– Как мне отблагодарить тебя?

– Коли князь твой покорится хану нашему и не прольётся кровь невинная, сие будет величайшая награда для меня, – отвечала эта женщина.

– Как свет стоит, не бывало ещё такого, чтобы Русь покорялась врагам! – вспылил воевода.

– Тогда вы обречены! – сказав это, женщина сверкнула своими карими глазами и – была такова.

«Се, чародейка!», – подумал воевода, провожая ее взглядом. Много лет спустя эта чародейка вновь придет на Русь, которая станет для нее новой Родиной.

1238 год. Северо-Восточная Русь.

Без малого пятнадцать лет минуло с годины битвы на Калке. И вот враг стоял уж у ворот…

Полчища татарские подступали к стольному граду земли Владимирской. Князь Юрий Всеволодович предпринял попытку остановить их у Коломны, послав сына своего Всеволода с дружиной. Храбро сражались русичи, – в том бою пал татарский царевич Куль-хан. Но силы были не равны…

Бежали русские ратники с поля брани, а татары на пути к Владимиру взяли Москву, маленькую деревянную крепость, некогда построенную Юрием Долгоруким, и там в плен захватили Владимира, сына Юрия Всеволодовича. Сам великий князь, проведав о разгроме своих войск, убежал на север к реке Сить, – собирать новую рать. Победное шествие Батыево по земле Владимирской началось…

Владимир-на-Клязьме в 13 столетии соперничал по красоте и величию с «матерью городов русских» – стольным Киевом. Продовольствия в избытке, рвы глубокие, высокие стены и каменные башни, – город был готов к многомесячной осаде, но продержался всего несколько дней… Увы, сыновья великого князя Всеволод и Мстислав с воеводой Петром Ослядюковичем поддались страху…

– Это кара Господня за грехи наши! – проповедовал в храмах епископ Владимирский Митрофан.

Под защиту крепостных стен бежали посадские, крестьяне везли в город обозы со снедью.

Вскоре подошли к Владимиру вражеские полчища, – со стороны Золотых ворот. Конный отряд татар был послан в Суздаль. Городок они взяли с ходу, поднявшись на стены по приставным лестницам. Татарские всадники теперь гнали к Владимиру толпы пленных, захваченных в Суздале. Босые нагие грязные перепачканные в саже и крови люди в сильную стужу бежали, принимая удары плетей, дабы стать живым щитом16 и умереть за жестоких захватчиков…

Однажды два татарских всадника подъехали к Золотым воротам и крикнули:

– Не стреляйте!

Вдруг князья Всеволод и Мстислав увидели брата своего, пленённого в Москве. Князь Владимир со связанными за спиной руками стоял нагишом, дрожал от холода и ожидал своей участи.

– Узнаёте своего княжича? – насмешливо прокричал татарин. Он подъехал к пленнику и взмахнул саблею, – обезглавленное тело рухнуло на запорошённую снегом землю…

Многие горожане прослезились при виде этого зрелища. Князь Всеволод зарыдал и сказал воеводе Петру:

– Выйдем в чисто поле и умрём за веру нашу!

– Княже, кто претерпит до конца, тот спасётся, – отвечал ему воевода словами из Священного Писания. – За грехи наши Господь послал нам дни окаянные!

Татары, не сумев выманить русичей из крепости, погнали пленных валить лес и обносить тыном город. Вскоре камни и снаряды полетели в стены и башни Владимира…

Надо сказать, у татар был большой пороховой запас. Китайцы научили их изготавливать зелье17 и делать бомбы, – в сосуд с узким горлышком сыпали пороховую смесь и поджигали фитиль; праща камнемёта посылала огненный снаряд на город, построенный из дерева…

Начался ад кромешный! Бомбы рвались, люди вспыхивали, словно факелы, занимались пожары. Всё смешалось, завертелось в огненном вихре: обуглившиеся тела, горящие дома, дым, восходящий к небу, крики и стоны несчастных, охваченных пламенем.

Тем временем, тын вырастал окрест города, – вскоре владимирцы оказались в западне…

Между тем, князья и воевода Пётр, вняв уговорам епископа, постриглись в иноческий чин. Они стали монахами, но вовсе не из желания служить Богу, а просто, испугавшись того, что происходит вокруг. Так, горожане остались без военачальников…

Воины падали со стен под ударом тяжёлых камней; наконец, не выдержав длительного обстрела, рухнула деревянная стена южнее Золотых ворот. На рассвете другого дня пленённые суздальцы забросали рвы брёвнами и досками, политыми водой, – татары хлынули во Владимир сквозь проёмы в стене…

Новый город пал до обеда, – люди, оставшиеся в живых, бежали в Средний город; княжеская семья и бояре укрылись под защитой каменных стен Успенского собора. Они, стоя на коленях, молились и причащались Святых Тайн. Когда татары ворвались в храм, владимирские вятшие18 люди прятались на полатях19 …

Разграбив город, татары рассеялись по округе. Смерть носилась на степных скакунах по земле русской! Вскоре один за другим пали четырнадцать городов… Зарева пожаров освещали тёмные зимние ночи. Опустели селения, выгорели дотла церкви и избы. Осиротела земля-матушка, испила она крови сыновей и дочерей своих вдоволь; не радовали её более весёлые крестьянские песни. Мёртвые тела устилали её поля и тропки. Настало раздолье для диких зверей! Вороны выклёвывали глаза у мертвецов, волки грызлись за добычу…

В начале марта на реке Сить нападение темника Бурундая застало врасплох войско Юрия Всеволодовича, который даже не выставил сторожевых отрядов! И опять бежал великий князь, пока его не настиг татарский всадник. И тогда покатилась голова некогда всесильного властителя по заснеженной стезе…

Вскоре татары вторглись в Новгородскую землю и две седмицы стояли под Торжком, – с его взятием врата на Новгород отворились. Но началась весна, что сулила распутицей и бездорожьем, а монгольское воинство поистрепалось в боях на Востоке. Посему Батый не решился прорываться сквозь леса и болота на хорошо укреплённый многолюдный город и повернул вспять в Великую степь. И тогда началась любимая монгольская забава – облава…

Надо сказать, ещё великий Чингисхан учил, что только два занятия достойны мужчины – охота и война. Монголы свято чтили память своего вождя и беспрекословно следовали его мудрым указаниям20: они охотились на войне и воевали на охоте.

Теперь татары рассеялись с запада на восток и двинулись на юг, как саранча, уничтожая всё на своём пути; по дорогам тянулись огромные обозы с добычею. Напоследок Батый решил ограбить Козельск – городок в Черниговском княжестве, рассчитывая взять его с ходу. Но не тут-то было!

Едва показались вдали передовые отряды татарской конницы, по граду пронёсся звон вечевого колокола. Горожане высыпали на соборную площадь, дабы по старинному славянскому обычаю совет держать промеж собой. Посадник, став на помосте, зычно крикнул:

– Враг жестокий и беспощадный ныне у ворот нашего города! Князь Василий еще мал, – он не поведёт нас в бой, бояре и воевода бежали из Козельска. Как поступим мы, люди добрые? Сдадим город и станем рабами аль примем неравный бой и падём смертью храбрых?

Народ молчал. Но был на площади кузнец именем Микула сын Андреев. Тогда он вышел вперёд и воскликнул:

– Братья, люди русские, православные христиане, лучше смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть!

Народ, вдохновлённый словами кузнеца, единодушно закричал:

– Умрём за нашего князя, добудем славы на земле и венца на небе!

Микула, тем временем, воротился в кузницу и принялся за дело. Подмастерья раздували мехами огонь в печи. День и ночь стучал молот о наковальню. Кузнец работал без передышки, чтобы вооружить градских мужей…