Айенг согласился. Теперь тянуть время было понапрасну. Он передал Слезу в руку Женьки. Они уже было начали отходить в центр помещения, когда из-за спины послышался возглас:

  - Ах, вот что еще. Чуть не запамятовал.

  - М? - вопросительно повернулся Женька к Айенгу.

  -Если вдруг вам суждено будет пересечься с человеком, чье имя - Санлайт, скажите, что Айенг и Сеймор, ныне покойный, передают из Крайних проекций большой привет.

  Женька улыбнулся и кивнул.

  - Мы постараемся, дядь Кеш, - и подмигнул.

  Дядя Кеша ответил ему тем же.

  Вот, Рим и Женька, встали друг к другу, прижав ладони. Повернулись лицом к Айенгу, и тот качнул головой. Женька поднял Слезу, и поставил ее на воображаемую площадку. От этого она слегка прибавила в яркости, и точки на ней чуть померкли.

  - Рим, давай ты. У меня рука менее свободная, чем твоя, - обратился Женька к другу.

  - Хорошо. - Он заткнул за пояс выжигатель и прикоснулся пальцем к ребру. Точка сразу же разбежалась волнами по всей поверхности Слезы. А вокруг пространство начало темнеть. Он в последний момент уловил прощальные взмахи дяди Кеши уцелевшей рукой. Все постепенно стало черным, и стало видно лишь Женьку, оглядывающегося вокруг. Знакомый гул заполнял воздух, который стал более вязким, чем обычно.

  - Ну, поехали, - выдохнул он. - Двигай.

  И Рим начал медленно сдвигать палец от основания пирамиды к вершине.

  То, что произошло дальше, не иначе как психоделией назвать было невозможно. Сверхкопирование по большей части напоминало резкую смену кадров пленки, между которыми не было паузы. Мимо глаз Женьки и Рима проносились абсолютно различные пейзажи и зарисовки. Поначалу это были просто цвета радуги, которые смешивались между собой, образуя разнообразные оттенки. Их было великое множество, такое гигантское, что, вероятно, оно не могло поддаться нормальному счету. Затем цвета медленно, по пикселям, начали собираться в странные картины, их было трудно воспринять и осознать. Они напоминали в чем-то рисунки маленького ребенка, который не может до конца понять, что он делает, однако, как казалось Риму, в этом могла быть логика, состоять некий сакральный смысл жизни.

  Рим для себя обнаружил, что палец не сдвинулся ни на миллиметр. Поэтому ему пришлось приложить некоторое большее, чем ему представлялось, усилие, чтобы совершить такой маленький перенос пальца на треугольной фигуре.

  И тут, внезапно, все вокруг снова почернело. Цвета пропали, их сменила кромешная тьма.

  - Рим? Ты тоже это видел? - задал странный вопрос Женька.

  - Ага, больше похоже на бред сумасшедшего, - поддержал Рим.

  Как только последний закончил говорить, цвета вновь вернулись, и палец начал двигаться к вершине. Однако их возвращение уже было в виде пейзажей. Они совершенно не успевали ничего засекать своим человеческим зрением. Проекции перелистывались, одна за другой.

  Миры мелькали мимо юношей, как фотографии. Вот, один из первых, врезавшийся в память, оказался пустыней, песок которой грелся на палящем солнце. Кости больших существ высились вверх, как колонны большого амфитеатра смерти. Следующий за ним был морской водой, плескавшейся у красного побережья, перегоняемый издалека смерчем, высасывающим из океана большие потоки. Жуткий ветер морозным холодом бил по лицам юношей. Третий оказался непролазными джунглями, которые заливал бесконечный дождь. Орущие вдали дикие твари раскачивали гибкие деревья, которые зеленым куполом покачивались от их движения. Четвертый оказался гигантским, точечным поселением. Пейзаж заполняли красные тона, словно этот демонический, адский город был выстроен самим Сатаной. И так далее, и так далее, и так далее. Эти пейзажи приносили за собой абсолютно разные настроения: одни впечатляли Рима и в то же время казались безразличными Женьке, другие наоборот.

  Однако один из видов, самый последний перед прыжком в Центр, оказался завораживающим для них обоих, и на нем они на мгновение застыли. Они очутились стоящими на деревянном полу, вероятно, на балконе домика или санатория. Издалека высились гигантские зеленые холмы, а солнце ярко било в глаза, окрашивая небо в желтый цвет. Из пары живых вершин горели чьи-то костры, принадлежащие, вероятно, местным жителям. А вдаль, простираясь между холмами, лежало озеро с красными берегами.

  Спереди Рима и Женьки стояли два старика, которые, видимо, ощутили присутствие некоторой силы, возникшей неизвестно откуда. Они начали медленно поворачиваться в сторону путешественников. Их взгляды слегка соприкоснулись друг с другом, и как только это произошло, палец слегка соскользнул с ребра на грань, и Рим с Женькой очутились в месте, полным холода, снега и льда. 'Черт, а они нас, походу, видели', решил Женька. Он не сомневался, что Рим думал так же.

  - Там был довольно красивый пейзаж, не так ли?

  - Согласен, - проговорил Рим. - Как думаешь, они сильно удивились, когда увидели двух людей, возникших неизвестно откуда и пропавших мгновением позже?

  - Да даже если оно и так, что с того? - Женька махнул рукой. - Мы же не скинули их с балкона, и не заставили плавать в водичке.

  - Тоже верно, - подтвердил Рим.

  После снежного пейзажа Рим по диагонали воздвигнул палец к вершине. И как только он достиг тонкого луча света, исходящего из точки сходившихся граней, резкая, ярчайшая вспышка света коснулась глаз юношей. Они зажмурились, но ладоней не разомкнули. 'Когда же это, на хрен кончится?', подумал Рим. 'Уж слишком затянутый, этот процесс копирования...'.

  То ли мысли о диком, неизвестном им явлении поспособствовали завершению, то ли сам процесс уже подошел к концу, однако, так или иначе, Рим и Женька ощутили всем естеством, что они прибыли.

  Они начали размыкать глаза, поскольку ярчайший свет перестал раздражать зрение, и увидели...

  ПРОИСШЕСТВИЕ