– Давайте, вы пойдете домой, успокоитесь, а мы тоже соберем комиссию и подумаем, что можно сделать, – он говорит тихо, но убедительно. А мне сейчас только это и нужно.

На улице дует ветер, меня пробирает до самых костей. Живот мучительно сводит от боли. Эти нервы. Стрессы. Сейчас только не хватало, чтобы гастрит перерос в язву. Лера добирается до дома. Ее выворачивает. Живот просто сводит.

Она кое-как добирается до телефона.

–Алло, мам, пожалуйста, выручи меня. – Из глаз текут слезы. Как надоело, как надоело обращаться за помощью. – Мама, что-то меня живот прихватило. Пожалуйста, забери ребят из сада.

И вот она такая родная и близкая мама сидит рядом: я рыдаю, мальчики играют в другой комнате.

–Так, выход только один: идти к родителям Саши. – Мама, конечно, меня жалеет, но ее мысли где-то далеко.

–Да меня на порог не пустят.

–делать, нечего. Надо идти. – Дочь, ты извини, мы сегодня в театр идем. Я бы посидела, но не могу, – мама встает и идет прощаться к мальчишкам. Боже, и это моя мать. Ей всегда было плевать на нас, но, чтобы вот так вот: откровенно и подло – это впервые.

Я сварила кашу, накормила детей, постирала белье, уложила их спать. Мельком заметила цветы, которые, не поливала, наверное, с тех пор как умер Саша: наполнила лейку водой, знаю, что вода нужна комнатная, что цветы любят воздух, и чтобы их хоть раз в месяц опрыскивали – все это знаю, и все равно мой цветник похож на засохший сорняк. Не умею я ухаживать за цветами и никогда если честно, их не любила. Никогда не испытывала восторга, если какой-нибудь цветок расцветал. Но, дома у меня все равно стояли цветы, потому что цветы в доме – это признак семейного очага, наличие хорошей хозяйки. Я хотела такой быть, и старалась этому соответствовать: я поливала цветы, иногда смахивала с них пыль, поливала, иногда даже пыталась улыбнуться, когда видела, что в каком-то горшке расцвел цветок. Но, все равно, я знала, что делаю это через силу. Мы вернулись домой, я уже стала привыкать к тому, что в нашу квартиру постоянно приходят чужие люди и долго сидят в кабинете Сашки.

От мыслей о цветах меня отвлек звонок.

–Алло, – мой голос раздавался как из преисподней.

–Добрый вечер, Валерия, это Петр, с работы Саши.

Я его узнала.

–Да, добрый вечер.

–Я никого не разбудил

–Нет. Дети спят.

–Вы извините, что я так сразу обрушил на вас всю информацию. Вы не против, если мы где-нибудь встретимся и обсудим эту тему. Мне звонили с банка. Они подозревают, что вместе с Сашей приходили не вы. И подписи не совсем похожи, поэтому надо будет делать экспертизу. Если докажут, что это не вы, то и платить не придется, – он так нежно говорил, что хотелось его слушать и слушать.

–Да, ладно? Неужели банк сам инициировал проверку.

–Ну, да, тут просто еще вопрос: мы хотим, то есть наша компания хочет попытаться помочь выплатить вам кредит.

–Зачем?

–Давайте обсудим все завтра. Вы не против? Часов в 12.

–Хорошо, у меня как раз обед. Тогда до завтра. – Я положила трубку и впервые за долгое время наконец-то в мою голову закрался вопрос: кто же был тогда рядом с моим Сашкой? Какая – то подставная девушка. Он не хотел меня тревожить, пугать? Вопросов было больше, чем ответов.

С утра я не могла сосредоточиться на своей работе, потому что думала про предстоящий разговор. Уму не постижимо, что бы мой Сашка и был замешан в какой-то авантюре. Быть такого не может.

Петр сидел в деловом костюме, и сразу же меня заметил. Мне стало не по себе. Я подошла и присела, напротив. Весь путь к столику – какие-то жалкие 2 минуты – но за это время ноги начали трястись так, что, подойдя к столу, я просто рухнула на кресло.

–Добрый день, – он улыбнулся мне. Я заказал вам салат? Вы не против?

–Да, спасибо. – Он так пристально на меня смотрел, что мне стало не по себе.

–Лераа, вам никто не звонил и не предлагал помощи, – он листал меню, и я понимала, что он нервничает.

–Нет. Никто. – Я посмотрела на него и поняла, что что-то тут не так. – Может, вы, все-таки мне расскажете все как есть.

–Банк, когда выдавал кредит взял под залог интеллектуальное имущество, то есть ту программу над которой работал ваш муж, но не успел доделать. Эта программа на миллионы и даже миллиарды. И теперь, когда заемщик умер, а вы, соответственно не можете платить кредит, то банк вправе забрать эту программу.

–И что банк может с этой программой сделать? Она же не завершена.

– Они могут постараться найти такого же, как Саша, айтишника, и доделать ее.

–А что это за программа?

–Очень серьезная программа. Заказчик: Минобороны. – Петр посмотрел на меня исподлобья. – Нам уже звонили и сказали, чтобы мы сделали все, чтобы программа не попала в чужие руки. Это миллиарды долларов. – Петр глотнул воды. – Если я упущу эту разработку, меня просто убьют.

–Ну, тогда выплатите кредит и забирайте ее себе.

–Так вот в том –то и дело: я не должен был отправлять вас в банк. Они все прочухали: тем более оказалось, что Саша ходил в банк не с вами, а с кем-то другим, и теперь у них появилась потрясающая идея – присвоить программу. Я даже знаю, как банковский юрист-консультант опишет эту ситуацию – банк окажется пострадавшей стороной.

–А почему Минобороны изначально не стало финансировать эту программу? – Я пыталась понять, то же такое придумал муж.

–Честно? Я и сам не сразу узнал об этой программе. Сашка был скрытный в этом плане. Что-то разрабатывал, потом показывал, что-то мы продавали, что-то отсеивалось. Про этот проект я узнала только тогда, когда он уже наполовину был готов, и о кредите я узнал позже. А тут кредит, банк, потом вы. Я сразу не разобрался, отправил вас туда. А там уже все прочухали, банк – это лицо иностранного государства. Понимаете, какие игроки? – Петр с жалостью на меня посмотрел. – Теперь им выгодно снять с вас кредит любыми способами, тем более если это были не вы! Они просто присвоят эту программу. И она уплывет из России.

Я сидела напротив этого человека и думала, что я просто сплю. Я просто вижу сон, какой-то боевик, но почему-то со мной в главных ролях …

–Знаете, мне все равно – на эту программу и ее дальнейшую судьбу, – я посмотрела на Петра. – У меня двое детей, и я с удовольствием откажусь от всего, только бы с меня сняли этот кредит и оставили в покое. – Голос Леры сорвался. Она остановилась, чтобы проглотить комок, который так больно сжал горло. – Эта программа отняла у меня мужа, поэтому, думаю, ваш разговор со мной – пустая трата времени.

– Лера, послушайте, – Петр замолчал, видимо, обдумывал, как же мягко высказать все, что он хотел сказать: «У вас нет выбора. И у меня нет выбора».

Лера улыбнулась: «Вы издеваетесь?»

–Нет. Минобороны …. – он хотел еще что-то сказать, но Лера резко встала: «До свидания, Петр»

Она вышла на улицу. Боже, что же такое создал Сашка, чтобы потом просто взять и повеситься. Он бы сделал все, чтобы обезопасить ее и детей … а здесь вырисовывается совсем другая картина.

Лера перешла улицу. Ехать на автобусе совсем не хотелось, она подняла руку. Через какое-то время рядом остановилась машина. Лера немного отошла: черная машина с тонированными стеклами.

Окошко опустилось: за рулем сидела девушка: белокурая Барби: припухлые, видно не свои губки, идеальная натянутая кожа.

–Лера, садитесь нам надо поговорить.

Лера напряглась: таких подруг у нее не было, ни на одну из одноклассниц она тоже не походила….

–Вы ошиблись. Я вас не знаю.

–Зато я тебя знаю, – девушка ухмыльнулась. – Да не съем я тебя.

Лера села в машину.

–Я говорить не умею .. – девушка говорила тихо, было видно, что ее глаза полны слез. – Мы с Сашей любили друг-друга, и это началось еще в институте …. – Блондинка сглотнула слезу. – Я не хочу оправдываться, скажу только, что мы хотели улететь с ним в США, навсегда. И я не понимаю … почему все пошло не так. – Голос девушки сорвался.