Людмила была собирательным образом всех его клиенток. Именно эта часть людей чаще всего приходила к нему на прием. И он понимал, что если его новый метод работы поможет ей, то с большой вероятностью он поможет многим женщинам по всему миру.

– Ты либо опозоришься, либо погубишь нашу профессию, – послышался хриплый голос за его спиной.

– Но спасу человечество. Разве не это наша цель? – Францев обернулся к статному мужчине, сидевшему в его кресле. – Исцелить как можно больше людей? Ты хороший специалист, Гриша. Но скольких пациентов ты сможешь принять за всю трудовую деятельность? Сотни? Тысячи? А как же остальные? Так и останутся несчастными невротиками, будут страдать и отравлять жизнь своим близким? Или, еще хуже, станут маньяками или террористами? Подумай об этом.

– Ха, какой ты благодетель, Петр. Наша работа – не только призвание, но и наш хлеб.

Францев усмехнулся и снова повернулся к окну. Мила уже скрылась из виду. Вошла в здание.

Он хотел еще что-то сказать, но услышал, как с силой хлопнула дверь. Разговор был окончен.

«Черт меня дернул сюда прийти. А если это секта какая-то», – думала Мила, подходя к офисному зданию, – «Только говорят, что бесплатно, а потом выставят счет. Что я мужу скажу? Надо уходить пока не поздно».

– Людмила? – прервал ее размышления женский голос.

– Да, это я.

– Я Елена, мы с Вами по телефону разговаривали. Пойдемте, Петр Федорович Вас ждет.

– Елена, Вы извините, – промямлила девушка, – но я передумала. Мне…

– Мила, я понимаю Ваше волнение, но поверьте переживать нет причин, – женщина приобняла ее за плечи. Серые глаза под стеклами стареньких очков излучали добро. Мила немного успокоилась.

– А это точно бесплатно? У меня нет…

– Точно! Оплачивать ничего не нужно. Ни сейчас, ни потом. Идемте…

Девушка неуверенной походкой последовала за Еленой. Ноги сами несли ее по ступенькам, но мозг выдавал сотни ужасных картинок о людях, ставших жертвами мошенников и шарлатанов.

Елена довела гостью до кабинета с надписью «Францев П.Ф., психотерапевт» и предварительно постучавшись, открыла дверь.

– Людмила, здравствуйте! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь на кушетку, – психотерапевт привстал в кресле и указал рукой на небольшой диванчик в углу.

Мила неспешно зашла. Внимательно осмотрела интерьер и самого Францева. Ее взгляд был напряжен. Тонкие пальцы рук крепко сжимали ремешок сумки, висевшей у нее на плече.  Складывалось впечатление, что она ищет какой-то подвох. Она уже придумала себе страшную и неприятную историю и отчаянно пытается отыскать любую мелочь, которая ее подтвердит.

 Дойдя до дальнего угла кабинета, Мила аккуратно присела на край кушетки, положив сумку рядом с собой. По ней было видно, что чувствует она себя крайне некомфортно и готова сбежать в любой момент.

Францев много раз видел такое. Люди хотят перемен, хотят избавиться от своей проблемы, выйти из депрессии, побороть страх, вернуть радость жизни. Они решаются прийти к нему, но в последний момент начинают пасовать. В ту минуту, когда они садятся на кушетку, противный голос в их голове начинает ворчать: «Давай оставим все как есть, само пройдет. Мне не нужен психотерапевт – я не сумасшедший. Что значит рассказать этому незнакомому дедушке в очках всю свою жизнь? Это же личное. Не хочу, чтобы он капался у меня в голове. Платить деньги за то, чтобы тебя слушали – транжирство».

– Присаживайтесь поудобнее. Чай, кофе?

– Нет спасибо, – ответила Мила, хотя с удовольствием бы выпила кофе с молоком. Она поерзала по кушетке, пытаясь найти более удобную позу. Но даже не облокотилась на спинку. Девушка закрылась. Это было видно по ее напряженной позе. Руки скрещены на коленках, а ноги в стопах. Взгляд устремлен куда-то в стену.

– Я посмотрел Вашу анкету, тесты и рисунки. Спасибо, что проделали такую большую работу. Уверен, затраченное время не пройдет даром, – начал Францев, – Вы наверняка читали обо мне, поэтому не буду на этом больше останавливаться. А вот Вы, пожалуйста, расскажите о себе.

– Ну..что рассказать? – задумалась Мила, – Мне 32 года, есть муж, двое детей. Девочки, 8 и 4 года. Работаю в издательстве секретарем, звонки, бумаги. По образованию экономист. Как-то так.

– Замечательно! А теперь расскажите о себе?

Девушка растерялась. И даже немного разозлилась. Странный дед. Либо глухой, либо не слушал. Зря пришла.

– Так я же рассказала только что…

– Эта информация весьма полезна, и мы к этому обязательно вернемся. Но сейчас, я хочу понять . . кто ВЫ? Что Вы можете сказать о СЕБЕ? Какая Вы? Что любите, а что нет. Чем увлекаетесь? О чем мечтаете?

– Я…я…даже не знаю, что сказать..

Францев снял очки, аккуратно положил их на стол перед собой. А затем открыл папку, лежащую перед ним. Пролистал ее и вытащил один из файлов.

– Людмила, видите ли, тут какое дело…. Я проверил результаты тестов, которые Вы прислали. Меня очень заинтересовал рисунок семьи, который Вы нарисовали.

– Ой! – она смутилась, – да…Вы на него внимания не обращайте, я совершенно не умею рисовать. Руки не из того места растут.

Последняя фраза вырвалась как-то автоматически. Мила даже покраснела, обычно она всегда сдержана в выражениях.

– Ну, во-первых, Вы чудесно рисуете. Я говорю Вам это вполне объективно, не пытаюсь льстить. А, во-вторых, Ваши художественные навыки мне абсолютно для дела не важны. Вообще-то, «Рисунок семьи» – это детская методика, ее взрослым редко дают. Но для моих целей она важна.

Он положил листок на журнальный столик перед кушеткой. Так, чтобы Миле было его хорошо видно.

– Кто это?

– Это вот Ева – моя старшая дочь, – она показала на изображение девочки в шортиках и футболке со смайликом, – Рядом с ней Алиса – младшенькая.

– А за ними кто? – спросил Францев, имея ввиду мужскую фигуру, стоящую поодаль, как-бы за девочками.

– Андрей – мой муж.

– Хорошо. С ними разобрались. А теперь главный вопрос: а где Вы?

Ступор. Мила смотрела на психотерапевта немигающим взглядом.

– А себя тоже надо было рисовать? – поинтересовалась она извиняющимся тоном.

– А вы член своей семьи?

– Наверно….Ну то есть да, конечно. Извините, я просто неправильно поняла задание. Я подумала, что надо нарисовать…

– У задания нет правил. Вам не за что извиняться.

Пауза. Петр Федорович дал время обдумать ситуацию.

– А что показали остальные тесты? – поинтересовалась Мила, когда пауза затянулась.

– В принципе, тоже самое, – печально ответил Францев и внимательно посмотрел на женщину.

– Так что Вы расскажете о СЕБЕ, Людмила?

– Я не знаю… – девушка потупила взгляд и еле сдерживала слезы. Петр Федорович поставил перед ней коробочку с салфетками и налил стакан воды.

Когда Мила успокоилась, он продолжил:

– Тогда расскажите мне о дочерях

Говорить о дочерях Мила любила. Такой поворот разговора ее приободрил. Она улыбнулась и начала рассказывать:

«Старшая дочь – Ева, ей 8. Учится во втором классе. Она у нас такая…пацанка, в хорошем смысле этого слова. Боевая, шумная, любознательная. Тянется больше к мальчишкам, хотя есть пару закадычных подруг. Таких же хулиганок, как она. Она не любит всякие девчачьи штучки: платьишки, юбочки, рюшечки. Играет в волейбол, футбол во дворе, ходит на теннис.

Младшая 4 года, Алиса – она другая. Она принцесса. Любит быть в центре внимания, фанатеет от фей, обожает всякие заколочки, резиночки. Без них на улицу не выходит. Но несмотря на то, что она такая девочка-девочка обожает насекомых. Читает про них книги запоем, рисует их и тащит все домой. Что порой приводит меня в ужас, – Мила широко улыбнулась.

Францев удовлетворенно махнул головой.

– А что скажете о муже?

– Муж, старше меня на 5 лет. Работает программистов в финансовой компании. Мы в браке уже 12 лет. Поженились, когда мне было 20, а ему 25. Познакомились в интернет-кафе.