— Ласт! — она обернулась на крик Зольфа, теряя драгоценные мгновения, но мёртвый Хельмут Шлезингер внезапно оказался полезен: амбал, летевший в её сторону и готовый нажать на спусковой крючок, споткнулся о так некстати распластавшийся труп и накормил до отвала свинцом кого-то из своих же товарищей.
Ласт тенью скользнула к ещё одному и лёгким движением изящной руки свернула ему шею, раздался характерный хруст ломаемых костей, бугай рухнул на живот, голова неверяще вытаращилась в потолок.
— Да кто вы такие, yobana mat’?! — возопила Анна, хаотично стреляя, пока пистолет не стал издавать бесплодные сухие щелчки.
Один из тех, кого в процессе схватки припечатало столом, пришёл в себя. Прогремела серия выстрелов, стало слышно, что на трибунах поднялась паника. Эдвард, побледнев, осел на пол, его лицо исказилось в нечеловеческой муке, на лбу выступила испарина. Трясущимися руками он обхватил автопротез ноги, подтянул его к груди, но тот заискрил, вынуждая отдёрнуть руки от повреждённого пулями металла. Ласт метким выстрелом отправила недобитого бандита, виновника мук Эда, к праотцам.
— Брат! — метнулся в его сторону Альфонс.
— Некогда, — бросил Кимбли, поворачиваясь в сторону Ала и пропуская удар рукоятью револьвера куда-то в район лба.
— Говна кусок! — прошипел Зольф, подныривая снизу и нанося удар сколотой бутылкой в шею.
— Сюрприз! — усмехнулся Энви, совершенно не похожий на человека, в грудь которого только что всадили девять граммов свинца, захватывая Анну за шею сзади и выкручивая руку с револьвером. Металл глухо ударился о подмостки.
— Огонь… — слабо прохрипела она.
— Больше некому, — мрачно возвестил Зольф, пошатываясь и вытирая кровь со лба.
Оставшиеся в живых охранники лежали ничком, бывшие заложники взяли в кольцо обезоруженных и Анну.
— Исаак, — прохрипела она.
— Отпусти её, — Ледяной посмотрел в глаза Энви.
— Ни за что! — помотал головой гомункул. — Вообще-то, пуля в грудь — это больно, даже мне!
— Исаак… Я люблю тебя… — выпуклые глаза Анны, казалось, выцвели ещё больше.
— Меня сейчас стошнит, — скривилась Ласт, пристально следя за пленными и бросая обеспокоенные взгляды в сторону Кимбли.
Тот стоял на ногах. Пока, по крайней мере. Альфонс обнимал дрожащего от боли брата, держащегося за культю ноги выше простреленного и полыхающего бело-синими искрами автопротеза.
Сердце Исаака наполнилось болью, готовой перелиться через край. Он верил в эту женщину, верил в их совместное будущее, а сейчас образ, нарисованный им в его голове, рассыпался, словно карточный домик, разлетелся комьями серого пепла по ветру, оставив в душе Макдугала кровоточащую рану. Он не мог, просто не мог больше смотреть на неё, не представляя себе сотни искалеченных взрывом людей, виновных лишь в том, что оказались не в то время не в том месте: женщин, детей, стариков…
— Я не смогу остаться с тобой после этого, — Ледяной с горечью посмотрел на Анну. — Тебя передадут правосудию.
В ложу ворвались отряды полиции и медиков.
— Этих — в тюрьму, — распорядился Хан.
— Кому нужна помощь? — врачи беспомощно оглядывали арену побоища.
Кровь просачивалась сквозь щели в деревянном полу, стоны ещё не утихли.
— Некогда! Бомба! — заорал Энви.
Альфонс сидел на полу, прижимая к себе бледного от боли Эда. Исаак опустился на стул, обхватив руками голову. Кимбли, Ласт и Энви метнулись к выходу.
— Далеко собрались? — окликнул их усатый полицейский.
— Там бомба! Если не поторопимся, взлетим все к чёртовой матери! — Энви оттолкнул стража порядка.
— Подождите, стойте… — подала голос Анна. — Если это то, о чём я думаю, я знаю как это обезвредить.
***
Под подмостками, образовав круг, лежали восемь последовательно соединённых образцов, визуально идентичных «икс-бомбе», взорвавшейся в пригороде Мюнхена и изображённой на фотокарточке, некогда переданной Кимбли полицайратом Кугером. В центре же находилась взрывчатка с часовым механизмом, к которой тянулись разноцветными змеями толстые провода.
========== Глава 45: Nunc aut nunquam/Сейчас или никогда ==========
Don’t be surprised when a crack
In the ice appears under your feet.
You slip out of your depth
And out of your mind
With your fear
Flowing out behind you
As you claw the thin ice.
Pink Floyd «The Thin Ice»
Веллер и Безногий обратились в слух, когда услышали новый не знакомый им голос. Они настолько отвлеклись на передатчик, что даже обратили на себя внимание соседей по трибунам — добропорядочные бюргеры не могли взять в толк, зачем было брать такие прекрасные и дорогие места и даже не смотреть на поле?
— Что за чёрт! — Веллер молниеносно сдернул наушники, Безногий последовал его примеру: передатчик сначала издал омерзительный оглушающий звук, а после замолчал. Судя по выражению лица Шаттерханда, навеки.
— Похоже, короткое замыкание. Нет у нас больше передатчика, — мрачно констатировал факт Безногий, потирая лоб. — Но, скорее всего, протеза у мальчишки тоже больше нет, — добавил он с мстительным удовольствием.
Веллер лишь покачал головой — ему подчас казалось, что сделать этого человека счастливым очень просто: надо всего лишь заставить страдать всех окружающих. А особенно тех, с кем Безногий когда-то встречался. Где-то в глубине души Готтфрид был уверен — Шаттерханд порадуется и его несчастью, невзирая на всё, что он для него сделал.
— Как и бомбы в Германии, — подметил Веллер. — У вас есть план, дружище?
Конкретного плана у Безногого не было — он хоть прямо сейчас был готов сорваться в любую страну, которая могла оказаться, по мнению того самого голоса, «куда как более достойным местом», нежели Германия. Разумеется, за счёт своего мецената.
— Есть, — он прищурился, — нам надо рвать когти, пока всё здесь не взлетело на воздух.
***
— Ну и зачем мы её взяли? — ворчал Энви. — Неужели она и правда может что-то поделать с этой хренью? Или просто решила от полицаев смыться?
— А это мы позже спросим, — промурлыкала Ласт, глядя на Зольфа и Анну, оглядывающих бомбу.
— Чуть больше пяти минут на таймере, — скривился Кимбли. — Я пас. Единственное, что могу предложить, так это сматываться. И то полминуты мы уже потеряли.
— Вы же химик! — запротестовала Анна.
— Но не сапёр, — парировал Зольф.
Ласт и Энви переглянулись. Слова Кимбли о том, что надо сматываться пока что звучали как единственный приемлемый план для того, чтобы спасти собственную шкуру. Но всё, сказанное Шлезингером, не теряло актуальности, а они сомневались, что алхимик жаждет снова попасть под суд.
— Давай вынесем её на пустырь? — предложил Энви сестрице. — Мы бегаем быстрей людей. Единственное, — он помрачнел, — я не уверен в том, сколько жизней во мне ещё осталось.
Анна осторожно осматривала взрывчатку. С такой конструкцией ей никогда не доводилось не то что работать — даже читать о ней. Можно было попробовать на свой страх и риск отсоединить сердцевину от экспериментальных образцов, но риск ошибки, по её мнению, оставался слишком высоким. И, даже если удастся это сделать, разведчица не представляла себе, что делать с таймером.
— Мы не унесём всё, — покачала головой Ласт. — Если бы речь шла только об этой штуке с часами…
Таймер услужливо показывал, что им осталось четыре с половиной минуты.
— Давайте, отсоединяйте уже, — проворчал Кимбли, глядя на присевшую в круге разведчицу сверху вниз.
Анна упрямо молчала, продолжая рассматривать смертоносную конструкцию. Остальные затаили дыхание.
— Цветовая схема проводов не совпадает, — она закусила губу.
Четыре пятнадцать.
— С чем не совпадает? И какая к чёрту разница? — вскипел Зольф.
— Такая! Такая, твою мать, разница! Если я вытащу не тот провод, мы взлетим на воздух!
— Если ты его не вытащишь, мы один Schwanz* взлетим на воздух! — ощерился Энви. — Так что давай уже, чёртова сука!
Зольф задумчиво потер запястье. Он абсолютно, категорически, совсем не разбирался в электрике. Провода, очертив ровный круг, зелёными, синими и чёрными змеями соединяли «икс-бомбы», а от одной из этих самых бомб тянулись еще три толстенные жилы тех же цветов. Лежащую в центре взрывчатку с часами соединяли три абсолютно одинаковых белых шнура. Кимбли вздохнул и потянулся к последним.
