Поплывший сбоку воздух он заметил сразу, настолько его не интересовало происходящее в районе паха. Одного взгляда на девчонку с той стороны хватило, чтобы Рен сполна прочувствовал напряжение моментально налившегося кровью члена. Безумие накатило на него, без особых усилий затягивая в омут наслаждения. Ее глаза неотрывно осматривали каждый кусочек его тела, порождая дичайшую похоть, через которую Рен едва понимал, что в голове у него вдруг крутится только одна мысль.

БЛИЖЕ! БЛИЖЕ! ПОДОЙДИ БЛИЖЕ! НУ ЖЕ!

Разум затягивало непроходимым плотным облаком от ее враз потяжелевшего дыхания, чутко замеченным внимательными глазами, коими он все смотрел и смотрел на нее. Голова кружилась все сильнее от вида мелькающего язычка, бездумно облизывающего пересохшие маленькие губы.

Едва он понял, что она неведомым образом прошла сквозь ненавистную преграду, мир закачается огромным маятником.

Пожалуйста, еще ближе! Пожалуйста!

Разум окончательно отключится, едва он углядит, где именно и как именно она встала на колени. Ему даже не нужно было пытаться разделять лица обеих женщин, недвусмысленно склонившихся над его бедрами.

В тот момент он понял, что видит только ее.

Самый желанный для него взгляд был похотливо затуманен и Рен окончательно представил в своей руке волосы его наглой малявки, изо всех сил отметая знание, что держит совсем не ту женщину. Влажная гладкость чужого горла заменилась ярчайшей фантазией, где уже маленький ротик с усилием растягивал губы, чтобы принять его полностью. В его глазах уже прозрачные пальчики гладили его по бедрам, нежно стискивали перевозбужденный ствол, скользя совсем миниатюрным язычком по каждому кусочку чувствительной плоти. В его голове его маленькая наглая стервочка совсем неумело вбирала в себя его тело, заметно давясь, но старательными ласками забирая остатки души.

Сквозь взрыв в голове промелькнула мысль, что он еще никогда так болезненно-сладко не кончал.

Ни разу в жизни не ощущал подобного.

Когда понял, что он банально отключился, то встрепенулся было, но слишком лениво ему было, чтобы хоть как-то двигать телом и мыслями. Воодушевленная таким проявлением симпатии, гостья уже вовсю насаживалась вагиной на все еще колом торчащий член, с глупым повизгиванием стараясь поймать и для себя кусочек наслаждения.

Только Рен совсем расстроился, увидев на себе совсем не ту.

С враз обмякшего органа обиженная девушка слезла, но не смея высказать и толики разочарования, лишь подобострастно попыталась улечься рядом.

Рен прогнал ее без всякого сожаления, чувствуя в себе некую пустоту.

Он потом так и не понял, почему вел себя, как последний ублюдок следующие четыре встречи с Рей. Единственное, чем мог объяснить свое выпяченное безразличие, был банальный стыд.

Даже смотреть ей в глаза было очень стыдно.

Хотя за что ему было стыдно — объяснить даже сам себе бы не смог. От этой мешанины в голове в висках постоянно стучало тысячей молоточков, отчего Рен даже и не пытался приблизиться к пелене. В любом случае, его хваленой выдержки хватило ненадолго.

С первой же секунды очередной встречи она начала что-то говорить, и Рен, вовсю впитывая в себя звуки ее голоса, просто молча поднял на нее глаза. С абсолютно пустой головой еще и нахамил для полного счастья.

Она так неожиданно округлила глаза, что он чуть не поперхнулся собственными слюнями. Одно выражение лица говорило, что та едва сдерживается, чтобы нервно не рассмеяться, как происходит, когда шутка вроде и шутка, но на деле ты и не уверен.

Вообще не уверен.

В тот же миг Рен понимает, что он… влюблен.

Все признаки были налицо. Ему даже было стыдно за свое поведение, за показушную равнодушность. И все это было только перед ней, хотя чего скрывать, себя самого никогда не стыдился. Он бы и сказал что в ответ, но внезапно понял, что разучился формулировать предложения и вместо слов в голове вертелся лишь бессвязный лепет. И вместо того чтоб хоть как-то поддержать мало-мальски приличный разговор, он таращился на нее во все глаза и резко опускал взор, едва гостья сама поднимала на него взгляд. Хотя вроде хватило сил извиниться, тут же поймал себя на мысли, что он уже сотни лет ни перед кем не извинялся. Даже перед Императором. А еще ему хотелось встать на колени, и обхватив ее ноги, не отпускать до конца жизни.

Едва все это понимание сформировалось, как он уверенно сделал шаг к преграде, самоуверенно полагая, что если уж ее пелена пропустила, то и ему удастся провернуть этот трюк.

Не свезло.

Стена упорно не желала пропускать его на ту сторону. Нос сразу же заныл, жалуясь на столь странное обращение, что он не сдержал мимолетной улыбки.

Едва он это понял, как настроение испортилось моментально. Душа от злости почти почернела не от мысли, что он впервые позволил кому-то по-настоящему украсть его сердце, но от знания, что совсем неравнодушен к той, что была настолько недосягаема, что в принципе не знал, в какой галактике искать ее. Несмотря на то, что он уже давно нашел суицидников, отправленных в разные точки вселенной, возжелавших послужить на личную заинтересованность амарант-генерала. Он давно послал лучших ищеек рыть космос и лопатить черные дыры в поисках информации, что позволит ему раскрыть тайну.

Если бы собранная информация имела хоть какой-то смысл во всем этом беспределе.

С мелькнувшим расстройством на лице, гостья исчезла, а Рен сел на пол.

Боролся он с собой совсем недолго.

Отрицал свои чувства буквально один день. Злился, зазря угробил парочку адъютантов и отправил на медицинские койки с десяток офицеров.

А потом сдался.

С таким облегчением сдался, будто это могло успокоить издерганное сознание.

Сломал свои границы и отдал растоптанные барьеры снам, в которых он строил наивные мечты о каком-то будущем.

Мечтах, в которых была только Она.

Свои сны он больше и не пытался контролировать.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Рей сходу начала нести маловнятный лепет, что-то даже ей незнакомое и маловажное. Но Рен, последние четыре встречи просто не делавший даже попыток посмотреть в ее сторону — поднял на нее глаза.

И она просто подавилась словами.

Что-то страшно-сладкое читалось в гневно поджатых губах и сверкавших яростью глазах. Выпирало в сжатых до скрипа кулаках. Некий неуловимый миг, и его лицо приобрело обычную ровную окраску, став обыденной равнодушной маской.

— Хватит. Все.в.порядке.

От ставшего пустым взора Рей тоже навесила на себя безразличный вид.

Подумаешь, изобразила оральные ласки. Что такого-то? Посыпать теперь голову пеплом или в монастырь что-ли идти? В конце концов, она тут вообще-то тоже не пальцем деланная. Но галочку напротив еще одного мысленного вопроса все же поставила. И засунула возникший стыд куда подальше.

Не ее вина.

Наверно.

— Очаровательно.

Если бы сарказм был ядом, Рей одним этим тоном сейчас отравила бы как минимум половину галактики.

Ощущение чужеродности, неправильности снова окатит ее с ног до головы. Один только вид с той стороны будет безмолвно кричать о том, что она вообще ни разу не желанная гостья. И снова от всего этого всегда удобный мундир начал душить, стягивая воротник раздражающей удавкой, отчего Рей в очередной раз проглотит спазм внутри горла. Невидимые ледяные молотки застучат по стенкам черепа, не позволяя вдохнуть полной грудью.

Ладно. Ладноладноладно.

Она тоже сделает как можно более надменный вид. Она так-то не просила его появляться. Было бы верхом идиотизма сидеть на своей же территории с втянутой в плечи от стыда головой.

— Слушай, я…

Слова снова долетали с таким трудом, что Рей превратится в изваяние, ловя себя на том, что вся превратилась в слух.

— Так. Прости… Я погорячился. И за это тоже извини, слышишь?