На борту теплохода

Вскоре все трое очутились в тёмной и просторной пещере. На какое-то мгновение приостановились, но поняли, что надо идти вперёд. Ведь куда-то же вёл этот каменистый и сумрачный путь.

Недолго они ещё шли. Свет в конце пещеры-тоннеля был уже виден, но выйти наружу Таволгин, Сафаров и Щеглова так и не смогли. В какой-то момент не от такой уж и длительной ходьбы они устали и решили передохнуть. Необъяснимое утомление. Не успели присесть на округлых валунах, как вдруг очутились на палубе большого судна, комфортабельного морского лайнера.

Потеряли друг друга. Но не только. Все трое мгновенно забыли о том, что когда-то были знакомы.

Со всех четырёх сторон лайнера бескрайняя и спокойная водная гладь неведомого океана. Медленно заходило солнце (возможно, какая-нибудь другая звезда), своим сиянием озаряя всё вокруг. На многие мили – ни души. Иногда то тут, то там, далеко, за бортом судна, появлялись очертания небольших островов, покрытых яркой зеленью.

Но стоит ли останавливать своё внимание на них, мелких, затерянных в водном пространстве. Ведь впереди дальний путь, и долго ещё идти к намеченной цели комфортабельному теплоходу «Дриада». Его название на борту написано на верхней части корпуса судна и на английском языке, и на русском.

Теплоход двигался своим курсом. В этот предвечерний час многие пассажиры отдыхали на верхней палубе, с наслаждением наблюдая за заходом солнца в западной части по лини горизонта океанского простора.

– Сэр, вы не могли бы мне объяснить,– поинтересовалась пожилая дама у спускающегося с мостика капитана,– почему ваша фирма называется так странно? Как я пониманию, речь идёт о чём-то прогрессивном. Вероятно, о добрых переменах?

Она показала рукой в лёгкой белой перчатке на флаг, расправленный ветром на рее кормовой мачты (там тоже имелся вымпел).

На нём чётко прочитывалось – «Остров Перемен». Странное название.

– Вы почти всё правильно понимаете. Перемены должны быть только добрыми. Но хочу вас успокоить! Никакой политики,– небрежно и просто ответил ей главный навигатор судна,– ни Китая, ни России, ни Штатов… Мы истинно свободны. А пока отдыхайте, уважаемая! Скоро всё узнаете. Вы довольны путешествием?

– О! Разумеется, да! – просияло лицо пожилой дамы. – Если ваш комфортабельный океанский лайнер не повторит судьбу «Титаника», то всё просто… великолепно! Всё замечательно. Какая погода! Какой сервиз! Благодарю! Благодарю!

– Не перевелись ещё чудаки на свете! – Усмехнулся пятнадцатилетний юноша, Алексей Сафаров.– Я неплохо владею… английским языком. Времена таковы. Меня ему начали обучать ещё в детском саду. Сейчас лето, отдыхаю. Круиз – это здорово!

Всё это коротко он сообщил человеку солидного возраста, с густой седой бородой.

Сказал просто то, что думал… поделился впечатлениями о происходящем.

– Да-да, конечно,– сдержано ответил попутчик Сафарова, бородатый мужчина в солидном возрасте. – Есть нечто такое на этом судне весьма странное. Я, признаться, не понял, молодой человек, кого вы называете чудаком. Может быть, восторженную даму, которая уже отошла от нас в сторону, или название фирмы… её флаг. На грот-мачте точно такой же.

Сафаров пожал плечами. Но не забыл представиться пожилому незнакомцу.

– Неужели ты не узнал меня, Алексей? – вдруг осенило старика.– Я ведь тот самый пенсионер, которого ты встретил на пустыре. Я – Таволгин.

– Какая-то потеря памяти произошла, Виктор Захарович, – признался Сафаров. – Теперь я всё вспомнил. Каким же образом мы оказались на этом судне? Почему? Что дальше? Где Маргарита?

– Ты задал мне сразу кучу вопросов, Алёша. Я пока тоже ничего не могу понять, – признался Таволгин. – Но только знаю одно. Сейчас я учёный. Но всё тот же – Таволгин. Конечно же, Маргарита где-то здесь. Только не понять, в каком она образе.

– Но внешне, Виктор Захарович, вы не изменились, – сказал Сафаров. – Только теперь на вас чёрный костюм, белая рубашка, галстук.

– Ты тоже, Алексей, такой же, как и прежде, – ответил Таволгин.– В красивом светло-синем джинсовом костюме.

Немного подумав, Таволгин сообщил, что он не только доктор медицинских наук, но ещё и профессор.

Через некоторое время они с трудом, но вспомнили, кто они, на самом деле, и находятся на Земле-42.

Что касается Сафарова, то он признался, что и здесь чувствует себя школьником, жителем нового микрорайона в той… другой России, на Земле-Один.

– Мы даже не знаем, в каком мы времени с тобой, Алёша,– сказал Таволгин. – Какая разница, кем ты себя ощущаешь. Я просто не знаю, что нам дальше делать.

– Может быть, бежать отсюда, с этого странного лайнера, – сделал предположение Алексей.– Ведь нам надо искать тех других, кому необходима наша помощь.

– Вопрос только заключается в том, где, кого и как искать. Хоть я и большой учёный, по крайней мере, здесь, но ответов на вопросы не вижу. Я их пока не нахожу. Вселенская загадка! Тайна, покрытая мраком.

Теперь у Таволгина была совсем другая биография и роль большого учёного. Но Виктор Захарович помнил, что здесь на Земле-42, на судне «Дриада» – он, всего лишь, пришелец.

Да ведь и Сафаров воспринимал его, именно таким, каким стал Таволгин в мире неведомом и неприятном. Но, как видно, здесь не имелось недостатка в учёных.

С некоторыми амбициями Алексей, не по возрасту мудрый, критически относился к самым разным докторам и кандидатам всевозможных наук. Юношеский скептицизм? Откуда он в нём? Вероятно, все они, москвичи и россияне, явились сюда не только в качестве Пришельцев. Но ещё и обрели свои новые характеры, биографии, которых, по сути, не могло быть. Впрочем, в Мироздании возможно и то, что те так уж и просто себе и представить.

Но ведь они здесь, всего лишь, гости. Им предстояло только пройти из своего мира в другой. Но что они делают здесь, на прекрасном комфортабельном теплоходе? Просто отдыхают. Вряд ли.

Ясно, что от них требовалось нечто большее. Наверное, Виктор Захарович знает, что их ждёт. Ведь здесь он не только бывший инженер и, в сущности, пенсионер. Он сейчас учёный и, скорей всего, с мировым именем. Впрочем, таких, наверное, и в этом мире – пруд пруди и огород городи. А к истине вселенской подобраться некому.

– Чудаков не только в России, но и на всей матушке Земле, на нашей планете Земля-Один, не так уж и мало, – сказал Таволгин. – Ты знаешь, Алексей, все они по-своему правы. Многие из них умеют радоваться жизни, каждому её мгновению… А если мы и есть с тобой в этом мире, то нам не дано встретится с самим собой. Мы, как раз, и есть то, чего здесь не должно и не может быть.

– Я не согласен с вами. Просто не могу согласиться…

– В чём же ты не согласен со мной, Алёша?

– Именно, в том, что мы здесь – пустое место. Пусть мы – ничто. Материализованные привидения. Но у нас здесь, на Земле-42, наверняка своя судьба. Главное, нам потом суметь вернуться назад в Россию, в Москву.

– Разве мы не чудаки? Впрочем, нет. На нас возложено какое-то важное дело самим Мирозданием и Высшими Силами. Но я думаю, мы скоро во всём разберёмся.

– Надо разобраться. Ведь не оставаться же здесь навсегда. И где же Рита? Почему она не появляется?

– Не сомневаюсь, что скоро мы её увидим. Не так всё и сложно.

– Но и не просто.

– Есть некоторые сложности. Мне придётся признать это, – согласился с ним Таволгин. – Моё сознание абсолютно раздваивается. Здесь я чувствую себя учёным и знаю то, о чём просто знать не могу. Но вот, представь себе, мне известно то, о чём раньше я и не ведал.