– Ты скоро будешь около стенки такими темпами. – Ирма садится на самый край кровати, чтоб не смущать Грима. – Так уж и быть, посижу здесь, маленький.
– Я не маленький!
– Ой, прости. Как же тебя называет твоя мама? Волчонок? Да? Хорошо, давай я расскажу тебе интересную историю. Для маленьких я рассказываю сказки, но ты же у нас совсем большой. Поэтому история…
Грим, который уже отвернулся к стенке, с любопытством посмотрел на Ирму.
– Однажды серому волчонку захотелось найти камень…
– Зачем камень?
– Да подожди ты! Все тебе нужно знать. Слушай дальше. Только терпение. Так вот… камень был не простой, а золотой. И мог он исполнить любое желание. Волчонок побрел в Темный лес. Никакое существо не могло видеть в нем, но все знали, что золотой камень ярко светится. Свет его был путеводной звездой для существ. В Темный лес входили только те, кто охотился за ним. Феи, лисы, великаны, гномы, змеи, ведьмы и другие ставили друг другу ловушки, чтобы получить желанное. Волчонок уже прошел несколько шагов, как его толкнула чья-то мокрая рука. Это оказалась русалка с острыми зубами. Еще одна особенность леса – это то, что существа начинали видеть друг друга, как только касались. Теперь волчонка видела русалка, а он ее. Он испугался ее страшного вида и убежал. По пути волчонок врезался в вампира, сосущего кровь феи. – Ирма исподтишка взглянула на Грима. Она боялась, что ему станет страшно от таких подробностей. Но Грим слушал ее с широко раскрытыми глазами. – Волчонок с каждым шагом становился ближе к золотому камню, и с каждым шагом его видело все больше существ. Волчонок пытался быть незаметным, но из-за волшебной темени ему ничего не удавалось. Он прятался в землянках, но случайно касался ядовитых змей. Ему нужно было всегда искать убежище.
Вдруг волчонок заметил, что его кто-то обнюхивает, и он сразу почувствовал, что его коснулись влажным носиком. Перед ним предстала сверкающая серебряная волчица с ярко-розовыми глазами. Серый волчонок влюбился с первого взгляда.
– Ты такая красивая, – только и вымолвил он.
– Спасибо. Меня зовут Лайма. И я призрачный волк. Могу становиться невидимой в любой момент. – Ее розовые глаза сверкнули алым огоньком.
– Так ты можешь легко заполучить золотой камень. Почему ты все еще здесь? – ошарашенно спросил волчонок. Он мечтал быть невидимкой в таком ужасном месте.
– Потому что золотой камень могут получить только чистые существа, которые не причинили вреда другим на пути к получению камня.
– Но неужели ты могла сделать что-то плохое? – Волчонок взглянул в розовые глаза и пытался найти страшную тайну.
– Да, увы. Я уже почти получила желаемое, но увидела, что его хочет взять гном. Он уже протягивал свою ручку. Камень начал сверкать еще больше, ведь рядом с ним было два чистых существа. И я не сдержалась и запрыгнула на гнома, расцарапав ему лицо. Камень погас. Ведь я запятнала свои когти кровью чистого существа, этим убив его. Меня отшвырнуло в глубину леса, откуда начинается путь каждого. Теперь я блуждаю здесь в поисках чистого существа уже тринадцать лет. Время здесь останавливается. Темный лес – тюрьма. Те, кто только начал свой путь в лесу, не знают, что камень может получить только чистое существо, поэтому стараются устранить всех на своем пути, а когда они достигают конечной точки, их отшвыривает на старт.
– Но ведь камень один. Неужели вы все здесь навечно? – Волчонку становится плохо от этой мысли.
– Мы так жаждали получить золотой камень, что потеряли чувства. В нас только жажда наживы. Мы голодны, понимаешь? Это страшно. Мы освободимся только тогда, когда чистое существо, вроде тебя, найдет камень. – Лайма выговаривала каждое слово продуманно, постоянно смотря на слушающего.
– Но почему тогда меня чуть не убили несколько раз? – Недоумевал волчонок. Он не понимал логику леса.
– Да потому что никто не верит в появление чистого существа. Все потеряли веру уже со своего первого преступления. Понимаешь, каждое следующее преступление насыщает их, делая сильнее. Они начинают привыкать к Темному лесу и становиться частью Тьмы. Они перестали отличать чистое от грязного. Никто не надеется на спасение.
– Но как ты справляешься с жаждой? И как ты поняла, что я чистое существо?
– Я расцарапала лицо тому гному случайно и потом сильно жалела об этом. Я хотела только толкнуть его, но не рассчитала силы. Во мне никогда не было темной жажды. Все это время я была невидимкой. Это моя особенность и мое спасение. У меня превосходная чуйка. Я почувствовала в тебе свет. Хочу помочь найти камень, защищая тебя от других. Ты освободишь всех от Тьмы…
Ирма видит, как Грим уснул, свернувшись калачиком. Она потрепала его по щеке и подошла к стопке любимых книг. Ирма посмотрела в окно. Смеркается. Клубничное небо пестреет золотыми брызгами уходящего солнца. Вечер прекрасен. Как лучшее свидание, как финальный танец, как победа. Почему есть вечер? Для чего он? Почему жизнь сама не вечер? Ирма думает о таких вещах почти каждый день. Если бы она выбирала, чем ей быть, она стала бы вечером. Временем, когда страсть затихает и готовится к новому залпу – к зажигательной ночи. Ей также нравится розовое яблочное утро, но оно словно просто готовит к тяжелому дню, а не является порталом конца и начала.
Через десять минут Ирме позвонил Фрэд и спросил про состояние Грима. Ирма поделилась всем и продолжила наблюдать за улицей. Начинало темнеть, девушка ждала, когда в дверь позвонит Филадельфия, которую девушка уже предупредила о случившемся.
Было одиннадцать часов вечера, когда Фила объявилась.
– Привет, – торопливо бросила Фила и сразу зашла в зал к сыну. – Боже, как же я волновалась, но не могла сразу прийти. Магазин некому было оставить.
– Да, ничего страшного, зато я рядом оказалась.
– Да уж.
– Его нужно сводить в больницу.
– Ты думаешь, я не в курсе? Слушай, давай ты сводишь его, просто мне некогда.
– Вам лучше больше времени проводить с Гримом, – несмело предлагает Ирма. Она видит волнение Филадельфии, ее страх в глазах за судьбу сына, но даже при посторонних женщина не любит открывать чувства и даже скрывает их за ненужной резкостью, а порой грубостью. Словно ей все должны.
– Слышь, ты кого учить вздумала? Не хочешь – так и скажи. Если думаешь подзаработать в качестве няньки, то не жди денег. Мы вовсе не богатые. – Грубость не отпускает Филадельфию и усугубляет ситуацию.
– Ничего такого я не думала… извините, но может, вы перестанете так пренебрежительно ко мне относиться? Я младше вас совсем на немного.
– Тебе двадцать, а я на семь лет старше. Думаю неплохая разница.
– Вам двадцать семь? Ого, Вы прекрасно выглядите! – Ирма не боится показывать искреннего восхищения. Если видит красоту, открыто восторгается. Без капли иронии или зависти.
– А ты похожа на Снежного человека.
Ирма слегка покраснела, но промолчала.
– Не обижайся только, ладно? У меня правда много дел, а Грим и сам справится. Я не думаю, что у него что-то серьезное. Просто я так устала. Жизнь пробивает меня насквозь. Я чувствую себя боксерской грушей.
– Эх, ладно. – Ирма склонила голову, и Фила заметила, какие у нее длинные светлые ресницы. Прошлая воспитательница Грима всегда считала, что нет никаких оправданий для времяпровождения с ребенком.
– Сегодня мне звонила его новая воспиталка. Эта Розалина говорит, что нужно заниматься ребенком. Якобы все уже почти умеют читать и считать.
– Это да. Сейчас все стараются занять детей, – уже без энтузиазма продолжает Ирма.
– Зачем? Разве не школа этим должна заниматься? Я вот не понимаю этого. Все сами. Больше всего дети занимаются дома. Слишком много самостоятельного изучения.
– Хотите, я позанимаюсь с Гримом. Будет обидно, если такой взрослый мальчик пойдет в школу в восемь лет.
– Да ты прям ангел. Спасаешь моего сына постоянно. Мне уже страшно представить, от чего ты спасешь его в следующий раз. – Голос Филадельфии уже смягчился. Она посмотрела на Ирму и сказала: – Выпить не хочешь? Я могу из дома принести. Ты ж спасла сынишку.
