Затяжные новогодние каникулы напрягают только тех, кому есть, чем заняться на работе, или тех, кому не на что пить дома. У меня же жизнь в последнее время и так была сплошными каникулами, поэтому с наступлением января для меня ничего особенно не изменилось. Разве что в кухне на широком подоконнике поселилась искусственная ёлка со встроенными в шишки огоньками: подарок соседа Миши к празднику.

Ёлочка заметно украсила и оживила мою скучную кухню, вылизанную и слишком аскетичную. Я почти каждый день что-то стряпала, но обрастать утварью мне не хотелось, и я решила обойтись самым необходимым. Тем более, что много и не нужно было: больше, чем одного гостя разом, у меня не случалось, да и гости те были обычно одни и те же: либо брат, либо сосед.

– А добавки можно? – скромно спросил гость.

– Можно, Миша. Конечно, можно.

Я выложила из формы остатки запечённого лосося в тарелку соседа, а рыжий Миша наполнил бокалы вином и подмигнул:

– За юбилей!

– Какой? – удивилась я.

– Уже полгода, как ты здесь живёшь! – провозгласил Миша и поднял бокал.

– Вот прямо ровно полгода?

– У меня всё точно, я запомнил! – он потянулся с бокалом ко мне. – Давай за судьбу, которая привела тебя сюда!

– Ну, давай! – покорно согласилась я, хотя, будь моя воля, я бы воздержалась пить за обстоятельства, которые меня сюда привели. Но Михаилу было совершенно не обязательно это знать ни в подробностях, ни даже в общих чертах. Проще выпить за судьбу.

Вино Миша принёс хорошее. Он всегда приходил с хорошим вином. И всегда строго следовал моему капризу: я люблю белое и пью его даже под мясо, хоть это и не по правилам, а также под кашу и под пельмени. Ну а раз я его пригласила на лосося, тут уж бутылка рислинга напрашивалась сама собой.

Покушать Миша оказался не дурак. До Ская ему в этом отношении далеко, но едок он был благодарный, такой, что хозяйке всегда в радость. В начале знакомства я его подозревала в неискренности. Мне казалось, что он похвалит всё, что угодно, лишь бы ко мне подлизаться, но нет. Ему нравилось почти всё, что он у меня пробовал, а если что не нравилось, он не стеснялся сказать.

– Кира, а можно…

– Нет больше, – засмеялась я. – Ты всё доел.

– Да я не об этом, – неожиданно смутился Михаил. – Остаться у тебя можно сегодня?

Я задумалась. Хочу ли я сегодня, чтобы он остался? Сосед Миша был хороший, весёлый, безотказный. Правда, иногда слишком прост, но это и к лучшему, от сложных личностей я порядком устала. В постели Миша был ласков и старателен, но скучноват и предсказуем. Хотя, повеселиться и за другим занятием можно, а неожиданностей мне в жизни и так хватило. Поэтому, вспомнив, что в комоде ещё осталась пара презервативов, я кивнула:

– Оставайся.

Миша просиял и наполнил бокалы ещё раз.

– За нас!

– Хорошее дело, – одобрила я. – Почему бы и не за нас?

В конце концов, когда брат напутствовал меня перед отправкой в добровольное изгнание, он несколько раз повторил, что моя главная задача – постараться побольше плохого забыть и наладить свою жизнь. Понятно было, что номер этот дохлый, но попытаться стоило. Так почему бы и не с соседом Мишей? Симпатичный зеленоглазый и веснушчатый рыжик, чуть старше меня, с профессией, заработком и серьёзными намерениями.

Мы с Мишей соседствовали на одной лестничной площадке, стенка в стенку. Полгода назад я въехала в практически пустую квартиру. В комнате были только диван, огромный платяной шкаф и стол-книжка, а в кухне плита, холодильник и абсолютно пустые шкафчики. Всё, что мне было нужно, я купила за один раз в ИКЕА. Когда приехала доставка, и грузчики носили бесчисленные коробки, я заметила рыжего парня, который несколько раз выглядывал на площадку из соседней квартиры. Когда доставка уехала, он позвонил в мою дверь и предложил помощь: собрать, подвесить, подвигать. Я подумала и согласилась. Миша оказался рукастым и расторопным. За выходные он сделал почти всё, не взял за помощь ни копейки, но прямо заявил, что если его позовут на ужин, то не откажется. Я пригласила его на ужин где-то посреди недели, и он пришёл с бутылкой красного вина. Мы её выпили, вино оказалось приятным, но я, как человек честный и прямой, сказала, что в следующий раз, а также и во все остальные, пусть приходит с белым вином, если, конечно, хочет мне угодить.

Он так и сделал, и в следующий раз, и во все остальные. Парень оказался ненапряжный. Да, он пытался расспрашивать меня обо всём на свете, снимал с меня анкету по всей форме, но, видя, что я не собираюсь с ним откровенничать, смирился. А как только он смирился и оставил мои тайны в покое, мне стало с ним легко. И через несколько недель после нашего первого ужина случился и наш первый завтрак. А ещё спустя немного времени я выслушала первое в жизни предложение выйти замуж.

Конечно же, я сразу отказалась под самым банальным предлогом: «мы слишком плохо друг друга знаем». Миша опечалился, но не обиделся, и всё продолжалось в том же духе. Частые ужины на моей кухне, и завтраки, случавшиеся куда реже. Михаил, видимо, решил взять меня измором и планомерной осадой.

– Ну вот, по последнему бокалу, – сказал он, разливая остатки. – За что выпьем?

– Даже не знаю.

– А я знаю. За самую красивую и самую таинственную девушку на свете, – улыбнулся он.

Мы выпили.

– Кира, выходи за меня.

– Ой, ну вот, ты опять норовишь всё испортить, – огорчилась я.

– Интересно, многие ли девушки считают, что предложение выйти замуж способно испортить вечер? – укоризненно спросил он.

– Без понятия. Я не из числа многих девушек.

– Вот уж точно, – вздохнул Миша. – И какую причину ты найдёшь для отказа в этот раз? Знаем мы друг друга уже довольно хорошо, разве нет?

– Долго – не значит хорошо, Миша.

– Ну, это не моя вина, – расстроенно сказал он, нервно вращая бокал в пальцах, которые тоже были в веснушках. – Конечно, как же я узнаю тебя лучше, если ты ничего о себе не рассказываешь? Хотя, если честно, мне неважно, что было у тебя в прошлом. Если ты предпочитаешь об этом молчать, пожалуйста. Я не настаиваю.

– Вот и не настаивай, – вздохнула я.

Миша задумался и всё-таки пустился в объяснения.

– Ты, наверняка, считаешь, что я просто из любопытства расспрашиваю? Или, того хуже, подозреваю в твоём прошлом что-то дурное? Да нет же! Просто если бы ты мне рассказала, это означало бы, что ты мне доверяешь!

– Но я не доверяю тебе, Мишенька.

Он аж побледнел от обиды, а веснушки, щедро покрывающие его лицо, наоборот, потемнели.

– Миша, ну что ты, не расстраивайся! – я поняла, что уже перегнула палку. Не стоило быть такой безжалостной с хорошим парнишкой. – Дело не в тебе, я вообще никому не доверяю!

– Ладно, – он тяжело вздохнул. – Я люблю эту Киру, которую вижу и знаю, мне всё равно, что там было раньше.

– Ты уверен, что любишь меня, а не мою стряпню?

Он угрюмо замолчал, совсем насупился.

Я протянула руку через стол, накрыл ладонью его пальцы:

– Извини, пожалуйста. Не хотела тебя обидеть.

Он покачал головой. Я встала, обошла стол, встала позади Миши и обняла за шею.

– У меня очень тяжёлый характер, Миш. Я работаю над собой, но, похоже, это бесполезно…

– У тебя замечательный характер! – возразил он запальчиво.

– Это точно, заметен издалека…

Миша фыркнул и безнадёжно повесил голову. Я потрепала его густые рыжие вихры и чмокнула в висок.

– Так почему «нет», Кира?

– Только не обижайся опять, ладно? Как там говорят высоким слогом: моё сердце занято, Миша.

– У тебя есть другой? – вскинулся он. Апатии как не бывало.

– Всё очень сложно, – ответила я, возвращаясь на своё место.

– Вот тут как раз всё просто! – решительно отрезал Михаил. – Другой либо есть, либо его нет!

– Я люблю человека, с которым мы никогда не будем вместе. Вот как хочешь, так и считай, насколько это просто.