Я не хочу, чтобы мои сожаления о чём то, заняли место моих мечтаний.
Любое движение вперед всегда будет сопряжено с дискомфортом, надо просто немного потерпеть и идти вперед. Я буду использовать все свои жизненные ресурсы, чтобы не падать. А если упаду – встану вновь.
Сейчас меня съедает тревога за будущее, но мне кажется, что – это тревога продуктивная.
Я должна заглянуть вперед, понять, что будет дальше. У меня нет никакого жизненного опыта, который сделал бы меня настороженной к будущему, поэтому мне нужно найти какой–то другой ресурс, чтобы чувствовать себя на ногах, понять, что я сама могу сконструировать свою жизнь так, как мне нужно, так как я хочу.
Если я буду просто сидеть, сложа ручки, ни о чём не беспокоиться, не строить планы, то так и останусь замшелым камнем на дороге, о который все спотыкаются.
Я вытерплю все трудности.
Моя тревога за будущее будет моим рецептом счастья. Ждать, когда, что–то прекрасное в один день свалится мне на голову бессмысленное занятие, это не для меня. Я справлюсь.
В Серов приехал отец.
Кто–то из деревенских сказал ему, что Томка ходит с голыми пятками по Серову в рваных ботинках.
Я радуюсь встрече, отец ведет меня в магазин «Восток» и покупает мне еду. Господи, когда я буду работать, я буду покупать себе всё, что захочу, особенно мороженое и охотничьи колбаски.
Теперь у меня новая обувь. Мне не хочется говорить родителям, как мне тяжело, голодно, как я тоскую. Им надо помогать сёстрам, воспитывать брата Колю, который живет с ними в Андрюшке.
Магазин «Восток» весь в лепнине, внутри богато. Улица Льва Толстого в Серове самая красивая. Здесь каменные высокие дома, стройные и светлые, а вдоль дороги растут берёзы. И конечно, асфальт.
Я квартиру снимаю в деревянном домишке, который не сравнить с нашим красивым домом в Андрюшке.
Наш дом украшен рукоделием: вышивками сестер, мамиными строчеными тканями. Интересно гортензии без меня цветут?
Хоть я их и ненавидела, сейчас я скучаю по этим огромным розовым и голубым шапкам цветов. Сейчас–то я бы с удовольствием и нежностью протёрла их большие зелёные листья, и полила бы как надо. А как мне раньше не нравилось, что они занимают весь угол в нашем доме. И банки бы жирные помыла, и хлеба принесла. Как не хватает домашнего тепла и уюта.
Мама у меня модница и сама любит красиво одеться и дом украсить. Она не ходит по деревне в фуфайке. У моей мамы красивый песочного цвета шевиотовый костюм.
Для неё папка подстрелил здоровенного песца, и она щеголяет по деревне в тёмно-синем пальто с шикарным воротником.
Я всё ещё часто болею. Преподавательница тепло относится ко мне, принимает большое участие в моей жизни, и на летних каникулах от училища меня отправляют в санаторий в г. Железноводск.
Вот, мама обычно часто говорит: «Сытый голодному – не товарищ». А я вижу много хороших людей, которые помогают мне, проявляют заботу и сочувствие. Моя классная руководительница из училища очень чуткий человек.
Железноводск сразил мой неокрепший мозг наповал. Я восхищена всем, что вижу на пути. Счастью нет конца. Я снова увидела другой мир. Это Вам – не Глядены.
В Серове я познакомилась с парнем. Его все зовут Слон. Мы дружим. Однажды, он просит своего друга предупредить меня, что не может придти. Его друг Василий приходит к кинотеатру «Родина» вместо моего товарища и мы идем с ним гулять. Слон забыт.
Васька весёлый. Когда он смеётся, его большие глаза светятся необычайной радостью и озорством.
Мой кавалер красиво за мной ухаживает. Когда он с родителями уезжает к родственникам в Винницу, то с каждой станции шлёт мне телеграммы. До такого не каждый додумается. А если и додумается, то поленится, или денег пожалеет.
Мне очень приятно. Учёба уходит на второй план.
По распределению после окончания училища меня хотят отправить в пос. Лобва.
Господи! Только не это! Я всеми силами пыталась вырваться из деревни, училась, мучилась по квартирам, голодала, чтобы снова оказаться на задворках жизни?
Ну, уж, нет! Я выхожу замуж.
Глава 6
Замужество
Васька уже отслужил в армии, работает на Серовском металлургическом заводе, в калибровочном цехе.
Он живёт с родителями, двумя сестрами Нинкой и Любкой и братом Лёнькой. Семье Васьки я не нравлюсь. Я бедная и деревенская.
Отец Васьки Николай – инвалид Великой Отечественной войны, как и мой отец.
У Николая до колена нет одной ноги. Во время войны ему ее ампутировали после ранения, прямо на живое, без всякого наркоза. Плеснули пол стакана водки, сказали: «Терпи!», и отрезали.
К ноге он приделывает накладку с палкой, и ходит на этой палке, вместо отсутствующей ноги.
Мать у моего будущего мужа – Евдокия – крупная вятская женщина, с мясистым лицом. Она работает в больнице в буфете. Она грубая и нечуткая.
В доме у них хозяйство: огород, свиньи, еще, они садят картошку в поле. Сам домик небольшой: кухонька и комнатка. Наш дом в Андрюшке красивее и больше.
Васькина семья – его полная противоположность. Васька добрый, внимательный, а его родственники черствые и неприветливые.
Васькиному отцу, как инвалиду войны дали квартиру, прямо в самом центре города, рядом с кинотеатром «Родина». Там три комнаты. Вся семья переезжает в новую квартиру. Как же им повезло!
Моему папке ничего в жизни легко не доставалось: всё сам. Сначала война, потом постоянная тяжелая работа, болезнь. И дом сам построил. Как же я скучаю! А вообще, по–разному относятся у нас к участникам войны: городским вон и квартиры, и ковры дают, а деревенские такой заботы и не видят.
Старый домик Васькины родители должны освободить под снос. Дом признали аварийным.
Васька просит у сестры Нинки для меня в долг нежно бело–розовое кружевное платье, я мелом чищу свои потрепанные туфли, и мы идём в ЗАГС.
По дороге мы нашли каких–то незнакомых людей, пригласили их свидетелями и расписались.
С моей съёмной квартиры в три минуты, в простынь собрали нехитрые пожитки, завязали узлом добро, (собирать–то было, и нечего) и Васька привёл меня к себе в дом.
Мой муж радостно показывает свидетельство о браке и сообщает семье, что мы поженились.
«Ну и дурак!!!» – зло сказала Любка, его младшая сестра. Мать с отцом начинают ругать сына.
Они грубо называют меня «Гаринской Чумичкой». И сообщают, что они меня: «Держать не будут».
Слова: «Держать не будут», меня очень больно ранили. Это как можно про живого человека, сказать так грубо. Я не животное, которое надо держать.
Я села на большой железный сундук в углу комнаты и по моим щекам покатились слёзы. Всё рвётся – там, где тонко, и только человек ломается от грубости.
Вся радость прошла, грубые чужие люди убили мой радостный день и в дальнейшем ещё долго портят мне жизнь.
Так Дочь Тамара превратилась в «Чумичку Гаринскую». По–другому меня не называют.
Надо отдать Ваське должное, он ведёт себя всегда достойно. Защищает меня, не даёт обижать. Но его родственников ничего не останавливает. Я для них бедная. До какой душевной чёрствости могут дойти люди, когда речь идет о деньгах?
Так началась наша семейная жизнь.
Когда у меня будут дети или внуки, я никогда не покажу своего дурного к ним расположения. И если они приведут в дом нового члена семьи я, обязательно постараюсь полюбить этого человека, принять их, как родных, чтобы они даже по выражению моих глаз чувствовали тепло.
Всё что со мной происходит негативное, показывает мне, как не надо поступать с другими людьми. Я не буду повторять зло. Никакие богатства и деньги мира не закроют мои глаза на человеческое отношение к окружающим.
Моё сердце будет не только мешком перекачивающим кровь и поддерживающим жизнь, оно будет не только страдать. Моё сердце будет любить и помогать.
Мы с Васькой остались в домике, который шёл под снос. Периодически приходят чиновники и пытаются нас выселить. По закону нельзя иметь и дом и квартиру. Можно иметь только одно жилье.
