На всякий случай я старалась держаться подальше от света костров, уверенно передвигаясь в тени шатров. И вот уже лагерь остался позади. Только после этого я позволила себе облегченно выдохнуть. Ведь меня так никто и попытался остановить или окликнуть. Но расслабляться все же еще рано, так как я все еще чувствовала на себе чей-то постоянный внимательный взгляд, который неотступно следовал за мной от самого шатра. Опасности или угрозы в следящем за мной взгляде не чувствовалось, но все равно было неприятно. Ничего. До леса осталось каких-то десять шагов, а там я уже смогу оторваться от назойливого сопровождения.

Перед тем как скрыться в густых зарослях, я в последний раз обернулась, чтобы пройтись внимательным взглядом по лагерю в поисках того, кто следовал за мной от нашего с Дархой шатра, но так никого и не увидела. Зато обратила внимание на странную группу людей, сидящих и лежащих у костра, распаленного немного в стороне от основного лагеря. Люди расположились очень близко друг к другу, можно сказать, они лежали на соседе, хотя места вокруг было достаточно, чтобы обосноваться на ночь с большим удобством.

Я не смогла сдержать своего любопытства и, скрываясь в ночной мгле, все же сделала несколько шагов в сторону заинтересовавшей меня группы. Потом еще несколько. Благодаря свету от костра мне удалось рассмотреть, что все, кто около него сидел, были женщины и дети. Осознав увиденное, я, нахмурившись, остановилась, не понимая, что именно они тут делают. С нами этих людей не было, значит, они пришли с отрядом жреца. Догадаться, для чего могли понадобиться святоше женщины, несложно, сама могла оказаться среди этих несчастных, а вот что он собирается делать с детьми?

Стараясь двигаться как можно тише, я сделала еще несколько шагов вперед и тогда уже смогла рассмотреть не только фигуры несчастных, но и то, что одежда их была порванной и грязной, а лица заплаканными и несчастными. А еще я поняла, что все женщины между собой связаны. Именно этим обусловлено то, что они сидели так близко друг к другу.

Вспомнились призывы о помощи, которые я слышала днем. Но как же так? Надкари же, с частью своих воинов, вроде как поспешил на крики. Я думала, он собирался помочь тем, на кого напали, а не наоборот.

Рассматривая в испуге жмущихся к матерям детей, я все сильнее сжимала рукояти мечей. Что же это за мир такой? Как, вообще, можно так поступать с людьми?

— Госпожа, что бы вы ни задумали, лучше отступитесь. А еще лучше, уйдите отсюда и не вмешивайтесь.

Шепот Аджида меня не испугал. Его присутствие я почувствовала несколькими минутами раньше.

— Что ты здесь делаешь? Меня твой господин отпустил.

— Вас, возможно, он и отпустил, — не видя мужчины, я все равно почувствовала, как охранник, усмехнувшись, пожал плечами, после чего спокойно продолжил, — вот только мой приказ защищать и оберегать наиру ценой собственной жизни, никто не отменял.

В последнем, даже не сомневалась. Хмыкнув, я продолжала изучать несчастных у костра, прикидывая, есть ли у меня возможность как-то им помочь. В одиночку это сделать вряд ли получится. Но ведь где-то должны быть их отцы, мужья и братья. Если освободить сначала мужчин или хотя бы найти их и рассказать, где именно держат их жен, то, возможно, вместе мы что-то придумаем, чтобы женщины и дети смогли избежать той участи, которую приготовим им жрец.

Я еще раз прошлась взглядом по стоянке, ожидая увидеть у одного из костров вторую группу связанных пленных. Но ничего такого не заметила.

— Аджид, а где держат захваченных мужчин?

— Нигде, госпожа. Их не брали в плен.

— Что значит нигде? — от удивления я даже обернулась, чтобы посмотреть в глаза стоящему у меня за спиной воину. — Мужчин что, отпустили?

Вот этого мне не понять. Это как же так? Неужели отцы и мужья вот так просто отдали своих жен и детей и ушли?

Мой охранник несколько мгновений удивленно вглядывался в мои глаза, после чего жестко ответил.

— Они мертвы. Все. Начиная с мальчиков от двенадцати лет и заканчивая стариками.

— Почему? Зачем?

Я все никак не могла осознать услышанное. В моей голове просто не укладывалось, как такое могло произойти. Мы и до этого говорили шепотом, сейчас же вопросы я задавала одними губами, так как горло сдавил болезненный спазм, мешая не то, что говорить, дышать мешая. Я воин и привыкла сражаться, но не с гражданскими людьми и себе подобными. Я готова отдать свою жизнь, защищая мирное население от ксенов, но здесь же творится что-то за гранью моего понимания. Я отлично помню тех, кто сопровождал жреца, так же, как хорошо вижу сейчас пленниц. Они не воины. Не такие, как я. Также сомневаюсь, что мальчики или старики несли какую-либо угрозу кому-либо, про мужчин судить не берусь. За что же тогда с ними так?

— Это далиты.

— Далиты? — мне казалось, я уже где-то слышала это слово.

— Отступники. Они знали, что может случиться с ними и их семьями, когда отказались от варны своих предков и защиты своего господина.

Значит, в этом мире есть те, кого не устраивают местные порядки. Вот только плата за своеволие очень велика. Мне тут же захотелось расспросить Аджида, чтобы как можно больше узнать об этих далитах, но охранник, зажав мне рот рукой, стал отступать вглубь чащи, увлекая меня за собой. Бросив мечи и выхватив из-под полы удлиненной туники свой нож, извернувшись, тут же приставила оружие к горлу схватившего меня мужчины, предупреждающе надавив острием на открытый участок кожи и сделав неглубокий порез. Дожилась. Кто бы из моих узнал, кому я тут устраиваю кровопускание, не поверил бы. А ведь у меня даже рука не дрогнула.

Охранник все правильно понял и тут же остановился, отпустив меня. Перед тем как начать возмущаться неожиданному своеволию, решила сначала оглядеться по сторонам и первым делом проследила за напряженным взглядом Аджида.

В этот момент из шатра, расположенного рядом с пленницами, вышел печально известный мне жрец. Его сопровождало четверо охранников с факелами в руках. Из-за дополнительного освещения я смогла рассмотреть то, что раньше от меня скрывала ночная темнота. А именно: синяки и кровоподтеки на телах и лицах пленниц, а еще рисунки на шатре храмового служителя. И вот именно последние меня и напрягли, так как тот, кто на них был изображен, был мне хорошо известен. Слишком хорошо.

— Аджид, что это за рисунки на стенах шатра? Ты знаешь, кто именно на них изображен?

— Это — Мэндэ. Боги, спасшие наших предков. Госпожа, нам лучше уйти отсюда, пока нас не заметили.

Я смотрела и не верила. Это их Боги? Боги, которым они поклоняются и сами отдают своих женщин? Тут же вспомнилось все то, что мне рассказывала Дарха об этих Мэндэ, и все мои сомнения в правильности вывода таяли как утренний туман под лучами жаркого солнца. С ужасом смотря на пленниц, я осознала, что наделала и какой кошмар их ждет, если им никто не поможет. Ведь Боги этого странного мира вернулись тогда же, когда и я появилась на этой планете. Боги, которых в этом мире уже давно никто не видел. Получается, не одну меня выкинуло в этой планетной системе и не все корабли противника погибли, когда я совершила вблизи них гиперпрыжок. Вот же ж. Подобрав брошенные мечи, я поспешила назад к своему шатру. Мне срочно надо поговорить с Надкари, и чем раньше, тем лучше. Главное, чтобы он согласился меня выслушать. А еще, чтобы поверил в то, что я ему расскажу.

Для начала я заглянула в наш с Дархой шатер. Мало ли. Вдруг Надкари все еще там. Но нет. Со слов подруги, он ушел почти сразу же после меня. Жаль. Теперь придется его искать по всему лагерю. Да и проще мне было бы продолжить наш разговор в уже привычной для меня обстановке. Но выбора-то нет.

Следующим местом, куда я отправилась, была палатка безопасника. И, о чудо, именно там я его и нашла. Стоящие у входа стражники, ни о чем меня не спрашивая, сразу же пропустили вовнутрь, что оказалось для меня полной неожиданностью. Просто так они бы этого не сделали. Значит, Виджей заранее отдал приказ меня впускать. Интересно, давно или только сейчас? Если сейчас, то, скорее всего, только потому, что надеялся на мое возвращение. Самостоятельное или с помощью Аджида, это уже другой вопрос. Усмехнувшись своим мыслям, я тихо проскользнула в шатер.