– Лина, разорвите ваши отношения. Ты не достойна такого отношения. Я и сама со всем справлюсь. Теперь обо мне позаботится мадам Бюжо, так что твое самопожертвование ни к чему. – молила маленькая Анет. Она неосознанно теребила руками простыню на койке больной.

– Да, теперь о тебе есть кому позаботится – с облегчением выговорила Авелина, проигнорировав слова, высказанные о том, что она должна делать. Она и сама решит, как ей поступить.

Чувствуя свою вину, Анет опустила глаза вниз и короткие пряди, которые не удерживались в хвосте, упали на лицо. Заметив за собой, как судорожно она перебирает простыню в руках, тут же отбросила ее и посмотрела на Авелин.

– Со мной все хорошо. Я хочу, чтобы ты тоже себя берегла. – ответила на ее взгляд спокойным голосом старшая сестра. – А теперь иди, а то тебя ждут.

– Ладно. – послушно согласилась Анет. Она чувствовала, что навряд ли ей удалось переубедить сестру, но была отчасти рада, что, хотя бы сделала что-то в этом направлении. Анет нагнулась над сестрой и три раза поцеловала её то в одну, то в другую щеку. – Выздоравливай скорее.

– Хорошо, спасибо. – глаза Авелины сияли нежностью, а улыбка выражала надежду.

Дойдя до двери, Анет резко развернулась. Она подбежала к сестре, крепко её обняла и заплакала. Как бы ей хотелось, чтобы всё было как раньше! Чтобы они вместе играли и болтали как когда-то в детстве! Теперь неизвестно, когда им снова доведется увидеться вновь.

– Я так тебя люблю, Лина.

– И я тебя.

Авелина медленно гладила сестру по голове, расправляя её черные как смоль кудрявые волосы.

Затем она осталась одна в палате, утопая в воспоминаниях об Эмери. Его удивительно сильном обаянии, которое он производит на окружающих, его большой уверенности и возможности держать себя в обществе. Вспомнила она и общие с ним встречи, и фразы, сказанные им в ее адрес, которые так пленили ее сердце. И чем больше она думала обо всем этом, тем сильнее оживали ее чувства, закрытые пеленой здравомыслия и трезвого рассудка.

Когда, наконец, Авелина осталась одна в комнате её голову стали посещать воспоминания не только об Эмери, но и в целом об ее жизни. Авелина не могла понять, что делала она не так, почему жизнь ее складывалась таким образом. Еще больше ее пугало то, что могло ждать ее впереди. Осознавая всю сложность своего положения, она раздумывала над тем, где найти ей деньги, чтобы жить дальше. Ей непременно нужно было найти работу, но она ведь никогда не работала и это страшило ее. Сейчас, в этих больничных стенах, она чувствовала себя в тепле и уюте. Каждый день за ней ухаживали врачи и санитары, но это не могло продолжаться вечно – рано или поздно меня выпишут, и что тогда? Куда я пойду? На что буду жить? Вряд ли Эмери мне теперь поможет. О, как было бы здорово, если бы он помог!

До этого, на скопленные от подачек Эмери деньги, Авелина снимала небольшую и недорогую квартиру в *** районе, но жить одной там ей не нравилось. Поэтому всегда, когда был шанс остаться у Эмери, она так и поступала. Аренду на всякий случай она всё равно оплачивала, думая, что возможно Эмери захочет ее бросить и ей некуда будет пойти. На этот случай была эта ничтожно маленькая квартира, аренда за которую еще не должна была закончится.

И всё-таки я не должна больше на него полагаться, – думала об Эмери Авелина, – надо и самой уметь выкручиваться. Вернусь в квартиру, пока аренда еще действительна, а там попробую найти работу.

Авелина вовсе не была взбалмошной или глупой, она всегда ясно видела перед собой мир и знала, чего хочет. Принимая подачки от Эмери, она всей душой верила, что нравится ему, и понимала, что без них она совсем пропадет. Какая бы ни была двойственность между двумя этими фактами, они четко отражали действительность. И теперь, когда действительность постепенно открывалась ее рассудку, она понимала, что так продолжаться не может.

Я справлюсь. Я со всем справлюсь сама. Если я ему не нужна, то и он мне больше не нужен! – Так убеждала она себя изо-дня в день. И это было похвально.

***

Авелина глубоко вздыхает. Этот вздох наполнен тяжестью осознания своей жизни. О как бы ей хотелось не знать этих проблем и жить как многие хорошенькие девушки, окруженные заботою и любовью родителей. Как те, в которых влюбляются достойные их внимания молодые люди. Как отдают они им свои судьбы и всю свою любовь без остатка. Как часто она слышала об этом в различных рассказах и видела в кино. Как верила она в то, что так оно у многих. Как сильно ей хотелось так же!

О! Как была бы я счастлива!

Наивная душой и добрая сердцем она ждала, что так однажды случится и в ее жизни. Разочарованная отсутствием взаимности от Эмери, она верила, что встретит другую свою любовь, хотя в тайне не оставляла надежд и на него. Да, в жизни она была умна и трезво рассуждала, но в любви она была настолько глупа, что ей посочувствовала бы любая хоть сколько-нибудь разбирающаяся в этом школьница. Анет и то разбиралась в этом лучше нее!

Возможно, виною тому было ее чистое и доброе сердце, ее нескончаемая вера в людей и конечно же по-детски наивная душа, которая внутри нее пела о том, что все несчастья – это пустяки. Это всего лишь путь к настоящему счастью. Ну а пока что ничего не оставалось как утопать в своих мечтах и думать о прошлом, перебирая в уме различные ходы своих действий.

Вспоминая это, Авелина сжала губы.

Зарывшись в своих грезах, Авелина совсем не заметила, как в палату вошел молодой человек, несколько секунд наблюдавший смену эмоций на ее лице. Как бы ни нравились ему эти наблюдения и ее милое личико, изображавшее то уныние, то волнение, то радость, то снова печаль, еще больше ему хотелось заговорить с ней.

– Привет!

– Привет, – проговорила испуганно Авелина, оборвавшая нить воспоминаний.

И давно этот мужчина тут стоит? – Читалось теперь на ее лице, – Что он тут вообще делает? Что ему от меня надо?

Перед ней стоял высокий парень, крепкого телосложения, с каштановыми волосами и зелеными глазами. Авелине показалось, что она его уже знает, но никак не может вспомнить, где именно его встречала. На вид он был одет как больной. Авелина поняла, что он лечится в этой же клинике. Но что он забыл здесь? Может заблудился?

***

– Меня зовут Ренард. – Уверенно проговорил я и шагнул несколько шагов на встречу к её кровати.

Я волновался. Очень. Но мне так хотелось с ней познакомиться, что я решил больше не тянуть с этим. Или сейчас или никогда.

Авелине это имя ничего не дало. Мало ли Ренардов на свете? Она медленно наблюдала за мной с слегка приоткрытым ртом, явно опасаясь моих дальнейших действий.

– Вы, наверное, заблудились? Вы здесь недавно? – С волнением в голосе произнесла она и приподнялась на койке. Ее волосы переливались под лучами солнца, просочившиеся сквозь окна.

– Нет – нет. Не беспокойтесь. Я просто хотел познакомиться. Одному в больнице очень скучно, вот я и решил заглянуть в первую попавшуюся палату. – Соврал я, опасаясь напугать ее.

–Ах, вот как, – она задумалась, – пожалуй, знакомство мне не навредит. Меня зовут Авелина. Присаживайтесь на свободный стул, – Авелина указала мне на три свободных стула в ее палате. Один находился совсем рядом и два подальше.

Она показалось мне милой и смелой.

Раз она позволила мне остаться, возможно и я приглянулся ей.

Я решил попробовать рискнуть и сел недалеко от ее койки, но и не очень близко к ней, всё еще тревожась за ее дальнейшую реакцию.

– Я знаю, что вас так зовут. – проговорил я и уголки моих губ приподнялись. Я не хотел ее пугать, но и долго ждать мне тоже не хотелось.

–Откуда же? – Испуганно спросила она. – Наверное санитары вам проболтались? Ох уж эти медицинские работники, обо всех болтают!

Боже, какая она нелепая. Но даже эта черта мне в ней нравится.