Дочка. Тварь. Отродье!

Ежедневная суета, расстояние… Разве это достойная причина, чтобы не произнести всего три слова: «Я люблю тебя»? Каждый день люди думают, что не сейчас. Потом. Успею. Но сколько так и не успевают сказать? Крепко прижать к себе самого дорогого человека, вдохнуть запах его тела и волос, чтобы запомнить. Запомнить навсегда, какое же это счастье любить и быть любимым просто за то, что ты есть на этом свете…

Самое большое предательство…

Нежные добрые руки.

Отдельно от тела…

Прости меня мамочка! Прости меня! Прости-и-и!!!

Как же хочется упасть на колени и закрыть глаза.

Выстоять. Вытерпеть. Выдержать. Сдержаться.

Иногда, чтобы победить — нужно проиграть. Люди так радуются своим победам, но совершенно не умеют терять. Как будто этот мир создан для удовлетворения их прихотей. А что есть наши желания? Кому они нужны и интересны кроме нас самих? Разве какой-то всемогущий Бог должен осуществлять мечты ничтожного муравья?

И можно было бы сказать, что человек один приходит в этот мир и умирает один… Но почему так страшно остаться в этом одиночестве и пустоте? Почему так важно знать, что кто-то есть рядом и готов всегда быть с тобой?

Почему это так утешает?

Закончилось. Плоть и кровь впитались в пол. А под ним уже начался делёж добычи. Острые зубы обнажённых людей впивались в свежее мясо, и на зелёно-мутном фоне воды стремительно исчезали красные разводы, превращаясь в бурую, словно обычную грязь жидкость, пока полностью не растворились в ней…

Ал’Берит, наконец-то, отвёл её в сторону, предлагая напиток. Кажется, вкус был мятным.

— Ваше высокопревосходительство, вы как всегда оригинальны! — с восхищением признался наместник подошедшему Дзэпару. — Столько тысячелетий посещаю ваши балы, а у вас всё получается меня удивить. Поразительная фантазия!

— И не только у меня. Поверьте, вместо того чтобы придумывать новую казнь, порой достаточно послушать земную проповедь об Аде, — даже окружающие демоны, кто слышал эти слова, засмеялись. — Иногда я сам не понимаю, как у людей получается до такого додуматься.

— Вы даже не представляете, что нам порой снится, — равнодушным голосом ответила Лея.

— Хоть какой-то прок от такого бесполезного занятия, — заметил Ал’Берит, и девушка поинтересовалась:

— Почему же бесполезного?

— Потому что большинство людей не умеют использовать его с толком.

Фраза показалась любопытной, но герцог не дал возможности задать новый вопрос.

— Не подарите мне танец, госпожа Пелагея?

— Не смею отказать вам, Ваше высокопревосходительство, — проговорила она.

Кажется, объявляли, что снова будет вальс. Девушка постаралась вспомнить точнее, ибо по музыке, столь отличной от земной, было сложно определить, что за танец предстоит. Второй заместитель поставила бокал на специальный столик и вместе с Дзэпаром прошествовала к центру зала.

— Похоже я вполне определился со своим отношением относительно ваших перемен, госпожа Пелагея, — вместе с началом танца, сказал демон.

— И что же вы о них думаете?

— Что они полностью соответствуют моему мнению о вас.

— Вы говорите загадками, Ваше высокопревосходительство, — заметила Лея. — Боюсь, я не в силах без подсказки понять ваши мысли обо мне.

— Что вы не так просты, как порой любите казаться. В вас есть внутренний стержень. И это делает вашу жизнь, и жизнь окружающих вас, весьма интересной, — он говорил, не переставая улыбаться.

— Надеюсь, что это доставляет вам удовольствие, Ваше высокопревосходительство, — нашла в себе силы ответить она.

— Даже не сомневайтесь, госпожа. Когда сила воли слаба, то люди очень быстро ломаются. А это…

— Как будто играть с дешёвой китайской игрушкой, — подобрала вместо демона аналог девушка.

— Весьма похоже, — обрадовался определению Дзэпар. — А мне всегда нравились исключительные и редкие вещи.

— Замечательный вкус, но у таких вещей есть определённый недостаток. Они иногда очень дорого стоят.

Конец музыки прекратил мучительный диалог. Лея уже привыкла к стилю разговора демонов, но любая беседа всё равно требовала от неё серьёзных усилий.

— Поверьте, всегда меньше, чем за них просят, госпожа Пелагея. Всегда.

Герцог поблагодарил за танец и покинул её, чтобы удостоить своим вниманием и других гостей. Ал’Берит, напротив, так же попрощавшись с партнёршей по танцам, вернулся.

— У меня такое ощущение, что этот восхитительный бал будет продолжаться вечно, — сказала Лея с восторженной интонацией, кардинально противоположной той, что хотелось бы применить.

— Но ещё несколько танцев, и он подойдёт к концу, — с сожалением отозвался повелитель, понимая истинную суть фразы, и добавил. — И всё же кое-что во всём этом должно вас радовать.

— Вы меня заинтриговали, Ваше превосходительство.

— О, ничего такого загадочного или особенного. Я всего лишь имел в виду, что у вас будет возможность посетить ещё не один бал.

«Конечно, ничего особенного. Просто я ещё некоторое время задержусь в этой жизни», — подумала Лея.

Но «некоторое время» ставило жёсткое ограничение. Следовало как можно скорее найти что-либо на Хдархета. Иначе всё, что сегодня произошло, вышло зря.

Но как было это сделать?

— Вы, кажется, задумались, — скорее уточнил, чем спросил Ал’Берит.

«Да, со мной и такое случается», — хотелось со всей язвительностью ответить ей.

— Совсем немного.

— Быть может, вас от дум отвлечёт сей факт.

Наместник поворотом головы указал, куда следовало смотреть. Лея проследила за его взглядом. Хдархет кланялся герцогу и, не получив ответного поклона, уходил.

— Жаль, что дела не позволили моему первому заместителю задержаться здесь ещё немного. Господин Хдархет так много теряет, — с искренним сочувствием произнёс Ал’Берит. Это был единственный намёк, что виконт доволен.

Дальнейший вечер проходил ровно, но действие успокаивающего заканчивалось и Лея боялась сорваться. Когда объявили последний танец, Ал’Берит снова пригласил её. Ему пришлось рассказывать смешную историю, которую она после и не запомнила, чтобы немного отвлечь девушку от переживаний и не испортить только что достигнутый успех. А там оставалось попрощаться с герцогом. Благодарность, реверанс, поклон — и они оказались свободны.

Пока молодая женщина сидела в карете, то ещё старалась быть сдержанной и холодной. Ей казалось, что она даже может шутить. Но виконт молчал. Молчала и она. Так, как будто в мире больше не осталось слов. Но всё это было недолго. Поездка с использованием телепорта стала короткой, и служила скорее формальностью. Ал’Берит поддержал спутницу под локоток, когда та выходила из кареты, проводил до дома, сказал какой-то бессмысленный комплимент, и, поцеловав руку, пожелал хорошей ночи. И только тогда, когда дверь за ним закрылась, она, едва передвигая ноги, поднялась по бесконечным лестницам в свою комнату. При этом каждая ступенька наверх казалась шагом в её личный Ад.

Предательство свершилось.

Оставалось пожинать его плоды.

Вроде бы к ней обращались, но Лея не помнила. Она не видела, как Дайна хотела последовать за ней, а Дарра остановила сестру покачиванием головы.

Войдя в комнату, второй заместитель начала снимать одежду. Это было очень неудобно делать из-за пуговичек на спине и трясущихся пальцев. Перчатки упали на пол. Да, без них стало удобнее. Вслед за ними отправились и платье, и обруч, и туфли. Остался лишь браслет, который невозможно было снять. А затем медленными шагами, как если бы тело стало свинцовым, девушка встала на дно ванны и включила душ.

Некоторое время Лея просто стояла, смотря наверх, а струи воды били по лицу, как будто вода могла смыть с тела невидимую грязь души. А затем руки обхватили туловище, словно хотели раздавить его, и она сжалась в маленький комочек. Из горла вышел сдавленный всхлип, больше похожий на предсмертный хрип. Дышать стало невыносимо трудно, но это не имело значения. Боль и агония вырывались наружу.