С начала марта Анастасия была зачислена в Университет в Риме. Пока на подготовительное отделение для более глубокого изучения итальянского языка, истории и культуры Италии, а также Древнего Рима. Девушка пошла ещё на курсы английского языка. Ведь все лекции и семинары здесь шли на итальянском и английском языках. Ей было по душе, что в Университете преподавали и русский язык, а также русскую литературу, ведущие европейские литературоведы-русисты. Но студентке предстояло учиться на кафедре экономики и менеджмента. Анастасия была счастлива и горда, что будет обучаться в старейшем Университете Европы, ведь годом его основания считается 1303, когда он был учреждён по инициативе римского папы Бонифация VIII. Естественно, университет был полностью подотчётен Ватикану. Только в 1870 году он приобрёл статус городского. Это понятно, потому что победила итальянская революция, которая длилась долгое время. В то же время, Настю охватывал страх – сможет ли она с достоинством окончить это старинное и почётное учебное заведение, храм науки, где учились такие известные люди и гении, как герцоги и кардиналы, политики, математики и физики, врачи и педагоги, писатели и кинорежиссёры. Ей казалось, что если в Университете пятьдесят библиотек, то она и должна прочитать все книги этих святых хранилищ, если на территории двадцать музеев, то она и должна всё досконально знать о них, хотя бы на уровне экскурсовода. Такой максималисткой была девушка.
⠀
Марио поручалось выбрать для будущей хранительницы квартиру недалеко от Ла Сапиенца, достойную её уровня. Он с большим энтузиазмом принялся за поиски. Синьора Лучия решила, что будущее жилище должно состоять не менее, чем из трёх комнат. Чтобы обязательно было пианино и необходимые домашние тренажёры, ведь девушка так любила музыку и спорт. Настал момент, когда Марио показал Насте апартаменты. Её восторженному удивлению не было предела. Красивый, старинный дом с барельефами и колоннами, уютная и функциональная во всех отношениях квартира с небольшой лоджией, выходящая на север, где был её любимый Санкт-Петербург.
– Спасибо большое, Марио! Мне даже неудобно за такие хоромы. Я могла бы жить в общежитии.
– Приказ! – улыбнулся молодой человек, глядя на девушку влюблёнными и грустными глазами.
Настя тоже старалась скрыть свои чувства к Марио. «Учёба мне поможет в этом, – думала она. – Учёба и музыка». Также в её распоряжение был предоставлен автомобиль. Будущая студентка собиралась ездить на выходные почти в родной дом синьоры Лючии. Итак, начиналась новая жизнь, полная знаний и информации, а также тайн и загадок прошлого и будущего. Сможет ли она? Сердце подсказывало, что сможет. А ещё девушка очень хотела привезти сюда Ольку на каникулы. Только, скорее всего, это будет невозможно сделать в ближайшем будущем, ведь, Мария Алексеевна ещё больна, и девочка ни за что не покинет её. Настя, без всякого девичьего кокетства, распрощалась с Марио. Он поцеловал ей руку с подаренным им колечком на пальце и покинул квартиру. Выйдя, сразу позвонил Лучии и отчитался по проделанной работе. А девушка начала разбирать свои личные вещи, в первую очередь, выставляя рамочки с фотографиями своих родных и крестницы. От этого стало по-домашнему тепло. Близкие люди, как будто были с ней рядом. Затем подключила ноутбук к интернету, вошла и набрала по скайпу Олю. Девочка тут же отозвалась.
– Крёстная, милая, я так рада, что у тебя свой дом, своя квартира! – радовалась она. – Что ты учишься в Университете!
Настя ничего не рассказала девочке о планах Лучии на её персону, ни о том, что она никогда не выйдет замуж.
– Да, у меня всё отлично, и я очень рада, что синьора Лучия решила сделать из меня научную даму, – старалась улыбаться весело Настя в монитор экрана.
– Нет, всё-таки, пошла бы лучше в Консерваторию. Ведь, ты же говорила, что музыка это твоя любовь! – советовала или больше сетовала девочка.
– Всё может быть, Оленька. Как там баба Маша, Степан? Не приходили ли к вам контролёры из опеки?
– Всё нормально, всё отлично, – старалась также весело и убедительно отвечать крестница. Хотя на самом деле, взрослый мир, в который окунулась Олька, был тяжеловат для хрупких плеч одиннадцатилетней девочки. Ей приходилось ухаживать за бабушкой, готовить обеды, убираться в квартире, делать уроки и ходить на тренировки. Не каждый взрослый выдержит это! А теперь ещё она занялась рассадой, под консультированием бабушки. Девочка молила Бога, чтобы в эти весенние месяцы грозные инспекторши не нагрянули в их дом и не увидели лежачую женщину. В школу и из неё, она ходила с Наташкой, а с тренировок встречал дед Степан. Из-за боязни потерять внучку, он редко, почти тайком, по самым неотложным делам, навещал Марию Алексеевну и ждал дату развода, который был назначен на середину мая. Поэтому вся нагрузка была на Оле.
– Насть, а ты не сказала, когда же будет свадьба у тебя с Марио? – спросила девочка.
– Ой, пока не скоро, не волнуйся, надо окончить Университет, – улыбнулась крёстная.
– Но, как так?! – сначала нахмурилась, а потом рассмеялась девочка-подросток. – И что? Моей бабушке тоже надо получить высшее образование, чтобы выйти замуж за Степана?!
Настя засмеялась от её шутки, а потом немного приврала, чтобы успокоить Ольку:
– Нет, конечно. Посмотрим. Вот и Марио настаивает, чтобы я получила их родное образование.
– Ну ладно. Прощаю ему, – надула немного губки крестница. – Привет большой передавай от нас! Просто не терпится приехать и увидеть настоящую итальянскую свадьбу.
Девочки попрощались и после общения стали заниматься каждая своим делом.
– Внуча, перенеси рассаду с перчиками на мой подоконник, теперь здесь солнышко, – попросила бабушка Олю.
– Ты мои мысли читаешь, я только сейчас хотела это сделать. Знаю, что росточкам нужно больше солнышка, особенно нашего – редкого, северного.
Один за другим рассада была перенесена на подоконник из её детской в гостиную. На них уже было по два листочка. Как это интересно! Смотреть и ждать, когда же появится третий? Тимур во всём ей помогал и проявлял неподдельное любопытство. Ведь, он тоже рос и познавал мир вместе с этими листочками, вместе с Олькой.
Ещё до отъезда в Рим, Лучия посвятила Анастасию в некоторые подробности семьи Милагричи, в первую очередь, судьбы Констанции. Все служители этой семьи говорили другим, что её похитили французы или австрийцы, которые установили свой диктат на Аппенинах с конца восемнадцатого века. Ведь девушка была большой патриоткой Италии, революционно-настроенной и помогала карбонариям. Боялись даже подумать, что её похитили люди-ищейки, разыскивающие фамилию Милагричи.
– Ты наверно знаешь, каким тяжёлым было первое пятидесятилетие в девятнадцатом веке в Италии? – задала вопрос Лючия Насте.
– Да, да, – только и кивнула головой девушка, стесняясь показать синьоре, что её знания ограничивались только школьной программой. И только герой- полководец, революционер Джузеппе Гарибальди был у неё в голове.
Поэтому, сразу оказавшись в Риме, она тут же решила освежить свои знания по истории Италии, хотя бы пока в интернете. Теперь она знала год исчезновения Констанции –1849. Знала также, что её родители умерли в 1870 году, всю эту разницу в годах, разыскивая дочь. Не найдя её, они очень надеялись, что Констанцию захватили, как революционерку, а не иначе. А иначе, была бы точная смерть. Возможно, в первом случае, она осталась жива, родила детей, и что где-то находятся потомки семьи Милагричи. С этой мыслью, а также с радостью, что Италия наконец-то объединилась, они почили в 1870 году, оставив такое завещание своим преданным друзьям и слугам, передавая им недвижимость и банковские счета.
Анастасия, уже не смутно, а явно догадывалась, что её подруга Полина и дочь Ольга являются потомками той благородной семьи, только никому ничего не говорила, тем более, синьоре Лучии. Увиденный ею портрет Констанции сразил девушку наповал. Одно лицо! Как бы теперь узнать, почему родня Полины, вспоминала свою прапрапрабабку, как Конкордию, а не Констанцию? Как она могла оказаться в России? Почему они уверяли, что была полячкой? Для этого надо было заказать справки из Волховского, а может и Санкт-Петербургского архива. А Настя только и знает, что Влад был Савиным, Полька в девичестве Черешина. Это её мама взяла фамилию мужа, которого Полина даже не видела в детстве. А кто ей подскажет, какая у матери была девичья фамилия? Всё в их доме сгорело, и Полинки больше нет, чтобы подсказала. Но должны, же быть в архивах справки.
