Моя жена улыбается, ее глаза мерцают.

– Ты очень мудрый мужчина, Дэйл.

Она берет меня за руку и ведет в нашу спальню. Здесь витают запахи ее парфюма, как будто они стали частью этой комнаты. Сейди закрывает за нами дверь и встает на цыпочки, чтобы запечатлеть на моих губах поцелуй. Такой нежный и сладкий. Я чувствую, что это ее способ заверить меня в связи между нами.

В моей голове проносятся воспоминания о нашей свадьбе и тот момент, когда Сейди сказала «Да». Я помню, как мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я помню, как ее глаза искрились, словно она была счастлива так же, как и я. С нашего второго свидания я знал, что Сейди для меня единственная. Она всегда будет моей девочкой, независимо от того, какие бы испытания и невзгоды не вставали на нашем пути.

– Ты уверена, что готова пройти через это? – шепчу я.

Я должен был спросить, хотя и уверен, что Сейди тоже чувствует то же нервное возбуждение, что и я.

– Нет, но я хочу это сделать, – отвечает она.

– И я.

Я целую ее в лоб и опускаю руки вниз, пока они не достигли талии Сейди. Она такая узкая, но может быть, через несколько месяцев, станет такой красиво изогнутой, наполненной растущим внутри нее ребенком.

Нашим ребенком. Могу ли я так выразиться? Правильно ли это ощущается?

Думаю, это займет некоторое время.

Раздается стук в дверь. Сейди подскакивает на месте.

– Быстро он, – шипит она, направляясь к ванной, как будто ей стыдно наблюдать, как это передается из рук в руки. Я не уверен, что хочу брать банку, но полагаю, должен это сделать.

– Наисвежайшая и чертовски горячая, – говорит Картер с очень грязной ухмылкой на лице.

– Твою мать, – комментирую я, неохотно протягивая руку, чтобы взять банку.

Я держу ее на расстоянии вытянутой руки и даже не могу себя заставить посмотреть на нее.

– Ты мог бы сказать спасибо за это, – говорит Картер с притворным возмущением.

– Я бесконечно благодарен, – отвечаю я с поклоном, – но все равно, что-то в этом есть отвратительного.

Он смеется.

– Эй, было не так-то легко справиться с этим, держа одной рукой банку Сейди.

– Не возражаешь, если мы не будем воображать подобного?

Картер хлопает меня по плечу, практически выбивая тем самым банку из руки.

– Я даже не знаю, что следует говорить в таких ситуациях. Ни пуха, ни пера? – он идет дальше по коридору. – Если что, там есть еще много этого добра.

Он смеется и посвистывает, вприпрыжку спускаясь по лестнице.

Я фыркаю, потому что слишком хорошо знаю Картера, пусть он и ушел, полностью изображая равнодушие. Честно говоря, я не воспринимаю происходящее так уж плохо. Я знаю Картера от макушки до кончиков пальцев на ногах, и в моем брате нет ни единой плохой косточки.

Сейди выходит из ванной, когда раздается звук закрывающейся двери. Она держит кончики пальцев во рту, как будто кусает ногти, нервничая.

– Вот здесь, – говорю я.

Довольно очевидно, поскольку я держу банку, и она вполне отчетливо видит все.

Сейди кивает.

– Итак, мы собираемся использовать шприц?

– Я думаю…

Она садится на край кровати, глядя на меня так, как будто хочет что-то сказать, но не знает как. Это дерьмо заставляет меня занервничать.

– С тобой все хорошо, детка?

– Сладкий, ты можешь идти. Я думаю, что смогу справиться со всем сама, – наконец говорит она.

В какой-то момент я чувствую, словно получил удар, но делаю глубокий вздох и ставлю себя на ее место. Сейди кажется, что она предает меня… поэтому хочет побыть одна? Она всегда говорила мне, что общение – это ключ к счастливым отношениям. Мне нужно выяснить, что с ней происходит, и дать ей понять, что чувствую я.

– Я хотел бы быть здесь, когда наш ребенок будет зачат. И если это должно произойти так… я просто хочу быть рядом с тобой.

Она кивает.

– Ты не чувствуешь себя странно из-за этого?

Я ставлю банку на тумбочку и становлюсь перед ней на колени.

– Я бы всегда чувствовал себя странно, стоя снаружи, когда происходило бы нечто подобное, детка. Я всегда буду рядом с тобой, независимо от ситуации. Вот в чем суть брака.

Моя прекрасная жена наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Как же мне так повезло? – тихо спрашивает она.

– Должно быть, в прошлой жизни ты совершила великое святое дерьмо, – выдвигаю идею я, и она бьет меня по плечу. – Не хочешь ли ты прилечь?

Сейди берет полотенце, которое она, должно быть, положила на край кровати ранее. Она аккуратно его раскладывает посередине, а затем ложится поверх него. Я вижу, как она размышляет о том, как ей следует разместиться до того, как, наконец, поднимает край своей юбки и раздвигает ноги. Мое сердце пропускает удар, потому что она выглядит так чертовки сексуально. Я просто хочу расположиться между ее разведенными ногами и проскользнуть в скользкую и влажную сердцевину, но это не то, что сейчас должно произойти.

Я готовлю шприц, пытаясь думать о чем-то, кроме того, что я сейчас делаю, но у меня не получается. Через несколько секунд я наполню мою жену семенем моего брата. Я собираюсь разместить в ней что-то, что не является частью меня. Я вспоминаю девушку, которую мы с Картером разделили. Я не помню, кто был первым, а кто вторым, но мы точно пользовались презервативами. Я не думал о том, чтобы разделить свою девушку с Картером в прошлом, но Сейди другая. Сейди моя жена, и Картер для нее посторонний.

Интересно, чувствовал бы я себя по-другому, если бы Картер ненадолго вернулся, и я знал бы, что он и Сейди узнали друг друга лучше. Если бы я видел привязанность между ними, могло ли это заставить меня чувствовать себя более непринужденно во всей этой ситуации?

Я не знаю.

– Мне нужно лежать вот так, по крайней мере, минут тридцать… с наклоненным тазом.

– Хорошо…

Я сажусь на край кровати со шприцем, зажатым в руке. Я хочу прикоснуться к жене, но не уверен, как она к этому отнесется.

– Ты готова, детка?

Она моргает, а потом хмурится.

– Как думаешь… я достаточно мокрая, что поместить это внутрь меня?

– Я не знаю, сладкая. Для начала ты хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие?

Сейди краснеет, и это заставляет мой член затвердеть.

– Может быть… может это сделают всю ситуацию менее странной… ты понимаешь. Больше нас и меньше Картера?

Я кладу шприц обратно в банку и наклоняюсь, чтобы поцеловать мягкие губы Сейди.

– Ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся или облизал? – спрашиваю я ее.

– Прикоснись ко мне, – тихо произносит она.

Она двигается, пока не освобождает достаточно места для меня, чтобы разместиться рядом. Я глажу ее губы пальцем, и она облизывает его, чтобы увлажнить. Когда я скольжу по клитору, Сейди нежно стонет.

– Так хорошо, Сейди?

Она закрывает в согласии глаза и кивает. Я целую ее в губы, концентрируясь на том, чтобы проводить мелкие круги на клиторе, что я точно знаю, заставит ее течь. Она стонет мне прямо в рот, ее бедра покачиваются. Она стремится поучить оргазм, и я вспоминаю слова Картера.

Я тянусь, чтобы взять шприц. Я концентрируюсь на поцелуе моей жены, когда я использую свой мизинец, чтобы убедиться, что я правильно вставляю шприц. Она застывает, когда чувствует прохладный пластик напротив своего входа, но не говорит мне остановиться. Мое сердце бьется так быстро, что мне приходится собраться. Это не кажется странным. Я все еще ощущаю близость между нами, и этот момент, когда я опустошаю шприц, остается между мной и Сейди.

Я оставляю шприц внутри нее и снова сосредотачиваю свое внимание на ее клиторе.

– Я собираюсь заставить тебя кончить, детка, – шепчу я прямо ей в губы. – Это поможет.

Глаза Сейди раскрываются шире, но она меня не останавливает. Это не занимает много времени, чтобы моя девочка увидела звезды. В последний раз Сейди кончала от моей руки так давно, и мне нравится видеть тот момент, когда удовольствие подбирается к ней так близко. Она молчит, но я знаю, что ее оргазм такой интенсивный, потому что Сейди нужно время, чтобы поднять веки. Когда она смотрит на меня остекленевшими глазами, я протягиваю руку, чтобы вытащить шприц.