В предвкушении триумфа Гретхен наскоро перепечатала заново инструкции, передала на проверку и принялась ждать судьбоносного момента, который, казалось, вот-вот наступит и положит конец бесславному существованию, открыв врата в новую лучшую жизнь.

Дверь из кабинета начальника распахнулась, и на пороге показался он собственной персоной. Кимбли прошёл к столу Гретхен, небрежным жестом бросил всю стопку бумаг на столешницу и, положив обе ладони на гладкую поверхность стола, сверху вниз уставился немигающим взглядом, которому бы позавидовала самая ядовитая в мире змея, в голубые глаза машинистки.

— Я понимаю, что в том, что кто-то взял на работу сотрудника, не отличающего азотную кислоту от азотистой нет вашей вины, — вкрадчиво начал Зольф. — Также я понимаю, что вашей вины нет в том, что по наследству вам достались весьма посредственные интеллектуальные данные. Я могу понять, что уделять внимание скучным формулам — не предел мечтаний юной девушки. Однако, — он резко выпрямился, — вы оказались не способны правильно перепечатать отчетливо написанный текст три раза подряд. Это заставляет меня усомниться в вашем профессионализме, а в моем отделе не будет непрофессиональных сотрудников. Довожу до вашего сведения, что докладная записка о ваших достижениях сей же час ляжет на стол к начальству. У меня нет полномочий решать вашу дальнейшую судьбу в рамках предприятия, но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы в этом отделе вы больше не работали. Из-за таких, как вы, и происходят катастрофы, вроде Оппау. Можете гордиться собой.

Он повернулся к Гретхен спиной и направился к кабинету Берга. Ева и Берта ошарашено переглянулись: они слышали, что новый начальник личность странная и мало кому по душе, также они прекрасно знали, что Гретхен не блещет умом, но чтобы так…

В белокурой кудрявой головке машинистки же все нарисованные воображаемые идиллические картинки разлетелись мириадами осколков. Если она сейчас лишится работы — страшно подумать, что будет!

— Херр Кимблер, подождите, пожалуйста, подождите! — она неловко побежала вслед за ним.

— Что-то ещё? — сухо поинтересовался он, остановившись на лестнице.

Хотя он стоял на несколько ступенек ниже, Гретхен не покидало ощущение, что он смотрит на неё сверху вниз.

— Пожалуйста, не надо докладную, не выгоняйте меня, я буду внимательнее… — её лицо пошло красными пятнами, по щекам поползли мокрые дорожки.

Зольф поджал губы. Он терпеть не мог халатности, особенно в таком деле. А также он терпеть не мог тех, кто был не готов взять на себя ответственность за свои ошибки. Вот ему что-то мироздание не спешило давать ничего авансом — а что же до второй жизни… Так он этого не просил. И ещё неизвестно, как карта ляжет — может, лучше было умереть?..

— Я что хотите, сделаю… — она подбежала к нему и схватила мокрой от слёз рукой за лацкан пиджака.

Кимбли сомкнул пальцы на хрупком запястье Гретхен и оторвал её руку от себя, впрочем, не ослабляя хватки. Прищурившись, недобро посмотрел прямо в распахнутые голубые глаза, мокрые от слёз.

— Всё, что хочу, говорите? — тихим елейным голосом переспросил он.

Гретхен быстро закивала.

— Так уж и всё? — ядовито переспросил он, не разрывая зрительного контакта и приблизив своё лицо к её.

Ей на минуту стало страшно. Химик уже не казался ей столь привлекательным, как раньше. Кто же знал, что за мысли и желания таились в этой аккуратно причёсанной голове с ледяным взглядом?

— Нет, — хлёстко проговорил Зольф. — Мне было нужно от вас только то, чтобы вы хорошо выполняли свою работу. Но вы и этого, видимо, не можете.

Он отпустил Гретхен и, сделав шаг вниз по лестнице, остановился и, не оборачиваясь, тихо процедил:

— И запомните одну вещь. Никогда, слышите, никогда не делайте подобных предложений тем, от кого зависите.

*

— Догнала на свою голову? — протягивая носовой платок и укоризненно качая головой, пробасила Берта, закуривая папиросу.

Услышав сбивчивый рассказ, Ева, сидевшая в стороне, нахмурилась. По её мнению, глупая и мечтательная Гретхен очень легко отделалась от этого типа.

— Говорила же я тебе — извращенец он! Послушала б старую, не ревела бы сейчас, дура, — стряхивая пепел, увещевала басом старшая

машинистка товарку. — Кто тебе мешал спокойно работать? Эх, жалко, перевелся херр Лысый в Берлин, вот уж с ним всё просто и понятно было…

При упоминании бывшего начальника Гретхен замотала головой. Вот уж не хватало: этот вечно скидывал на них часть работы, орал, не выбирая выражений и вечно норовил влезть фройляйн Мозер, как самой молодой, под юбку, периодически намекая, что с потерей этой работы ей открыта лишь одна дорога ночной «романтики» в отблесках красных фонарей. Уж лучше этот несносный придира. Наверное… Вот говорила ей старуха — не так надо привлекать его внимание, и ведь права была…

— Не жалко, — сквозь слёзы возразила Гретхен, — вот ни капельки не жалко! Он был противный, толстый, старый и руки распускал!

— А этот не распускает, а ты один чёрт ревешь, дуреха, — ласково проворчала «старуха». — Ну, будет тебе, может, и не выкинут тебя в шлюхи, — она раздавила толстыми пальцами окурок в пепельнице.

На пороге, словно из ниоткуда, возникли Кимбли и Берг. На лице директора подразделения читалось плохо скрываемое раздражение. Гретхен спешно вытирала платочком покрасневшие глаза и размазавшуюся тушь.

— Гретхен Мозер, — бесцветно обратился Берг к машинистке, — сегодня можете быть свободны, завтра с утра ко мне в кабинет, будем решать вашу дальнейшую судьбу. Вопросы?

Она шумно вздохнула и разразилась новым потоком рыданий.

— Не увольняйте меня, херр Берг, я буду стараться…

— Не в первый раз слышу, — отмахнулся Берг. — Пригласите меня к себе на чашку кофе, Зольф? — вопрос звучал скорее как утверждение.

— Разумеется, — растянул губы в подобии улыбки Кимбли. — Берта, будьте любезны, сделайте нам кофе, — он кивнул старшей машинистке.

— Чтоб он подавился этим кофе! — с чувством сказала Ева, едва за мужчинами закрылась дверь. — Злобный педант!

— Зря ты так сразу, — покачала головой Берта, — может, он ещё ничего.

Ева, хмыкнув, ничего не ответила, наблюдая, как зарёванная подруга собирает вещи, а потом резко встала, обняла Гретхен и принялась гладить по золотым кудрям.

*

— Я понимаю ваше негодование, Зольф, — Берг побарабанил по столу пальцами, — но не могу согласиться с вашим решением. Увольнение — крайняя мера.

— То есть, я правильно понял, — голос Кимбли был предельно ровным, — что подобный прецедент — недостаточный повод для вышеозначенной меры? — он сцепил руки в замок и дотронулся большими пальцами до подбородка. — Что же тогда достаточный повод? Провокация взрыва на всём предприятии?

Директор тяжело вздохнул. Ему горячо рекомендовали Кимблера как высококлассного специалиста. Только вот в придачу к его квалификации, похоже, поставлялся невыносимый характер вкупе с полным нежеланием идти на компромисс.

В дверь постучали — Берта принесла кофе. Весьма недурный, на вкус Зольфа, впрочем, он тут же подумал, что надо будет поговорить с ней, чтобы добавляла пряности.

— Мне безразлично, кого вы сюда посадите: хоть старуху, хоть одноногого ветерана войны, — продолжил он, когда дверь за Бертой закрылась. — Мне — как и вам! — нужно, чтобы эти бумаги, — Кимбли приподнял и постучал по столу стопкой распечатанных инструкций, — дошли до цеха без идиотских и опасных ошибок.

Берг покачал головой. Он уже знал, куда перевести молоденькую девчонку, он даже представлял себе, кого можно воткнуть на её место. Но если подобное продолжится, то придётся переводить этого гения в лабораторию. Чтобы работал только со своими пробирками — их-то он точно до слёз не доведёт при всём желании. Хотя Бергу сейчас казалось, что такой, как Кимблер, даже если бы пробирки могли плакать, ни за что не позволит себе их обидеть — это же не люди.

— Я понял вас, Зольф. Завтра у вас будет новый сотрудник. Передайте фрау Крюгер, что она варит отличный кофе.