- Сейчас Слеза достигла пика своей энергии. В принципе, произвести копирование можно хоть сейчас. Но...- Сан Саныч вздохнул, словно что-то осталось недосказанным, неизвестным.

  - В чем дело? - спросил Женька.

  - Видишь ли, юноша. Я не просто прибыл сюда, но оказался заперт в этом мире. После того, как просвещенным совершается копирование из одной проекции в другую, пропуская все остальные, находящиеся между ними, нарушается Право перехода. Иначе говоря, из середины книги я перепрыгнул в самый ее конец, минуя большую ее часть. Такое возможно, лишь если ты принесешь...жертву. Тогда можно проделать сверхкопирование.

  - Хорошо, а зачем вам понадобилось делать такой большой прыжок? - поинтересовался Рим.

  - Ты знаешь, что есть самый великий человеческий порок? - Сан Саныч и Рим вновь смотрели друг на друга.

  Рим призадумался, потом сказал:

  - Гордыня. Она - начало всех темных начал души.

  - Все верно. Что испытывает человек, который получил великую власть в свои руки? Или же могучую силу? Он начинает возвышать себя над другими, думая, что он велик. Но это же не так, верно? Верующие хорошо уверены в том, что над ними есть Бог, неверующие убеждены, что подчинены в большей степени стечению обстоятельств. Каждый готов следовать чему угодно, но если они начинают верить в сами себя...

  - То не занимать у них гордыни и ощущения собственной важности, - закончил Женька. Сан Саныч кивнул.

  - Сначала приходит мощь, потом ее осознание. Так было всегда, и так произошло со мной. Возможно, я чересчур поверил в себя, и поэтому теперь сижу здесь, в этой тесной комнатке, а не бьюсь бок о бок со своими братьями по оружию. - Сан Саныч снова снял очки, дабы вытереть слезы с глаз. - Иногда мне кажется, что там мы проигрываем борьбу, но никак не могу им помочь, потому что я в ссылке.

  Рим подумал про себя: 'Интересно как. Я думал, что вижу перед собой чуть ли не самого могущественного человека в мире, а теперь прихожу к выводу, что я сижу в одной комнате с колдуном, преступником и грешником. Ну и дела'.

  - Похоже, что Свет не особо вникает к моим просьбам, и ему неведомы мои дела в этом мире. Да и с чего бы? Он слеп, к тому же с давних пор он ни к кому не обращался, поэтому мы полагаем, что он потерял рассудок, но не умер, ни в коем случае, нет! Если бы Свет перестал существовать, захлопнулись бы все проекции, и тогда Бездна снова воцарилась бы в этом мире. Истинное, чистое зло. - Похоже, что Сан Саныч таким образом решил завершить свою исповедь.

  - Тю, - сказал Женька. - Ну вы даете, конечно.

  - Да, дела самые прескверные. Но я так и не дошел до самой сути. Вы решили излить нам свою душу...для чего? Чтобы мы поддались на ваши уговоры и воевали там вместо вас? Выходит, что так.

  Сан Саныч ничего не сказал.

  - Вы же понимаете, что вряд ли мы с Женькой пойдем на такое, ведь так? - Рим повернулся к другу. - Я не хочу мотаться туда-сюда, не имея на это большой причины.

  Сан Саныч посмотрел на Рима.

  - Вам не нужны избранные люди, так? Вам нужны бойцы, готовые держать в руках оружие и стрелять в случае чего на поражение. Иначе говоря, выбираете тех, кто без малейшего колебания пойдет и отдаст душу на благо мира? Неплохо, признаю. Даже поаплодирую. - От странного, саркастичного похлопывания стало некомфортно что Сан Санычу, что Женьке. - А что, если я вам скажу, что вам не удалось меня склонить на свою сторону? Что, если я не собираюсь ничего делать?

  Все начали переглядываться между собой. Женька почесал затылок рукой.

  - Ну-у-у, знаете, меня в общем-то не особо устраивает перспектива помереть где-нибудь на закоулках другого мира. Но вот что меня действительно беспокоит, так это моя хренова нога, которая болит клятый месяц, без причины. У нас даже в Плоском разводят руками по этому поводу. Даже крест поставили, что ли. Сказали, мол, до конца жизни будешь ходить с тростью под рукой.

  Женька задумался, потом продолжил:

  - Хотя...если у вас есть в городе, или как вы там называете свои поселения, лекарь, маг, или кто-нибудь за него, то я, в общем, не против сделки. Меня, если честно, уже в край достало ходить вот так. Со всеми вытекающими неудобствами.

  - Хорошо. Думаю, с одним из вас мы уже договорились. У меня в той проекции есть один старый знакомый. Думаю, вы можете к нему обратиться по всем насущным и интересующим вас вопросам.

  - Прекра-асно. Я уже и так достаточно убедился в существовании магии. Мне кажется, я бы мог прям сейчас встать без всякой боли. - Женька скорчил довольное лицо и попробовал приподняться. И чудо произошло: он это действительно сделал. - Есть что-то в этой штуке, которую вы на стол поставили. Она как будто бы восстанавливает силы и вдохновляет.

  Сан Саныч предупредил:

  - Это ненадолго. Как только вы покинете комнату, вам снова понадобятся костыли, к сожалению. Сила Слезы действует в пределах кабинета, только и всего. Ну, или при физическом контакте.

  Женька сразу ощутил пощечину обиды. 'Ах ты ж старый сукин сын. Еще несколько минут назад ты затирал про гордость, а теперь ей раскидываешься направо и налево, задевая чужую личность. Сейчас я закрою на это глаза, потому что у меня действительно есть проблема, которую хочу решить уже как месяца три. Не совсем тебе обязательно знать, что насчет месяца я соврал. Уж не знаю, насколько она больше твоей, но по-хорошему тебя неплохо было бы вздернуть еще разок за такие слова'.

  - Ох...вот оно как работает.

  - Да, понимаю. Самому приходится нелегко покидать свой кабинет, с чувством, будто закапываешь сокровище, о котором все равно все знают.

  - Хорошо, а как вы обходитесь с теми, которые могут поинтересоваться вашим камешком?

  Сан Саныч прикоснулся камнем в перстне к вершине, и Слеза Света перестала светиться. На вид она ничем не отличалась от обыкновенной стеклянной пирамидки. Как только это произошло, резкая боль ударила по ноге, и затем по голове, и Женька рухнул на стул, чуть не заорав от неожиданного возвращения к своему прежнему состоянию.