подумаю.

– Давно не слышались! – раздался шутливый голос Павла.

– Паша, извини, что поздно. Вот, вспомнил о нашем вчерашнем разговоре и решил позвонить.

– Это ты про блондинку, что ли? – захихикал в трубку приятель. – Эк тебя зацепило!

– Какая блондинка, – понизив голос прошипел я. – Я по серьезному вопросу. Скажи, я смогу стать депутатом?

– О как! – восторженно произнес в трубку Паша и заорал: – Ленка! Илюха звонит, говорит, решился политиком заделаться!

– И правильно! У него получится, – раздался в трубке приглушенный голос Лены.

– А тебе-то зачем это нужно? – огорошил меня неожиданным вопросом Павел.

– Не знаю, – пожал я плечами, как будто Пашка мог видеть этот жест. – Просто ты рассказал – вот и подумалось, почему бы не попробовать.

Павел на несколько секунд замолчал, затем, видимо, приняв решение, начал размышлять вслух:

– Самовыдвиженцем тебе будет сложно. Лучше, конечно, от партии выдвинуться… Тебе какая партия-то нравится?

– Да… я ничего про них и не знаю, – чувствуя себя полнейшим профаном, растерянно ответил я.

– Как не знаешь!? – удивился Павел. – Ну за кого-то же ты на президентских выборах голосовал?

– За Жириновского, – протянул я, вспоминая, что сделал выбор скорее из желания пойти против общественного мнения, чем осознано.

– Ну вот и отлично! – радостно воскликнул приятель. – Есть у меня в ЛДПР знакомые. Будет там теперь два артиста, – продолжил он уже со смехом.

– А кто второй? – удивленно спросил я.

– Как кто? – еще громче засмеялся Павел. – Второй это ты!

Из зеркала на меня неодобрительно смотрел то ли охранник, то ли менеджер низшего звена – этому сходству я был обязан купленному некогда для свадьбы черному костюму.

Даже после разговора с Павлом накануне вечером я не был уверен, что у моей политической истории появится продолжение. Но, как оказалось, он отнесся к вопросу серьезно. Буквально на следующий день со мной связались и пригласили на собрание партии.

– Надень жилетку, – попыталась поддержать меня жена.

Я с сомнением покосился на сиротливо висевшую на вешалке бордовую жилетку. Возможно, собирайся я на коктейльную вечеринку, она и спасла бы ситуацию, но для деловой встречи совершенно не подходила.

– Без жилетки я охранник, а в жилетке – клоун, – окончательно впадая в уныние, пожаловался я.

– Да в такую жару ты в любом пиджаке будешь клоуном, а в этих штанах – так вообще клоуном-стриптизером, – резюмировала жена и удалилась. – Мусор захватить не забудь, – донеслось из коридора.

Я повернулся и посмотрел на свое отражение со спины. За десять прошедших после свадьбы лет я, конечно, несколько раздобрел, но не настолько, чтобы не влезть в свадебные штаны. Впрочем, вид плотно обтянутой тканью попы кричал об обратном.

– Почему стриптизер? Скорее порноактер, – пробормотал я себе под нос, раздраженно стягивая с себя проклятый костюм.

– Вам здесь? – спросил водитель такси, остановившись напротив синих ворот. Я заметил висевшую на стене табличку с партийным логотипом, кивнул и вылез из машины.

За забором виднелась крыша двухэтажного здания, примыкающего к глухой стене жилого дома. Прямо над ним красовалось большое граффити: изображенный по пояс Владимир Жириновский неестественно толстым палацем указывал на крупную надпись: «ЛДПР ЗА ПЕТЕРБУРЖЦЕВ!». Монолитный образ дополняла торчащая над его головой кирпичная труба.

Приехал я раньше назначенного времени. Заходить внутрь было немного страшно. И, желая хотя бы ненадолго оттянуть момент своего политического дебюта, я решил воспользоваться возможностью и осмотреть партийный штаб снаружи.

Пройдя вдоль забора до выходящей в узкий проулок стены, я посмотрел наверх и заметил растянутую над забором проволоку. С этого ракурса изображение лидера партии выглядело драматично. Создавалось ощущение, будто опутанный колючей проволокой Жириновский в безмолвном отчаянии пытается дотянуться до нарисованного на стене слогана.

– Ничего, прорвемся, – вздохнул я и решительно направился ко входу.

В небольшом зале нас собралось человек пятьдесят. Я занял свободное место в третьем ряду и принялся с любопытством разглядывать пришедших на собрание людей. При взгляде на присутствующих становилось понятно, что к своему внешнему виду я подошел излишне требовательно. Несколько пришедших, несмотря на жару, были в галстуках, но основная масса оделась кто во что горазд. Видимо, путь в политику, хоть здесь и начинался, но обещал быть длинным и тернистым. Я в очередной раз оглянулся и неожиданно поймал на себе пристальный взгляд одиноко сидящего в отдалении мужчины.

«Может, знакомый какой?» – подумал я и как бы невзначай еще раз посмотрел на него. Крепкого телосложения мужчина продолжал сверлить меня взглядом.

Началась первичная перекличка. Между рядов засуетился организатор собрания, сверяя всех по заранее подготовленному списку и при этом не забывая уточнять имена порекомендовавших нас людей. Я отвлекся и быстро забыл о разглядывающем меня человеке.

Когда все расселись, ведущий подошел к небольшой трибуне и включил проектор.

– Приветствую всех собравшихся, – громко обратился он к притихшему залу. – Меня зовут Максим, и я расскажу вам, какие документы нужно подготовить и как действовать, чтобы стать муниципальным депутатом.

В зале раздалось шуршание. Максим замолчал и, когда все, кто хотел, достали блокноты и ручки из своих пакетов, продолжил:

– Начну с того, что добиться желаемого результата будет сложно. Муниципальных депутатов выбирают одни раз в пять лет. А выборы четырнадцатого года, считаются самыми грязными за всю современную историю. Скорее всего, что-то подобное повторится и сейчас.

Ведущий, вероятно, с целью переключить слайд, подошел к стоявшему на столе ноутбуку. Я же, воспользовавшись паузой, украдкой принялся изучать сидящих рядом людей. Слева от меня нервно елозил по стулу ничем особо не примечательный юнец. Справа расположился немолодой мужчина, которого я сразу прозвал Дальнобойщиком. Накинутая поверх растянутой футболки водительская жилетка с множеством карманов, казалось, пестрела многочисленными грязными разводами.

«Хорошо хоть я не напялил свадебный костюм», – промелькнуло у меня в голове.

Стараясь не привлекать внимания, я нацепил на нос очки и покосился на Дальнобойщика. Пятна на его жилете оказались всего лишь выцветшим орнаментом на огуречную тему.

Между тем, ведущий справился с техникой, и на экране появился первый слайд.

– Ознакомьтесь со списком необходимых для подготовки избирательной кампании составляющих, – прервал тишину Максим. – Кадровый резерв – это вы, наши будущие депутаты. Дальше идут активисты, агитаторы и наблюдатели. Что это за люди, я расскажу позже, а сейчас, прошу обратить внимание на пункт под названием «Проблемы при регистрации кандидатов в ИКМО». Все знают что такое ИКМО?

В зале поднялось несколько рук.

– «Избирательная Комиссия Муниципального Образования», – ответил на свой же вопрос Максим. – Слово «проблемы» означает, что именно на этом этапе ИКМО и постарается сделать все, чтобы вы не прошли дальше.

Молодой парень слева от меня нервно хихикнул.