– Твои слова да передать бы моему другу Сократу, – мечтательно вздохнул Ксенофонт. – Если когда-нибудь выдастся случай, великий, сыщи его в Афинах. Беседа доставит вам обоим удовольствие.

Кир в ответ покачал головой.

– Не думаю, что я в обозримом будущем снова попаду в вашу Элладу. Дела ведут меня на восток, в глубь пустынь.

– С сожалением это слышу. Ты оказал бы нам честь, великий.

С этими словами Ксенофонт вновь опустился на одно колено, только на этот раз с улыбкой. Неожиданно для себя Кир тоже ему поклонился, после чего оба, усмешливо переглянувшись, сели на коней. Ксенофонт повел за собой на длинном поводу вторую лошадь, а посрамленный Геспий был вынужден, вздымая пыль, трусцой семенить сзади.

Кир с угасающей улыбкой смотрел им вслед. Со смерти отца минуло около года. За это время он, царский сын, восстановился на своем поприще главного военачальника, и вроде бы все шло своим чередом, без перемен – хотя на самом деле изменилось все. Он привел на поле брани эллинов, да еще и вышколил их под началом лучших наставников. В общей сложности у него было примерно двенадцать тысяч гоплитов, но этого было недостаточно. Его брат мог выставить на поле шестьсот тысяч человек – Кир знал это лучше, чем кто-либо другой. Ему требовалось больше персидского войска. Всего с двенадцатью тысячами греков такой силы не одолеть! Однако чем больше он вводил в игру персидских сил, чем ближе придвигал их к Сардам, тем явственней становилась опасность. Кое-кто из наемных хилиархов[27] уже прозревал этот подвох. В мире не так уж много врагов, на свержение которых требуется такая сила. А по мере того, как она из месяца в месяц росла, становилось все очевидней, что столь могущественный враг может существовать только один.

Кир прикусил губу, пожевывая на ветерке кусочек отслоившейся кожи.

Он собрал войско, но персидская его часть сошлась потому, что он был царевичем и главным полководцем империи. Военачальников он выбирал осмотрительно, сам их взращивал, люди верили в него, восхищались им. Однако наступит момент, когда до этих войск дойдет, куда и зачем они направляются. И если поднимется мятеж, то это будет означать погибель.

Выступить против его отца было бы немыслимо – предприятие, обреченное с самого начала. Против брата, возможно, какой-то шанс и был. Для войск Персии Кир был прежде всего царевич, которого они знают и любят, правая рука нового царя. Возможно, они поддержат его. Но с определенного момента на кон окажутся поставлены вся его жизнь и судьба всей державы.

Ему подумалось о тех молодых афинянах, что, словно вихрем, мчались на своих конях. Друзьями они явно не были, однако один из них, Ксенофонт, рискнул жизнью, спасая другого. Такие люди и впрямь достойны восхищения. Кир всегда знал отведенное ему место в царском роду и при дворе. Однако та непрожитая жизнь начинала становиться для него подобием смерти.

Что ж, неплохо было опрокинуть весь этот порядок вверх дном. Он преуспеет или потерпит неудачу, но никто не посмеет его упрекнуть в безвольном смирении. Кир улыбнулся. Такая мысль обнадеживала.

Возле Кира хмурился грузный беотиец Проксен, вид у которого под дождем был унылым. Клеарх, обернутый насквозь промокшим плащом, стоял, скрестив на груди руки. Ночами было слышно, как Проксен у себя в шатре надсадно кашляет. Но никаких жалоб от него, как и следовало ожидать, не поступало. Было заметно, что вблизи спартанцев эллины старались сдерживать свои сетования – по всей видимости, из редкостного уважения. Клеарх этого как будто не сознавал, хотя втайне, быть может, ему было отрадно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.