─ Серенький… ─ ласково сказала Вера «зайчику». ─ За машину нужно заплатить налог. 35 процентов. У тебя есть?

У него не было. Забыл, совсем забыл. От радости. Пухов навскидку посчитал: где-то около двухсот, даже больше. Чёрт! Подвёл, подвёл жёлтый Тихон! Тихонафиганаху… и где-то в конце ─ ва-а-зелин. Ну и где оно, счастье?

─ А у меня есть. То есть у мамы.

─ Сколько?

─ Сколько нужно, столько и есть. Хватит на всё! На налог… И на свадьбу, ─ сказала Верунчик, накидывая сеть на жертву и изучая реакцию.

Пухов на свадьбу не среагировал. Совсем. Лицо каменное, глаза не потухли, блестят, как и раньше блестели, выпили всё же нормально. Но думает: вот куда завернул Верунчик, во как завернул. Но проблемы решаются. Одним ударом все зайцы ─ такси, домашняя тёлка, каждый день мясо, много новых носков, и с кредитами висячими расплатится.

─ А мамаша?

─ Никуда не денется. Скажу: с отдачей. Домашний кредит. Беспроцентный.

С Раей походу всё. Верунчик полновата, хамка, конечно, работа есть, работает на рынке, работа уважаемая, мясо продает, деньги водятся. Может кредит и не мамашин, а Верунчика. С убойным процентом кредит.

─ Согласен на гражданский, ─ сказал Пухов.

Верунчик на гражданский брак не согласилась. Не такая она дура. В загс, официально, под расписку. Дело было вечером, делать было нечего, никуда не деться. В новую кабалу. Придётся отдаться за деньги, иначе каюк. Кранты. «Бурый медведь» в голове резвиться перестал и сексом заниматься перехотелось.

─ Ты иди, Вера, иди… ─ сказал Пухов. ─ Домой.

─ Чего это вдруг?

─ Устал сегодня. Понервничал. Что-то не в форме.

─ Может проверим?

─ Не, извини.

─ Ну ладно. До завтра, Серенький.

И Вера, унося ложку, ушла. Не соскочит. Завтра добьёт, приберёт к рукам, никуда не денется. Ситуация у серенького зайчика хуже некуда. Только бы Райка не вернулась.

Пухов пошёл на балкон, подышать. Природа, на окраине города зелено, деревья, липы-тополя, небоскрёбов нет. Надо было кинуться вниз. Но с второго этажа не умрёшь. Покоцаешься, переломаешься. Хотя, как знать. Если правильно прыгнуть. Хватит с него кувырканий. Предложить машину Грише? У Гриши машина есть. Купи Гриша ещё одну и будет тебе тоже счастье. Гриша не дурак. А Пухову еще один налог придётся заплатить. Гриша согласится. Но за полцены согласится. На фига Пухову такие манёвры.

Догорал кровавый закат. У подъезда на скамейке в бардовых халатах Верунчик и мамаша, Ксения Петровна. Будущая тёща. Лица тоже бардовые. Кровожадные. Щурятся. На обеих банты чёрные. Тьфу! В руке у Верунчика кулёк семечек, лузгают, поочерёдно запуская пальцы в толстенький свёрток. Нафига такие маневры… Оформить «каско», разбить машину и получить страховку… Не вариант. Верунчик и будущая тёща говорили о нём. Явно. Ветерок, тревожащий липу у дома, всё расслышать мешал, но до второго этажа долетало: «Серёга, машина, послезавтра, Райка, на работу, деньги, загс, квартира…». Пухов достал из горшка с засохшей геранью комок земли, прицелился и бросил. Попал точно в кулёк. Снайпер. Верунчик с будущей тёщей встрепенулись и, выглядывая гада, задрали головы. А Пухов, ликуя, отпрянул в комнату, отнёс на кухню посуду, недопитый коньяк и, игнорируя кровать в спальне, постелился на диване.

Ночь прошла беспокойно. Снилась Пухову будущая свадьба, гуляли в кафе «Орхидея» в конце улицы, лошадиное лицо Веркиной мамаши, кислющее, жёлтый Тихон, сбежавшая жена Рая в свидетелях, и гости, все незнакомые. Ладно Тихон, но Рая как сюда затесалась… На свадьбе он с горя напился, ушёл из кафе, бродил по улицам и оказался у супермаркета, у красного «Логана», пытаясь залезть в начальное счастье, где его схватил полицейский патруль и, пожурив, отвез домой к невесте. На счастье, оказался в патруле сержант знакомый, Санаев Витька, болтались вместе на пересылке перед отправкой, потом ехали служить в одной команде до Владивостока целых шесть дней. Дома невеста съездила Пухову по загривку и, обругав неприятными словами, в брачной ночи отказав, ушла спать к маме. После такого сна Пухов жениться на Верунчике передумал. До выплаты налога далеко, можно потянуть, заработает Серёжа денег. Не фиг губы раскатывать на свободного и молодого мужчину. Ещё дерётся, хабалка.

И решил Пухов жизнь поменять. Пробежки, прихрамывая, трусцой до булочной и обратно, потом дальше, до супермаркета, где когда-то работал, перекладина из трубы-нержавейки между коридором и кухней, килограммовые гантельки, эспандер, разрабатывал левую руку. Здоровался теперь с Верой сухо, при встречах быстро шмыгал в квартиру, а если сближались на улице, убыстрялся мимо как можно скорее. А Вера типа тоже забыла тот вечер, «зайчику» отвечала сквозь зубы, глаза отводила, но затаилась надеждой. Гадалку подсказала на работе подруга. Потомственная колдунья Мария Валерьевна живёт через три улицы, берёт большие деньги, но кое-кому помогла. Есть точные сведения. Мария Валерьевна взяла пять тысяч, поколдовала и сказала ждать. Неделю. Наступит улучшение. Верунчик ждала неделю, вторую. Сходила к ведунье снова, дала ещё пять. И за такие деньги не наступило. Приворот не работал. Серенький зайчик не улыбался, не останавливался, не болтал как раньше, здоровался на бегу. В квартиру не пускал, на звонки не отвечал. Старая … эта Мария Валерьевна. Десять тысяч назад не востребовать, пропали тугрики. Верунчик отомстила, сходила тёмной ночью через три улицы, разбила фары старому «мерседесу» сына Марии Валерьевны, оторвала левое зеркало, вылила банку кислоты на серый капот и, уносясь дворами домой, решила колдовать сама.

***

Автомобиль Пухов получил и через месяц раскатывал на начальном счастье, сияющем красном «Логане». И сам сиял. Госномер выдали непримечательный для посторонних, буквы, код региона, а цифры для Пухова интересные ─ 669, если перевернуть последнюю, намекают на что-то. Сплошные намёки-совпадения.

С Раей развели быстро, детей нет, претензий нет, всем спасибо, до свидания. Дома Раиса появилась раз, быстренько собрала какую-то мелочь, что надо давно вывезла, а Пухов и не заметил, заглянула в холодильник, гадко ухмыльнулась и, бросив ключи на тумбочку у входной двери, отбыла в новую жизнь навсегда. Но Пухов замки на всякий случай через день поменял. Одну вещь оставила Рая ─ халат в ванной. Халат Пухов повесил в прихожей на вешалку, каждый день собираясь снести на мусорку, но всё было жалко выкидывать такую вещь. Халат махровый, красивый, короткий совсем, белый. В редких цветочках-лютиках. Хороший халат, совсем новый, не пахнет женщиной. И как это Рая его забыла, а может специально забыла, что у женщин на уме знают только они, да и то, по мнению Пухова, далеко не всегда.

Первым клиентом случилась женщина. Ещё загадал перед выездом: если первой женщина ─ скоро встретит Серёжа новую любовь. Девушка оказалась приятной блондинкой лет двадцати двух, лицо нежное, невысокая, синеглазая, с золотистыми волосами до плеч. Поехали в музыкальную школу на Пирожкова. Дала две сотни, сдачей в десять рублей пренебрегла, сказала: «спасибо, удачи» и пошла, повиливая, чем они всегда повиливают. В голубой блузке с глубоким вырезом, на шее кулончик, в голубых джинсах, попа очень хорошая. Тонкими духами приятно пахло, не закладывало нос, как от Вериных, да и от Раиных тоже. Пухов смотрел ей вслед и думал: мне бы такую фею. А вот интересно, настоящие феи этим делом тоже виляют?

Фея в голубых джинсах и блузке не выходила из головы. Пухов купил букет красных роз из трёх штук, сообщил диспетчерше об окончании работы и ближе к пяти стал в засаду у музыкальной школы.

И вот она появилась. С таким же букетом и молодым человеком под ручку. Досадно. Пухов по пути домой заехал в «Бумеранг», подарил букет Валюше и пошёл в глубь магазина затариться. С деньгами теперь нормально, можно позволить. Набил тележку продуктами, поехал к кассам, подумал, вернулся к алкогольным стеллажам, добавил в решётчатую телегу бутылку коньяка и у касс столкнулся с Гришей.

─ Держи «краба», ─ сказал Пухов, протягивая Грише руку.