- Ну и как же зовут эту единственную? - спрашивает она игриво.

  - Наташей. Но она вышла замуж за противного, родила сына и живет семейной жизнью! - тяжко вздыхаю я.

  - Ха, надо же, счастье какое! Узнал миленок! - говорит она с томными нотками.

  - Х-м! Наташа, а ... как ты мой новый рабочий телефон раздобыла? - я хотел спросить, зачем она звонит, но так и не осмелился.

  - Это все, что тебя интересует? - задает она двусмысленный вопрос.

  - Я тебя не совсем понимаю. Ты - женщина загадка! - говорю я неопределенно, боясь попасть впросак.

  - Так отгадки нужно искать в тысяче и одной ночи! А у нас тысячи пока не было, милый! - смеется она.

   Это получается у нее так жизнерадостно, что я, не выдержав, поневоле включаюсь в ее игру и задаю вопрос в той же тональности:

  - А почему ты думаешь, что я о них не мечтаю?

  - Ха! В таком случае, помнишь, где клуб филателистов? - спрашивает она.

  - Разумеется.

  - Тогда в полседьмого. И не опаздывай! Чао! - кричит она, перекрывая шум проезжающего трамвая.

   Происходит разъединение, и я недовольно бросаю трубку на место. Надо же, 'чао!'. Вот ведь, какая умная! Устроила себе любовь до востребования! А у меня, может быть, меланхолия. И с утра зуб болит. В общем, нет никаких желаний к ней, хоть убей! Да и дома воды в кране. Не бегать же по друзьям: братцы, дайте помыться, женщина пригласила! А по времени, я даже до клуба не успеваю! Работа заканчивается в шесть, пока туда-сюда, уже будет полседьмого. Никуда не поеду. Мало ли кому, что хочется!

   Остаток дня проходит в сомнениях. Я то еду, то не еду. Когда сажусь в машину, так и не знаю, на что решится. А вокруг бурлит жизнь центрального проспекта города, гуляют разодетые франты, обольстительные девушки. Очень хорошенькая особа проходит мимо меня в толпе, и чем-то напоминает Наташу. Сразу воспоминания обрушиваются лавиной, я думаю - ладно, поеду, встречу и отвезу домой, посмотрю еще разок. Может быть, пойму, почему я тогда на нее 'запал'.

   Я доезжаю до перекрестка и попадаю в пробку. Это оказывается весьма кстати: я замечаю цветочный ларек, и понимаю, что чуть не допустил непростительную ошибку. Как и в день нашей встречи, я покупаю три самые красивые розы, торопясь и переплачивая. Пробка, однако, держится долго, и я все-таки с опозданием подъезжаю к клубу филателистов. Он находится на тихой улице, где много декоративных кустов и деревьев с густой кроной. Остановившись в их тени, я осматриваюсь. Что-то никого не видно. Неужели девушка не дождалась меня?

   По улочке легким ветерком проносится прохлада наступающего вечера. Вздохнув, я собираюсь уехать, но тут сзади, с проспекта, появляется такси. Моргнув фарами, машина останавливается вровень с моим 'Москвичом'.

   Через секунду, слегка обомлев, я смотрю, как такси уезжает, а Наташа, хлопнув дверцей, садится рядом со мной. Да у нее все отработанно в мелочах! Интересно, с кем она шлифовала технику подобных встреч? Вряд ли ради моей персоны изучала конспирацию!

   Я целую ее, поднявшуюся за цветами, руку, и говорю:

  - Приветствую тебя, Наташа!

  - Ха, как приятно!- говорит она, хотя я прекрасно вижу, что это не соответствует истине. Лично я испытываю разочарование от встречи, и, по-моему, Наташа тоже.

   Улыбается натянуто, избегает моих глаз, рассматривает букет. Из женских прелестей ее козырь - грациозность, однако в машине и при таком освещении он не действует. Да и лицо у нее изменилось: стало холодным и официальным.

  - Поедем. - Говорит она и показывает направление рукой. Я не интересуюсь, куда. По мне, так лучше я - к себе домой. У меня там суп в холодильнике стоит.

   Через несколько кварталов, возле старинного дома оригинальной архитектуры, знаменитого тем, что арок, башен, навесных переходов, в нем больше, чем где - либо в городе, Наташа пальцами сжимает мое плечо. Я останавливаюсь.

  - Зайдешь вон в ту дверь, будет открыто. Машину поставь метров пятьдесят дальше, - говорит она и выскальзывает наружу.

   Дверь и правда оказывается открытой. Услышав мои шаги, в прихожей появляется Наташа. Она уже успела переодеться в эффектное вечернее платье, красиво облегающее ее фигуру. Я возле нее смотрюсь, как ржавый гвоздь, по ошибке вбитый в центр полированного стола.

   Хозяйка делает приглашающий жест и направляется вглубь квартиры. Я сбрасываю обувь и иду за ней, источая запах несвежих носков. Наташа показывает мне гостиную, две спальни, кабинет, библиотеку, кухню. Роскошь, царящая здесь, так действует на меня, что я спрашиваю слегка осипшим голосом: