Степаныч стал невольным свидетелем ссоры накануне. Он как раз пришел к Игорю, чтобы договориться о помощи в ремонте трактора. Арсений Гаврилович вылетел за дверь, оступился на крыльце и упал точно к ногам молодого человека.

– И что вы сделали?

– А что я мог? Поднял его, проводил к забору и посадил на траву. Игорь видел, как я это делал. Да и Вера тоже. Она мне потом еще пеняла, что я грязь на себе в их дом принес, и запах от меня мерзкий идет. Ну, в смысле пропах я перегаром, пока отцу ее помогал.

– То есть, вы с ней тоже поссорились?

– Поссорился? Нет. Зачем? Она же всегда ворчит, когда беременная.

– Понятно. А с Ингой Сергеевной вас как судьба свела?

– Дед Прокоп зашел вчера вечером. Сказал, что у девушки машина на дороге застряла. Попросил трактором вытащить и в деревню привезти. Добавил еще, что девушка новая хозяйка дома Фаины Львовны.

– Во сколько это было?

– После девяти.

– После того, как машину притащили, что делали?

– К себе пошел. Трактор в сарай загнал, сам – в избу. Никуда не отлучался. До утра проспал. В начале шестого Зорьку пастуху передал.

– Возле дома Фаины Львовны вечером или утром странного ничего не заметили?

– Нет.

– Можете предположить, почему Арсений Гаврилович на скотном дворе оказался?

Степаныч пожал плечами:

– Ночевал он там. Не в первый раз уже.

– Как же он туда вошел?

Тракторист откровенно рассмеялся.

– У вас скотный двор есть? Есть. Замок там крепкий? Поди, вовсе нет! А поддеть крючок снаружи – и пьяный справится, если звездами любоваться не захочет. На соломе все приятнее отдыхать. Да и комаров внутри поменьше. Они в этом году лютуют: влажно и тепло на улице.

Юрий Алексеевич кивнул. Велев Инге и Степанычу не покидать крыльца, направился к остальным жителям деревни. В течение последующих пятнадцати минут полная картина произошедшего была в красках обрисована следователю.

Слова местных жителей подтверждали показания молодых людей. Каждому эпизоду нашелся свидетель, а то и не один. Так про ссору Веры с отцом знали почти все. Пара человек видела, как Арсений Гаврилович в сумерках пробирался задами к заброшенному дому. Примерно в то же время видели Игоря, опустошавшего заначку у крыльца дома, пока Вера готовила ужин. Сосед из дома через дорогу видел в окно, как поздно вечером Инга с криком бежала к своей машине.

– Орала так, будто там не мыши, а пара медведей по стенам бегали, – усмехнулся в усы мужчина.

– Ночью ничего не слышали? Например, как дверь автомобильная хлопала или сигнализация пищала.

– Нет. У меня жена чутко спит. За нашу машину переживает. Так что она бы точно услышала.

Нашлись свидетели и тому, как рано утром Степаныч уезжал из деревни.

– Кстати, забыл уточнить. С какой целью вы покидали деревню в такой ранний час?

Степаныч встрепенулся, взглянул на Ингу и поспешно отвернулся, будто испугавшись, что девушка придаст значение его движениям.

– Так с какой целью? – напомнил вопрос следователь, от которого ничего не укрылось.

– За бензином я ездил. Для Инги Сергеевны.

– А она сама не могла?

– Нет. В машине бак пустой был.

Юрий Алексеевич округлил глаза. Посмотрел на городскую барышню.

– Как же это вы так? Вы же сюда ехали.

– Да.

– Датчик что ли сломался?

– Нет.

– Понятно, – настолько многозначительно произнес следователь, что Инга невольно покраснела.

Подлинность открывшихся фактов Юрий Алексеевич проверил сразу же. Заведя машину Инги Сергеевны, он убедился, что бензина в ней не больше, чем помещается в двадцатилитровую канистру.

Следователь еще не покинул салона, когда его внимание привлекло движение у выхода со скотного двора. На полянку возле крыльца вышел молодой паренек, худой и нескладный, с копной торчащих во все стороны соломенных волос на голове. Павлуша-эксперт никак не мог разглядеть начальства и растерянно озирался по сторонам.

– Здесь я! – окликнул Юрий Алексеевич паренька.

– Все изъяли. Все проверим, – доложил Павлуша.

– После детального осмотра выводы изменились?

– Нет. Я почти на сто процентов уверен, что мои предположения оправдаются и после экспертизы.

– А что насчет окурка?

– На нем есть свежие отпечатки. Принадлежат взрослому мужчине, что не удивительно, раз Смирнов трогал его.

– Понятно.

Следователь собрал возле крыльца всю доблестную команду. Отдал распоряжения, понизив голос, чтобы любопытные жители деревни не могли его услышать. Заметив оживление среди полицейских, собравшиеся тоже зашевелились.

– Так кто виноват-то? Кто Арсения нашего заколол? – раздалось из толпы.

Инга украдкой улыбнулась. Подумала, как же все-таки сильно отличаются жители мелких населенных пунктов от жителей больших городов. Еще преступление толком не совершено, а им уже преступника подавай. Впрочем, они имеют право требовать ответы как можно скорее. Они ведь тут все свои, все друг друга знают…

– Она! Точно она, – послышался приглушенный голос.

Девушка осторожно скосила взгляд в сторону местных обитателей.

– Больше некому ведь…

– Окрутила…

– Голову задурила…

«Ну, разумеется, – с раздражением подумала Инга. – Кто еще может быть виноват?»

Но вдруг она услышала слова, заставившие ее не просто вздрогнуть, а буквально вскипеть от праведного гнева.

– Фифа городская. На нашего Ваньку… – посетовала супруга того самого соседа из дома через дорогу.

– Это я фифа? – одними губами прошептала Инга. – Это я Ваньку… – она вдруг запнулась: – Какого еще Ваньку?

– Подпишите, – прозвучал над головой девушки голос следователя.

Тут же перед Ингой появился пластмассовый планшет с прикрепленным к нему листочком. Инга схватила ручку и подмахнула бумагу не глядя, слишком занятая собственным возмущением. Как смеют эти деревенские неучи говорить о ее связи с каким-то Ванькой?

– Погодите, Юрий Алексеевич, – прорвался в размышления городской барышни голос Степаныча. – Можно?

– Да, пожалуйста.

На этот раз перед лицом Инги возникла связка ключей. Девушка дернулась назад, споткнулась о верхнюю ступеньку крыльца и непременно бы упала, если бы Степаныч не среагировал вовремя.

– Что это? – удивилась Инга.

Неизвестные ключи от неизвестных замков ей все еще предлагали.

– Раз ты все равно никуда не сможешь поехать в ближайшие дни, приглядишь за моим хозяйством.

– Каким хозяйством? – машинально переспросила Инга, но мысли сбежали на первую часть фразы и девушка побледнела, заподозрив неладное: – Почему это я никуда не смогу поехать?

– Потому что вы только что дали подписку о невыезде из деревни Высокое, – любезно напомнил Юрий Алексеевич.

– Но?..

– Я скоро вернусь, – ободряюще улыбнулся Степаныч.

Не дожидаясь больше ни вопросов, ни возражений, молодой человек вложил ключи Инге в ладонь, после чего протянул свои руки следователю. Юрий Алексеевич с готовностью защелкнул на запястьях наручники. Деревенские жители ахнули. Инга не шелохнулась: происходящее смахивало на страшный сон.

Тело почившего Арсения Гавриловича загрузили в карету скорой помощи, и автомобиль тут же уехал в сторону леса. Температура на улице стремительно повышалась, и промедление в дальнейшем могло обернуться проблемами для следственной группы.

Проводив транспорт напряженным взглядом, Юрий Алексеевич украдкой перекрестил дорогу, вздохнул и велел сажать подозреваемого в уазик. Двое полицейских поддержали Степаныча под локти, помогая трактористу забраться в салон. Когда задержанный оказался внутри, один из полицейских занял место рядом с ним, второй запрыгнул на водительское сиденье.

– Юрий Алексеевич! Мы готовы.

– Павлуша! – скомандовал следователь.

Молодой эксперт попытался занять место сзади, но тут же был оттащен за шкирку, словно нашкодивший котенок.

– Вперед полезай. Я мамке обещал, что ты не пострадаешь, так что нечего с преступниками общаться, – пригрозил следователь.