– М… а… Май… Майон… Майонез. Майонез! – с гордостью прочел Филипп.
– Молодец! – похвалил Сорокин. – Мои уроки не прошли даром.
Мэннинг рассмотрел содержимое сквозь мутное стекло, с вселенской скорбью провозгласил:
– Сахар.
Озадаченные очки снова обратились за помощью к этикетке:
– Мо… Моя… Семь… Семья. Моя семья! Уот из «моя семья»?
– Май фэмили, – подсказал калтыжанин.
– Майонез «Май фэмили»?! Сахар? – Мэннинг оттолкнул банку, отвернулся в окно, обидевшись на всю российскую пищевую промышленность.
– Ты-то, надеюсь, не побрезгуешь? – Стас подмигнул Рамилю.
Татарин взял банку. Раскрученная крышка запрыгала по полу.
– А руки у тебя… – Сорокин поднял. – Золотые!
Филипп встал с ложа, выдал непонятную скороговорку и выскользнул из купе.
– Куда это он интересно? – озадачился южанин.
– Сходи, проследи. – Казанец насыпал смесь в стакан. – Ты ж начальник.
– Поэтому делегирую этот вопрос тебе! Заодно и кипяточку принесешь.
– С тех пор как ты стал начальником, ты как будто… поглупел.
– Это я, чтоб соответствовать твоим представлениям, – не обиделся Стас. – Ладно, я все шучу, а ты все дуешься. Давай выпьем!
Сорокин самолично сходил за кипятком.
– У проводницы сидит наш хахаль. – Калтыжанин присел на место. – Интересно, принимает ли она фунты стерлингов?
– Думаешь, она…?
– Да нет, что ты! Просто они там печеньица, шоколадки разложили. Кстати, а куда Сергеич делся?
– В тамбуре пьет и курит. Манера у него такая.
– А, вообще, слесарь хороший?
– Кого попало не пошлют.
«А вот меня послали», – подумал Стас и почесал под носом.
Передовик производства проторчал в тамбуре всю ночь, уговорив два литра пива, выкурив две пачки «Примы». Мэннинг проболтал всю ночь с проводницей, приговорив несколько плиток шоколада. Оба появились под утро, ближе к высадке.
– Ка-алтыг! Ка-алтыг! – Крутобедрая шла по коридору. Остановилась у купе англо-татарской братии. – А кто за иностранца платить будет?
– И много он наел? – Сорокин спросонья протер глаза.
– На пятьсот рэ.
Последняя «пятихатка» перекочевала в карман проводницы. Филипп и ухом не повел, полулежал, полуулыбался.
– Еще и расплачиваюсь за него, – вздохнул калтыжанин, – а Варварин говорил, «он тебя должен пивом поить».
– Варварин? – Мэннинг услышал знакомое.
– Варварин – май босс.
– О-о, гудмен!
На перроне встречал Косых с переводчиком.
– Надеюсь, за нами прислали «мерин» Семеновского? – Стас пожал руку коллеги.
– Держи карман шире! На Лехиной «Ниве» приехали. – Женька кивнул на переводчика – парня, одетого с иголочки, пока на подхвате у генералитета, но с обещанными перспективами.
– Наверное, последняя нашемарка в городе. – Сорокин пожал руку Лешке. – Э-эх, хоть бы раз на директорской машинке прокатиться. А что это пресса набежала, телевидение? Не по нашу душу случайно?
– Наверно, какая-нибудь «звезда» приехала, – вставился в разговор переводчик.
– Заместитель мэра, ставленник Москвы. Гонорин какой-то. – Косых всегда смотрел местные новости, кивком пригласил следовать к машине.
Англичанина отвезли в загородный отель зятя генерального директора, казанцев в общагу.
– А меня везите домой, – распорядился почетный эскортмен.
– Вживаешься в роль начальника? – Женя поигрывал в зубах зубочисткой, бросал курить.
– А куда деваться? Они ж, как дети.
– Завтра поедешь на компрессорную станцию, дальше нянчиться. Распоряжение Варшавского.
– Так завтра ж суббота.
– Ничего не знаю. Приказ.
Утром на специально выделенном автобусе Стас с казанцами добрался до компрессорной станции. Англичанина привез Леха.
Сорокин ввалился в нагнетательный отсек газоперекачивающего агрегата – новехонький ангар с голубыми стенками. Посреди раскрылся полуразобранный компрессор. Рамиль присел в сторонке с видом испуганного кролика. Лешка остался у входа на чистом месте.
Хрусть! И крышка деревянной тары слетела – Сергеич знал толк в монтировках. Подошел британец. С тонким шуршанием извлек из ящика пенопластовые формы, бережно притулил к стеночке – Мэннинг знал толк в аккуратности.
Сорокин по-начальнически мерил шагами узкий отсек – авторский надзор предполагал лишь моральное закручивание гаек.
– Стас, комон! – Филипп установил одно уплотнение на вал, протянул юноше гаечный ключ. – Ай энд ю.
Сорокин попробовал на вес аглицкий инструмент. «Удобный, легкий, красивый… Вот, сволочи! Всё для людей».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
