– Дэйл, я…эм…

– Просто выслушай меня, хорошо, – говорит Дэйл. – Для меня это имеет смысл. С тобой, как донором спермы, у ребенка будет такая же ДНК, как у меня.

– Я думаю…

– И я не думаю, что смогу принять эту идею, если речь зайдет о каком-то незнакомце, Картер. Но если это будешь ты, это… тогда бы я принял.

– Ты серьезно?

Он кивает. Брат выглядит так, как будто он имеет в виду то, что говорит, как бы безумно это не звучало.

– Ты хочешь, чтобы у твоей жены был ребенок от меня…

Я трясу головой, все еще не веря, что мы это обсуждаем. Я не знаю, как разобрать то, что творится в его голове.

Дэйл кивает, его лицо выражает искренность, такое открытое и глубокое, что я почти сдаюсь.

Почти.

Дэйл встает и начинает мерить шагами крыльцо, едва слышно стуча подошвами о деревянное покрытие крыльца. Я поворачиваюсь в кресле и смотрю, как он нарезает круги вперед и назад до того, как остановиться передо мной.

– Просто, я хочу, чтобы ты понял, Картер. Любой ребенок, который бы был частью тебя и Сейди… был бы ребенком, которого я бы смог полюбить и вырастить как своего собственного, потому что он почти и был бы им.

Дэйл говорит, в его словах слышится мольба, которая не так-то легко ему далась. Я понимаю, о чем он говорит, потому что в любом его ребенке была бы та же кровь, что и во мне, но это его жена.

– Я не знаю, Дэйл, это все выглядит так чертовски странно, парень. Мы же говорим о твоей жене.

Я поднимаю свою упавшую бутылку с пола и ставлю ее на стол, вытирая испачканные в пиве пальцы о джинсы. Я не встречаюсь с ним взглядом. Я видел и слышал достаточно дерьма в свое время, дерьма, которое бы заставило поседеть людей быстрее, чем оно появляется, но что меня попросил сделать мой брат? Его слова просто сбили меня с ног.

– Это было бы лучшим выходом из положения, Картер. Я знаю, что мы можем усыновить ребенка, но глубоко внутри, я бы никогда не чувствовал то же самое к приемному ребенку или к малышу от анонимного донора, что я мог бы почувствовать, если он будет от тебя, и ты бы был частью его жизни! Большой дядюшка Картер, самый потрясающий дядя на земле. Только представь, как ты учишь нашего сына охотиться. Или смотришь, как наша маленькая девочка выступает на ее первом концерте в балете. Я хочу, чтобы ты был рядом, на каждом их маленьком шагу в большую жизнь.

Глаза Дэйла так ярко светятся в сумерках, полные надежды, что мое сердце болит.

– И, – продолжает он, – я не могу не сказать, что немаловажную роль играет финансовая сторона вопроса. Это было бы намного дешевле, если бы ты стал донором. Здесь абсолютно точно деньги не потребуются.

– Я… буквально… ты… и Сейди? Ты хочешь, чтобы я трахнул твою жену?

Срань Господня, такое ощущение, будто весь район только что погрузился в могильную тишину. Я больше не слышу даже вечернего стрекотания сверчков. И Дэйл еще стоит, приподняв брови высоко к волосам. Наконец его челюсть разжимается и слегка расслабляется. И он начинает смеяться. А затем он превращается в оглушенный хохот. Дэйл откидывается назад, опираясь на кресло и скрестив руки на животе.

И я тоже начинаю смеяться, потому что знаю, что он не это имел в виду. Он хочет, чтобы бы я подрочил в пробирку и отдал ему, чтобы он мог заполнить спермой то, что там положено, а не то, о чем я сейчас думаю. Я ужасный брат, потому что в такой момент думаю о мягких светло-каштановых волосах Сейди, не говоря уже о ее прелестной головке.

Дэйл стирает слезы, выступившие в уголках его глаз, его плечи все еще трясутся от смеха.

– Помнишь ту рыженькую в Далласе? – он издает тихий свист и смеется.

– Как я могу такое забыть?

– Что ж, для тебя не было проблемой поиметь мою девушку тогда.

– Она хотела, чтобы мы трахнули ее вдвоем.

– Да.

Брат выглядит задумчивым, и на мгновение я в смятении. Что это, просто шутка, родившаяся из воспоминаний и под влиянием бутылки пива, или он действительно думает о чем-то подобном? Член приходит в движение от всех этих разговоров о сексе. Бедному ублюдку надоела моя рука. Ему нужно что-то теплое и гладкое.

– Это было дикое время для нас, – говорю я, пытаясь оставить прошлое далеко позади.

Я вспоминаю еще один эпизод, но Дэйл сейчас женат. Время для дел подобного рода давно закончилось.

– Еще по пивку?

Я встаю и иду к двери на кухню, что определенно к лучшему. Дэйл издает звук, который можно понимать, как согласие, но я в любом случае взял бы одну банку для него. Парню нужно что-то, что позволит отвлечься от зудящего беспокойства из-за плохих новостей.

В кухне, погруженной в темноту, я открываю дверцу холодильника и достаю еще две бутылки. Свет от открытой двери освещает часть комнаты, и я оглядываюсь вокруг. Все в комнате говорит о Сейди. Цвет, занавески, стол, все несет ее отпечаток, и это так сладко. Сейди и Дэйл обустроили дом, предназначенный для семейной жизни. Ради того, на что у них не будет ни единого шанса.

Я с хлопком закрываю холодильник и упираюсь головой в дверцу. Могу видеть Дэйла в окно, раскинувшегося в кресле, с закинутыми за голову руками. То, что он попросил меня сделать, охренеть как странно, но на свете нет нечего, чтобы не смог сделать, если это осчастливит брата, я думаю, что члену придется мириться с моей рукой еще какое-то время.

Если я дам Дэйлу и его жене то, что им нужно чтобы осуществить свои мечты, которым они столько предавались, вряд ли это будет в мою пользу. У меня и так сейчас достаточно того, что не идет мне на пользу. На мгновение я возвращаюсь назад в прошлое. Темнота, пыль, постоянные всплески адреналина. Ожидание чего-то плохого. Я трясу головой.

Это Америка.

Дом Дэйла.

Тишина, безопасность, без всякой постоянной необходимости оглядываться через плечо или сна с винтовкой в руке, ожидая сирены, сигнализирующей о начале вторжения. Я вдыхаю запах чистящих средств. Он так отличается от запахов тех мест, где я обитал раньше. В Ираке любая поверхность покрыта тонкой пленкой песка, гравия, который проникает в каждую трещину, пору и шов, который она только может найти, и все пропитано запахом пота и раскаленной земли. Здесь все поверхности блестят и пахнут лимоном, ванилью и свежескошенной травой.

Я хочу быть частью такой жизни. Это звучит так эгоистично. Я знаю, что это такое. Я должен думать абсолютно бескорыстно. Я мог бы дать Дэйлу то, о чем он просит, и двигаться дальше, чтобы построить свою собственную жизнь. Но если у Сейди будет мой ребенок, у меня появится веская причина, чтобы остаться. Этот город может стать так же и моим городом.

Я открываю заднюю дверь локтем и отдаю Дэйлу его пиво, прежде чем вернуться в свое кресло. Я делаю долгий, укрепляющий мою уверенность глоток из бутылки до того, как посмотреть на брата и, наконец, сказать.

– Это действительно то, что ты хочешь больше всего. Для меня это не так уж и сложно.

– Да. Это на самом деле так.

– Ты не думаешь, что тебе надо еще над этим поразмышлять подольше?

– Нет. Но мне нужно поговорить с Сейди.

Я киваю. Уверен, что она будет потрясена этой идеей так же, как и я. Может даже больше. Я для нее совершенно незнакомый человек, и то, о чем думает Дэйл, не может быть более личным. Это ее тело. Она должна согласиться, что бы я кончил глубоко у нее внутри. Мой член снова приходит в движение. Это такая странная и неловкая мысль, но в ней есть нечто настолько чертовски первобытное – найти свое освобождение внутри ее хорошенькой мокрой киски.

– Тогда я ей скажу, – предлагаю я.

Дэйл моргает. Его мозг переваривает то, что я сказал.

– Ты сделаешь это?

Я киваю, и он почти сбивает меня, когда соскакивает и хватает меня в крепкие медвежьи объятья. Он хлопает меня по спине и обнимает.

– Ты точно это имеешь в виду?

– Да, именно это.

– Я не знаю, как мы можем тебя отблагодарить.

У него прерывается голос. И наконец-то я отцепляюсь от него, придерживая брата на расстоянии вытянутой руки.