Окружив по кругу изнеможенного всадника, сирийцы начали что-то угрожающе выкрикивать на незнакомом ему языке. По их недружелюбной интонации Кассий понял, что настроены они совсем не гостеприимно.

Однако увидев его растерзанные и окровавленные ноги, один из сирийцев слез с коня и подошел к Кассию, предложив ему флягу с водой.

Кассий не ожидал такого поворота от «врагов», но слегка помедлив, принял флягу и начал жадно пить.

Один из наездников, с черной бородой и длинной загнутой саблей в ножнах, богато украшенной изысканным рисунком, видимо был самым главным из солдат. Он что-то коротко приказал всем остальным и те, развернув своих коней, направили их к подножию горы. Сириец взял его коня за поводья и сев на него, потащил коня Кассия за собой.

Кассий почувствовал, что от большой потери крови, вновь начал терять сознание. Очнулся он, лежа в каком-то неизвестном ему месте. Над его головой склонилось двое чужестранцев: молодая черноволосая девушка и седоволосым сириец, тот самый, что дал ему воды.

Девушка и сириец начали о чем-то говорить между собой, по их интонации Кассий понял, что они обсуждали его.

Он поднял голову и посмотрел на свои ноги, одна из них была замотана на пятке, другая полностью по колено. Пальцев на обеих ногах он не чувствовал, от того, что он увидел, его затрясло и он тихо промычал:

– Где я? Кто вы такие?

Черноволосая девушка начала говорить с ним на сирийском.

– Когда тебя привезли, ты истекал кровью, тебя знобило, у тебя был сильный жар. У тебя были рваные раны по всему телу, а на ногах особенно сплошные открытые. Моему отцу пришлось сделать все возможное, чтобы спасти твои ноги. Он наложил швы, положил лекарство, а затем перевязал тебя. Мой отец – наш местный лекарь. Его зовут Джераб. Меня зовут Асмин, я знаю сирийский язык, потому что мой отец-сириец, а мать-арабка.

Кассий, сжавшийся от шока, перевел взгляд на оракула, в его глазах заблестели слезы, но он взял себя в руки, так как был воином, и сквозь зубы процедил: «Спасибо, что спас меня от смерти! Как мне отблагодарить тебя, Джераб?”

– Не нужно мне твоей благодарности, я выполнял свой долг перед раненным воином. Единственное мое желание, чтобы ты смог ходить! – произнес Джераб.

По исхудавшему, болезненному лицу Кассия, покрытого потом, потекла скупая мужская слеза. Как же я смогу теперь ходить?

Ты издеваешься надо мной? Лучше бы я умер от зубов волков, чем всю жизнь оставаться храмым инвалидом.

Асмин посмотрела на него с состраданием и слезы покатились из ее больших и карих глаз. Она плакала вместе с ним, и это были слезы сопереживания. Через минуту, она уже взяла себя в руки, утерла слезы и предложила выпить Кассию вина из кувшина и немного простой сирийской похлебки. Кассий поел, выпил вина, и поблагодарил Асмин за ее доброту. К вечеру оракул пришел навестить больного и сменить ему повязки на ранах. Он промыл их жгучим спиртом, от боли Кассий вновь чуть не взревел. Но сжав зубы, мужественно перенес эту гадкую, но нужную процедуру. Ежедневно Асмин и Джераб ухаживали за раненным воином. Так прошел месяц, за который Кассий научился сам вставать и ходить припрыгивая, опираясь о большую палку. Тем временем, над деревней, где жили местные, надвигалась очередная беда. В один из светлых солнечных дней, в нее приехал гонец, привезший дурную весть.

У гонца был свиток из пергамента, с подписью и печатью императорского дворца.

Гонец огласил приказ, по которому все мужское население деревни от 18 до 55 лет должно было взяться за оружие и примкнуть к полкам сирийских воинов, защищающих страну от нападения иностранных врагов.

Кассий слушал приказ и в его голове родился план: ему, как спасенному сирийцами, суждено было воевать на стороне сирийского народа против своего.

Для него это было делом чести. Но к его большому сожалению, его не взяли в отряд.

Ему было приказано оставаться в деревне и защищать ее от нападения.

Кассий был потрясен, его мужское самолюбие было уязвлено настолько, что у него не было слов, выразить весь тот гнев, что вскипел в его душе.

По натуре он был горяч, но последнии события сильно поменяли его, он стал не то, чтобы покорнее, а скорее мудрее, он хотел приносить пользу людям, а кому – ему калеке было уже не так важно.

Среди своих он считался погибшим от стаи волков, а среди сирийцев – одноногим калекой, не годным даже считаться мужчиной.

Так думал Кассий, пока один из мальчуганов, лет 16, не подбежал к нему и не спросил:

– Это правда, что вы будете охранять нашу деревню от врагов? Я бы хотел тоже участвовать в этом. Но я еще несовершеннолетний, меня не взяли в отряд.

– Не стоит переживать о том, кому повезло больше, юнец. В конце-концов нас всех могут ждать суровые испытания. Ты умеешь драться на мечах?

– Немного, мой отец, иногда показывал некоторые приемы самообороны, сейчас он уходит на войну, среди призванных.

– Как тебя звать? – спросил парня Кассий.

– Я – Мустафа, сын Абдуллаха.

– Хорошо, Мустафа, приходи сегодня к вечеру ко мне в хижину, я покажу тебе как нужно владеть мечом.-

А как зовут тебя? – поинтересовался Мустафа. – Я – Кассий, Победитель волков.

Мустафа ждал наступление вечера весь день. Он рассказал об этом отцу, который собирался на войну и тот был растроган. Он по-отечески скупо, но с добротой в глазах, посмотрел на своего резко повзрослевшего сына и сказал:

– Мне так хотелось разделить с тобой момент твоего взрослениявчера, после известия гонца, и я боялся, что этого я мог уже и не увидеть.

– Но сегодня я понял, что этот день настал. И наш с тобой разговор очень ценен для меня. Ступай, учись у Кассия всему, и береги себя, Мустафа.

Мустафа обнял Абдуллаха, и молча вышел из хижины. По дороге к дому своего будущего учителя, Мустафа встретил еще мальчишек-подростков, которые также оставались в деревне. Он рассказал им о Кассие, и они тоже захотели пойти с ним.

Так, к вечеру возле хижины Кассия образовался отряд молодых и юных сирийских мальчишек, сгораемых любопытства и ожидания встречи с Победителем волков.

Кассий после разговора с Мустафой тоже находился в приподнятом настроении. Его жизнь, наконец, обрела какой-то смысл. Он почувствовал, что стал кому-то нужен, это грело его душу, на чью долю выпало столько страданий.

Он рано проснулся в этот день, так не мог заснуть после такого волнительного разговора. Повелитель волков наточил и отполировал свой меч и ждал прихода Мустафы.

В 5 после полудня, Мустафа с гурьбой местных ребят пришли к дому Кассия.

Их звонкие голоса были слышны за долго до их появления. Кассий не любил внимания, особенно после того, как стал калекой. Но мысль об уроке со своим новым подопечным перебивала все его тревоги.

Он вышел встречать юношей, опираясь на толстую палку одной рукой, а в другой держал свой острый клинок.

Когда Кассий вышел во двор, чтобы встретить толпу мальчишек, они от любопытства стали шушукаться.

Кое-кто даже пытался протиснуться вперед остальных, чтобы лучше разглядеть чужестранца.

Мустафа ступил вперед и поприветствовал Кассия вежливым поклоном, такое почитание было обращено к учителю.

Победитель волков обратился ко всем молодым воинам:

– Приветствую Вас, храбрые юноши! Я так понимаю, что вас привело сюда скорее любопытство, чем желание овладеть боевыми приемами? Но сейчас мы это проверим. Кто из вас готов сразиться с Мустафой?

– Мальчуганы не ожидали, что им придется бороться с их соседом, они немного струсили, и на минуту воцарилась тишина.

Мустафа вышел в центр двора, и встал, выпрямив спину, и окинул взглядом толпу своих приятелей.

– Я хотел бы сразиться с Мустафой! Неожиданно из передних рядов послышался слегка неуверенный голос смуглого кареглазого и коренастого юноши. На вид ему было немного меньше, чем Мустафе, но в лице и во всей осанке была видна энергия и сила. Он открыто посмотрел без тени страха на Мустафу, затем перевел взгляд на Кассия и тот слегка улыбнулся, глядя на смельчака.