Книга может быть интересна – и, надеюсь, полезна – тем, кто страдает от шизофрении, а также их родственникам, ведь я подробно раскрою, как добиться благополучия и как найти тех, с кем завяжутся долгие доверительные отношения. Ну и как их завязать, разумеется, или не противиться тому, чтобы они завязались сами. У меня богатый опыт счастливой жизни с шизофренией. И ведь я сделал всё это при преобладании так называемых негативных симптомов болезни! Но помните, что своё счастье я оцениваю субъективно, и иной человек со стороны может увидеть во мне глубоко несчастную и неудачливую личность. Но какое мне дело до того, что думают другие? Они не знают моей истории и той радости, которую я ощущаю ежедневно.
Я ожидаю интереса к своему творчеству со стороны специалистов: психиатров, психотерапевтов, психологов, социальных работников и студентов, конечно. Детальный взгляд на свою шизофрению от первого лица и выражение по поводу болезни собственных идей не должны оставить равнодушными работников «помогающих профессий». Как она ощущается самим больным? Как пациент может понимать, что его «Я» разрушено практически полностью, и может ли он вообще это понимать? Мой ответ: да. А может ли страдающий от шизофрении осознавать те моменты, когда он находится в психозе, причем замечать это первым, раньше своих близких? И снова мой ответ: да, может. И у меня есть подобный опыт, как бы странно это ни звучало. Впрочем, нужно убедиться в том, что я достаточно скромен, делая такие заявления.
Вряд ли вы отнесёте это произведение к художественным текстам. Хоть я и был всегда очень креативным, а в некоторые тяжёлые моменты болезни и вовсе мог соединять в своей голове несочетаемое, но в этой книге хотелось бы дать побольше реализма. Вероятно, многие любят говорить и писать о себе, а писать книгу о своей жизни еще более приятно. Мне лишь стоит быть уверенным в том, что я буду писать не только о себе, но и о своей жизни и болезни, о других людях. Обо мне для начала необходимо знать, что, по определению профильного профессора, я обладаю развитым интеллектом, а также являюсь, по его меткому выражению, «большим любителем шахмат». Люди умные и думающие должны сразу понять, что это означает. Является ли эта книга очередной партией? А если да, то с кем я её играю и зачем?
В книге несколько глав, каждая из которых соответствует примерно трём годам моей жизни. Это удивительно, но она действительно может быть разделена на такие равные отрезки, у каждого из которых есть логическое завершение. Сам текст будет по возможности похож на неспешную беседу с читателями, но нужно отметить, что писать про свою шизофрению очень сложно. И помните также, что беседа за чашкой кофе может дать больше, чем текст. Местами повествование может оказаться не совсем логичным или не очень понятным, местами – немного непоследовательным, и я прошу вашего снисхождения и понимания по этому поводу. Да что там говорить, в книге могут быть даже противоречия! Но именно из многих противоречий и соткана моя душевная жизнь. В какие-то моменты, например при описании тяжёлых этапов болезни, текст может стать сложнее для восприятия в связи с моими эмоциями. Пожалуй, я могу рассказать о тех временах только достаточно отстранённо. Честно говоря, у меня вообще давит в горле, когда я вспоминаю их. Искренний и талантливый, я был безжалостно выброшен на окраину общества.
Перед вами история, в которой ничего не выдумано. Все имена даются первой буквой с точкой, например «Д.», и я надеюсь на понимание этого момента. Лишь несколько героев в книге вообще без имени. Это профессор, который занимался моим лечением, родственники и еще несколько персонажей. Моя фамилия нигде не раскрыта. Мне не стыдно писать на тему своей шизофрении, но всё равно хочется оставаться неузнанным. К сожалению, это расстройство в нашем обществе до сих пор относится к так называемым стигматизируемым заболеваниям. То есть на таких людей часто наклеивают ярлыки, и эти ярлыки редко бывают хорошими. Всё это происходит потому, что многие просто ничего не знают о шизофрении и составляют свое мнение по фильмам и статьям из средств массовой информации, где страдающие от нее показаны в негативном свете. Почему же я не боюсь, что, прочитав эту книгу, близкие от меня отвернутся? Дело в том, что они одобрили идею её написания. Кстати, в какой-то момент толерантность к шизофрении стала для меня тем фильтром, который делит людей на «своих» и «не своих». И если «свои» одобряют мое занятие, то «не своих» в его контексте я побаиваюсь. Мне вообще трудно предугадать все последствия написания такой книги. Надеюсь, они будут только хорошими.
Почему у книги такое название? Что именно я сделал? И что значит «от шизофрении», если я до сих пор ей болею? И при чем здесь оранжевые шнурки? Если говорить по поводу первой части названия, то кое-что значимое при помощи этой книги я действительно уже сделал. Пока не буду раскрывать – время для этого еще не пришло. Фраза «от шизофрении», конечно, звучит достаточно громко. В моём случае болезнь давно приобрела неизлечимый характер, я никогда не уйду от неё полностью. Но, например, за свои тридцать с небольшим лет я решил несколько личных жизненных задач, а ведь из-за болезни это было очень сложно. Прежде всего, я обрёл благополучие и даже счастье. Так что, как видите, я действительно нахожусь на пути «от шизофрении». Жаль, что у него не может быть завершения. Не решена лишь одна жизненная задача, и все фигуры в «шахматах» должны быть брошены на её решение. Однако и её я пока не хочу раскрывать. «Оранжевые шнурки» же – это вовсе не метафора. Я действительно хожу в оранжевых шнурках. Но какая здесь может быть связь с шизофренией? Эмпатичные читатели могли уже догадаться, что означает название книги. И что эти шнурки могут означать. Но что? И станут ли однажды снова черными, как у всех?
Я выражаю благодарность за свою счастливую жизнь многим людям. Однако троих хочется выделить особо. Конечно, без своей любящей, хотя и не всегда понимающей матери я не выбрался бы из тяжёлых периодов болезни. В каждой ключевой ситуации мама принимала по поводу меня единственно верные решения. Пару раз она оказалась настоящей спасительницей и терпеливо выдержала все трудности моей болезни, в чем-то даже забывая о себе. Мама, я искренне надеюсь, что все сложные времена для тебя позади. Надеюсь также, что постепенно меняю своё неоднозначное отношение к тебе, но хотелось бы видеть подобные изменения и с твоей стороны. Без тебя я не стал бы тем, кем являюсь, и никогда не понял бы в полной мере, что такое материнская любовь!
Профессор, который лечил меня около семи лет, тоже заслуживает самых тёплых слов. Он утверждает, что для написания таких книг желательно перебраться в другое общество. Что ж, отчасти я прислушался к нему и оставляю свою книгу хотя бы анонимной, но, как всегда, не следую всем его советам. Профессор! Мы с вами долго подбирали лекарство, и случалось, что я был недоволен эффектом от него. Да что там, я до сих пор считаю, что нужны были дозировки раза в полтора выше! Однако вы восстановили хотя бы мое мышление от полного его отсутствия до достаточного уровня. Вы сделали всё, что могли, и эффект от лечения заметен всем, кто в курсе моей истории. Вас даже заочно называют истинным профессионалом и просят меня порекомендовать хорошего врача. Огромное спасибо и вам! Но пациентов я вам желаю всё же таких, которые не захотят писать книги о своей шизофрении.
Есть ещё один человек, Р., которого хочется поблагодарить отдельно, хотя к моей болезни он и не имел никогда большого отношения. Он лишь помогает мне во всём, в чём может, жертвуя своим временем да, признаться, и собой. Иногда эта помощь принимала такие масштабы, которые трудно ожидать от человека, не являющегося близким родственником. Р.! Хоть я никогда и не понимал вашу теорию про объекты и точки, давайте спишем это на её сложность. Я постараюсь однажды понять эту теорию в полной мере, если вы объясните мне её без научных терминов. Без вас не было бы не только этой книги, но даже и меня самого. Например, вы были первым, кто отправил меня к врачу-психиатру. Огромное вам спасибо за всё! Я обещал поставить вам памятник при жизни. Он перед вами.
