И он ушёл. Затерялся в глуби своего обиталища и перестал выходить к Авилэн, обрывая с ней все связи. Теттио надеялся избавиться от неугомонной страсти, но та не покинула его мечущуюся душу, закрепившись в ней и лишь разрастаясь с каждым днём.
Теттио терпеть не мог пресловутых поклонников принцессы. Призрак искренно желал ей счастья, но только не с подобными кандидатами, какие посещали её. Жалкие юнцы, не достойные её внимания. Теттио всеми способами избавлялся от нежелательных женихов.
Теттио не помнил, когда эти самые женихи превратились в его соперников. Наверно, в тот самый миг, когда, видя Авилэн в объятиях другого, Теттио ощутил, что его сердце бьётся о рёбра в бешеном ритме, кровь вскипает, а сознание словно уходит на второй план, уступая место… ревности? Но Теттио ошибался. Он и раньше не мог выносить вида припавших чужих губ к руке Авилэн. Его Авилэн! И чашу терпения переполнил наглый Ксенон, который своими ухаживаниями вскружил голову наивной и неопытной принцессе, даже не скрывая, что соблазняет её. Впрочем, Авилэн и не замечала, что её юный кавалер порой переходит грань, опуская руку слишком низко или, наоборот, норовя поцеловать не руку, а губы девушки. Теттио просто не мог наблюдать за этим и решил избавиться от нахала, дабы уберечь Авилэн от бедовых последствий. Как оказалось, он немного переборщил.
Теттио и сам не понял, когда руки его, сомкнутые вокруг шеи принца, сжались слишком сильно (да и вообще, как они на ней оказались, как он сам оказался в покоях юноши), но, когда пришёл в себя и осознал, что сотворил, было уже поздно. Принц, не сумев воспротивиться силе, во много превосходящей его собственную, погиб от рук слишком ревнивого Духа (мог ли он теперь зваться так?).
Чувствовал ли Теттио раскаяние? Возможно. Но только совсем недолго, потому как сумел уверить себя, что поступил правильно, хоть и перешёл грань. Он всего лишь оберегал Авилэн, ведь он – Призрак замка Ноэтрибиусов, он обязан защищать принцессу. Теттио хотел вернуться через три месяца, а возвратился лишь спустя год, полностью уверенный, что Авилэн послана ему судьбой. Ведь она одна могла развеять его одиночество, его страхи, смахнуть слёзы с его глаз и заставить забыть обо всём, что причиняло ему острую боль, кромсая сердце и душу.
Вернувшись после прощания с Авилэн, Теттио сел за орган и взволнованно забил пальцами по клавишам, стараясь справиться с накатившими эмоциями и чувствами.
Её руки такие нежные.
Стоило хотя бы на секунду прикрыть глаза, и Теттио вновь видел перед собой её бледное лицо с тонкими живописными чертами, улыбку, достойную вечно красоваться на портрете лучшего из художников, и руки, эти ласковые руки, одно лишь прикосновение которых заставляло Призрака замирать, окрыляло самые смелые его мечты.
Её глаза цвета неба манят и затягивают в свой омут.
Мелодия плавным потоком разливалась по пещере, наполняла её собой и забиралась под округлые своды, растекаясь по камню и тут же отдаваясь от него гулким эхом. Тонкие пальцы легко скользили по мануалам, ловко извлекая стройные и ладные звуки из инструмента. Местами надрываясь и замолкая, она вновь и вновь продолжала звучать по мере того, как Теттио нажимал на клавиши. И чем чаще он вспоминал тёплые объятия девушки, мягкость и такую желанную осязаемость её тела, тем больше мелодия становилась отрывистой и энергичной.
Но внезапно мотив стал более тяжёлым и нагнетающим, мрачные нотки всё чаще прерывали ровное течение ноктюрна.
Ирнан Хостибиус.
Ожидание так томительно. Представляя их с Авилэн встречу, Теттио продумывал в голове бесчисленные способы предстать перед принцессой, явить себя и положить конец своим скитаниям в бесконечной тьме. Находясь в нескольких шагах от её комнаты, с замиранием сердца прокручивая в мыслях свои слова, Теттио буквально сходил с ума от желания поскорее увидеть её. Но, когда Авилэн, буквально вылетев из своей комнаты, сломя голову кинулась вниз, Призрак, захваченный таким близким её видом, не успел собраться и окликнуть девушку, пока та бежала по коридору. Обескураженный, только через несколько мгновений он понял, в чём дело. Незаметной тенью спустившись вслед за принцессой, Теттио с удивлением обнаружил её в объятиях белобрысого мальчишки.
Прячась за портьерой в комнате, где расположилась Авилэн и её друг, Призрак лишь безмолвно сжимал кулаки, стараясь совладать с собой. Со своей тихой яростью. Почему всегда что-то мешает ему?! Почему всё так несправедливо по отношению к одинокому изгою, впервые за всю жизнь нашедшему смысл открывать глаза по утрам? Теттио с сокрушением слушал голос Авилэн, с таким вдохновением говорящей о себе и – как же его там? – Ирнане. Она ведь была так счастлива только с ним, с Призраком! Не может быть! И, чем больше Теттио вслушивался в их милую беседу, тем больше понимал, что не сможет избавиться от Ирнана привычными способами.
Это ведь разобьёт ей сердце…
А потом этот поцелуй. Такой быстрый, едва уловимый, но настолько нежный и проникновенный, что Теттио, стоя невдалеке от пары, вновь ощутил снедающую разум тоску, поедавшую его сердце и душу многие, долгие года. Сопровождавшую его с самого рождения.
Теттио ещё никогда не чувствовал себя настолько жалким. Он смотрел вслед удалявшемуся Ирнану и ясно понимал, что совершенно ничего не может сделать. Не может отстоять свою любовь.
Или?..
Какая-то коварная улыбка разрезала губы Теттио. Он окончил играть, поднялся и, подойдя к софе, взял с неё накидку, забытую Авилэн.
– Ну что, Ирнан Хостибиус, поиграем? – усмехнулся Призрак, разминая в пальцах податливую ткань.
Глава 4. Авилэн
Знаешь ли ты, что такое настоящее одиночество?
Теттио чувствует себя неимоверно счастливым, когда слышит нежные певучие нотки голоса Авилэн, когда касается её шёлковых волос и плетёт из них косы, когда она смотрит на него с лаской и улыбается, так мягко, так лучезарно, что не верится – неужели это сокровище было послано ему? Неужели она рядом по своей воле и никуда не хочет уходить? Неужели в такие моменты она способна позабыть обо всём?
Без неё все воспоминания кажутся тусклыми.
Ирнан думает, что лучше уже быть не может, но каждый раз ошибается, вновь и вновь открывая в Авилэн всё новые стороны её характера. Будучи маленьким несмышлёным ребёнком, он и представить не мог, что однажды, спустя несколько лет, его «крошка Ави» вырастет в прекрасную девушку, стерев навсегда свой образ заводной проказницы. Сейчас всё так изменилось, перевернулось, словно они никогда и не были детьми, снующими по дворцу в поисках приключений и нервирующими бедных слуг.
Тебе никогда не понять, что чувствует отвергнутый всеми отшельник.
Теттио больше не боится напугать Авилэн, не боится, что она убежит от него с криками, думая, что зловещее приведение протянуло свои длинные руки для того, чтобы сломать её тонкую шейку, а не заключить в нежные объятия. Не тёплые, потому что призраки не могут быть тёплыми, но нежные, нежные и заботливые.
Когда она грустит, хочется выть.
Ирнан не хочет знать, почему Авилэн иногда так печальна, он лишь захвачен благородным порывом успокоить, понять и выслушать. Он способен одним лишь своим мягким и добродушным взглядом заставить Авилэн расплыться в усталой улыбке. И это всё, что он, такой незлобивый и простой, может предложить ей. Но Авилэн и не просит о большем. Потому что знает, кто может дать ей большее.
Только она способна развеять тьму в моей душе.
Теттио понимает её, как никто другой. Порой кажется, что, стоит только попробовать, и они смогут говорить в унисон, предсказывая фразы друг друга. Авилэн и не подозревает о его чувствах, всё ещё считает его своим верным другом и даже не помышляет о том, что и её дорогой Призрак умеет любить. Умеет страдать.
Каждый день проходит, словно сон.
Ирнан знает, что он – совершенно обычный добряк, который привлекает людей своей почти детской наивностью и открытой душой. Но он не знает, почему такая необыкновенная девушка, как Авилэн, общается с ним. Она не похожа на ту, кому бы нравились их необременённые чем-то интеллектуальным, лёгкие беседы и тихие прогулки по саду, во время которых Авилэн молчит, наслаждаясь вдохновенными пейзажами и розовыми кустами, а Ирнан просто так же молчаливо смотрит в сторону, лишь изредка позволяя себе метнуть робкий взгляд на свою ожившую мечту. Когда он наблюдает за тем, как красиво переливаются её волосы в вечернем лунном свете, или как её тонкие, изящные руки легко одёргивают смявшиеся складки юбки, слова сами вылетают из головы, заменяясь невнятным мычанием, а тело судорожно потряхивает от волнения и страха. Страха за то, что он скажет что-то глупое, нелепое, и красивые, ровные губы Авилэн скривятся в презрительной усмешке. Но такого никогда не случалось. Авилэн никогда не относилась к нему снисходительно, всегда говорила с ним на равных, даже несмотря на то, что Ирнан слабо походил на человека из «высшего» общества.
