Однако Антон и не подумал их разнимать, он сидел, развалясь в кресле с чашкой чая, и на его губах блуждала умильная улыбка.

– Как же мне этого не хватало,– наконец пробормотал он.

– А мне вот любопытно, почему две ветки альтернативных Реальностей такие разные,– заметил Макс, чтобы слегка разрядить обстановку.

– На этот вопрос очень легко ответить,– тут же подхватил пас Антон,– если сравнить соответствующие варианты проявления первого сознания.

– Это ты про Ани и ту малышку, которую Сабин так героически спасал? – уточнил Вертер. – Как её звали? Эйвис?

– Её теперь зовут Рэйен,– на губах Сабина тут же заиграла мечтательная улыбка.

– Да, я про них,– подтвердил Антон. – Одна – просто пацан в юбке, боевая, бесстрашная, решительная. Хотя нет, в юбках она редко ходит. Девчонка готова умирать и убивать за то, что считает правильным. А вторая мягкая, уступчивая, беззащитная, ищет покоя и комфорта, может позволить страху управлять своими действиями. Вот по этим ипостасям две Реальности и разошлись когда-то.

Всё время, пока брат описывал двух женщин – семян жизни его мира, Сабин сидел с отрешённой улыбкой, устремив свой взор куда-то в сторону океана. Гном бросил удивлённый взгляд на размечтавшегося демиурга и покачал головой.

– Эй, Сабин,– всё-таки не удержался он от подколки,– ты никак влюбился. В которую из двух?

Демиург вздрогнул, улыбка тут же сползла с его лица. Глядя на его смущённую физиономию, Вертер издевательски захихикал.

– Неужто в малышку Рэй? – он состроил сочувственную гримасу. – С Ани у тебя вроде что-то там не задалось.

– Ничего удивительного,– беспечно прокомментировал реплику друга Антон. – Это ведь одно и то же сознание, только в различных вариантах воплощения.

– Да идите вы…,– огрызнулся Сабин и поднялся. – Вставай, Вер, хватит прохлаждаться, пора в очередной раз спасать мир.

***

В приёмной Магистра Ордена было темновато, хотя была практически середина дня, и за окнами во всю свою мощь жарило летнее солнце. Недостаток освещения объяснялся очень просто. Все окна были наглухо занавешены плотными шторами, почти не пропускавшими света. Оказавшись в этом помещении впервые, Кайден словно бы погрузился в чан с кровью, поскольку солнечный свет, проникая сквозь кроваво-красные занавеси, окрашивал всё в приёмной депрессивным багрянцем. Поначалу пристрастие хозяина к красному цвету вызывало у привыкшего к зелёным просторам парня чувство отвращения, и посещения главы Ордена портили ему настроение на весь день. Но постепенно он привык и перестал обращать внимание на подобные странности. В конце концов, о вкусах не спорят.

Помимо освещения, приёмная была вполне себе обыкновенная. Добротная дубовая мебель, мягкие кресла, обитые опять же красным плюшем, и полное отсутствие электричества. Комнату освещали какие-то странные белые шары, вставленные в бронзовые держатели. Шары светились матовым, чуть желтоватым светом и активировались простым контактом с ладонью человека. Такой техники в мире Кайдена не было, ну так это и не был его мир. Это была альтернативная Реальность, в которой обитал Орден. Вот так, без названия, просто Орден.

Впервые Кайден оказался в этой приёмной примерно восемь лет назад, и привёл его сюда отец. Судя по всему, отец вовсе не планировал знакомить сына с Магистром Ордена, но обстоятельства сложились таким образом, что этой встречи стало не избежать. В конце второго курса нерадивого студента с позором отчислили из Университета за неспособность к магии, которая выразилась в том, что Кайден не смог овладеть даже начальным уровнем трансгрессии. Что интересно, остальные предметы шли у него совсем неплохо, и только мгновенное перемещение оставалось для двоечника недостижимой мечтой. Он просто-напросто не видел альтернативных Реальностей.

Отчисление стало для амбициозного юноши настоящей трагедией. Он погрузился в чёрную меланхолию, сидел безвылазно в своей комнате, зализывая раны на своей потрёпанной родовой гордости. Он плохо спал и почти ничего не ел, зато пристрастился к перебродившему соку ягод церы, а проще говоря, к алкоголю. Через месяц подобного затворничества пышущий здоровьем жизнерадостный парень превратился в тощее пугало с вечно недовольным выражением на исхудавшей физиономии. Отец поначалу не обращал внимания на фрустрации незрелого ума своего отпрыска, но вскоре начал уже не на шутку тревожиться за его здоровье. И вот в один прекрасный день он без стука вошёл в комнату сына.

– Собирайся,– бросил он вместо приветствия,– я договорился с Магистром, он тебя примет.

Сыночек, только что засосавший в своё нутро бокал выдержанного вина, уставился на папашу с полным недоумением. Ни о каких знакомых магистрах раньше отец никогда не упоминал. Однако привычка повиноваться родителю, вбитая с раннего детства, причём не только ментально, но и физически, оказалась сильнее желания пострадать в одиночестве, и Кайден бодренько вскочил на ноги.

– Это место находится в альтернативной Реальности,– хмуро пояснил отец, беря сына за руку. – Закрывай глаза, я тебя перенесу.

Кайдена больно резанул презрительный тон, с которым к нему обращался отец, но в глубине души он был согласен, что бездарность, каковой он теперь себя считал, достойна презрения. Он засунул своё неуместное возмущение куда подальше и послушно закрыл глаза. Вот так будущий маг впервые оказался в приёмной Магистра. Их там уже ждали, длинный рыжеволосый мужик, облачённый в бордовую мантию, нацепив на своё лошадиное лицо неискреннюю улыбку, провёл отца с сыном в кабинет.

Кайден сразу заценил богатство убранства, особенно солидную библиотеку, состоящую сплошь из старинных фолиантов и занимавшую всю стену напротив письменного стола. У камина в глубоком кресле сидел пожилой мужчина с чёрными глазами и шикарной чёрной же шевелюрой. На его голове не было заметно ни одного седого волоска, хотя Кайден на вскидку определил его возраст в районе шестидесяти. Как позже выяснилось, оценка эта была ошибочной, на самом деле Магистру на тот момент было слегка за восемьдесят. Впрочем, ошибка Кайдена была совсем неудивительна, в его мире до столь почтенного возраста люди попросту не доживали.

После положенного по протоколу представления Магистр отослал отца, и они остались наедине. Для начала хозяин кабинета предложил Кайдену рассказать о себе, а потом усадил его в кресло напротив и попросил посидеть молча. Молчание продолжалось минут десять, и парень уже начал закипать. Все эти игры в таинственность начали его порядком доставать. В его мире люди привыкли открыто выражать свои мысли и чувства, даже если это грозило серьёзными неприятностями. И уж точно никому бы не пришло в голову вот так нахально рассматривать отпрыска древнего рода с выражением скуки на лице.

– Кому же ты так насолил в прошлой жизни? – внезапно прервал молчание Магистр.

От неожиданности Кайден вздрогнул и удивлённо воззрился на странного мужика, вещавшего о прошлых жизнях, как о чём-то обыденном.

– Можешь не отвечать,– Магистр повелительным жестом остановил словесный поток, уже готовый сорваться с губ ошарашенного парня. – Это был риторический вопрос.

Он легко поднялся на ноги и прошествовал к библиотеке. Некоторое время Магистр изучал корешки фолиантов, а потом уверенно потащил на себя толстую книгу в потёртом кожаном переплёте. Он перенёс её к столу и, полистав пожелтевшие пергаментные страницы, раскрыл где-то ближе к концу. После недолгого изучения текста Магистр поднял глаза на пребывавшего в нервном ожидании просителя.

– Что ж, у меня для тебя хорошие новости, мастер Кайден,– он снисходительно улыбнулся,– я оцениваю твой уровень, как довольно высокий. В моём мире подобных тебе называют Мастерами Игры, а в твоём родном – магистрами магии.

От подобного заявления Кайден совсем смутился. Уровень магистра магии был лишь немногим ниже ура, управляющего Реальностью. Поступая в Университет он, если честно, мечтал лишь о том, чтобы получить бакалавра по окончании.