– Вот здорово! Настоящее серебро!

Пробирка с серебром пошла по рядам; её нюхали, ощупывали, пытались выковырять искорки драгоценного металла.

– Что же вы, химики, побольше не могли в пробирку веществ налить? Серебра совсем на донышке! – обиделся Васька. – Нам учитель не разрешает много наливать. Говорит, много серебра не бывает, а жадность всегда найдётся… – ответили химики.

В кабинет химии, который круглыми сутками проветривался от пахучих реактивов, ребята пробрались через открытое окошко по самодельной лестнице из маминого халата.

– Мама! Я на что-то наступил! – заорал Васька, спрыгнув с окна в лаборантскую.

– Вечно ты куда-то наступишь! Надо быть мужчин-ой-ой, мамочки, скелет! – завопил Вовка и бросился к окну.

– Куда ты, трусишка? Вот же они, рыкативы.

На столе, как по заказу, выстроилась целая армия пузырьков с разноцветными реактивами.

– Вась, ты не помнишь, какие надо?

– Ты что? Конечно, нет! Химия – это тебе не мамин халат портить.

– Бери все пузырьки, дома разберёмся! Только быстрей.

Вася стал складывать реактивы в портфель, и вдруг под окном послышались мужские голоса.

– Мы с тобой, Захарыч, как дети малые, ходили кругами. Вот она, учительская. Теперь вся техника наша! Кувалдой по окошку – и готово!

– Сергеич, что это за верёвка на третий этаж тянется? Может, опередил нас кто-то? – Так нам же на второй этаж надо, а не на третий.

Друзьям стало жутко, ведь они тоже хотели пробраться в учительскую, но чтобы в журнале исправить двойки. Ребята затаились на третьем этаже в страхе и нерешительности. Сергеич и Захарыч, «бывалые бурундуки», как они себя называли в разговоре, стали подниматься по верёвке на второй этаж. Тут Васю осенило:

– Вовка! Давай на них выльем все рыкативы! А что делать?! Зато школу спасём!

– Точно, Васька! Зачем нам серебро! Да нам за спасение школьного имущества золотые медали досрочно вручат! – торжествовал Вовка.

Не теряя ни секунды, ребята открыли пузырьки и подбежали к окну. Воры опешили, подняв глаза и увидев школьников, поливающих их чем-то непонятным.

– Ха! – крикнул Вовка. – Химическая атака! – и вылил сероводородную кислоту. – Попробуйте-ка это! – не заставил ждать Васька и метким броском швырнул в злодеев пузырьки с йодом и азотной кислотой.

Конечно, «бурундуки» бы и сами свалились с лестницы после такого химического душа, но им помог Вася: ему нисколько не жалко было поджечь свою лестницу во имя спасения школы.

– Васька, мы с тобой герои! – сказал Вовка, увидев лежащих на снегу «бурундуков».

Потом приехала полиция. Директриса ругалась с охранником, а сторож нарезал круги вокруг школы, проверяя замки на дверях. В этой суете никто не замечал двух моих друзей, незаметно спустившихся по запасной Васиной лестнице и теперь стоявших под окном кабинета химии.

– Знаешь, давай не будем говорить, что это мы обезвредили «бурундуков». Настоящие герои – скромные. А нас всё равно потом найдут и наградят, – сказал Васька.

Вдруг они услышали разъярённый голос директрисы:

– Вот они! Мерзкие мальчишки! Я знаю, что это вы пробрались на третий этаж! Держитесь, с вами разберусь!

– По-моему, нас уже нашли! – буркнул Вовка.

– Ну что стоишь, бежим!

Под большим-большим секретом Васька поведал мне об этом приключении, он же знает, как я люблю разные истории. Но уже на следующее утро каким-то чудесным образом весть о серебряном подвиге Васьки и Вовки разлетелась по всем классам. Эх, они уже герои, а я ещё только дописываю свой рассказ, несправедливость!

Уроки труда у нас в тридцать пятой самые обычные и как две капли воды походят на уроки труда в соседних школах нашего района, мы узнавали. Пацанов нагружают серьёзной мужской работой – мы и стругаем, и орудуем лобзиком, и точим, и уже с третьего класса забиваем гвозди, всякий раз попадая молотком по пальцу. А девчонки занимаются ерундой: вышивают, вяжут, шьют… за них дома мамы и бабушки, а на занятиях сидят, глазищами лупа- ют и в телефонах играют. Несправедливость!

Всё меняется, когда у девчонок наступает «кулинарная» четверть. Они забрасывают телефоны, деловито завязывают фартуки – любо-дорого посмотреть, и начинают переводить продукты. Мы же, дурачки, проникаемся к одноклассницам уважением, за косички не дёргаем, рюкзаки не пинаем, зато прибегаем к ним на переменке за большим, вкусным, ну или хотя бы съедобным куском чего-нибудь из их стряпни, а оттуда бежим назад к папе Карло, Сан Санычу, нашему трудовику. Руки у него заскорузлые и шершавые, а нос всегда сизый в любое время года, хотя папа Карло любит с нами спорить, утверждая, что нос у него сизый только в суровое зимнее время при особо низких температурных режимах.

Пока мы с Сан Санычем пилим и спорим, девчачья группа разделяется на две бригады, а их учительница, хрупкая и немолодая Наталья Вениаминовна, с кичкой в виде улитки на голове, оренбургским платком на плечах и секундомером в руках, в позе нашего физкультурника на линии старта перед сдачей летнего кросса, звонко отчеканивает:

– Тааак, девчата, сегодня у нас сладкий четверг! Готовим десерты на раз, два, три! И… время пошло!

Вот и теперь, заслышав команду Натальи Вениаминовны, девчонки кинулись к столам, сбивая на своём пути пачки с мукой, шумовки и не успевшую отпрыгнуть к двери учительницу. Времени на выпечку всего ничего – один урок, а столько надо успеть. Во-первых, придумать, что готовить. Рыжая Юлька Лебедева – предводительница первой бригады, известная на всю школу сочинительница кличек, предложила напарницам растопить плитку «Алёнки» и облить шоколадом Наталью Вениаминовну.

– И будет у нас улитка в шоколаде!

Вариант приняли на ура, но почти сразу отмели за возможной несъедобностью Натальи Вениаминовны.

– А чем пирожные «Картошка» хуже? Они и лепятся быстро, и в духовке не надо запекать, – предложила Анюта Титова. На «Картошке» и порешили.

Тем временем в стане второй бригады царила полнейшая неразбериха. Ирка Болтунова бросилась к вафельнице печь вафли, Танька Ушакова – к мультиварке стряпать шарлотку, а мудрая Ленка Зло- тина, командирша второй бригады, забралась под стол к конкуренткам, чтобы подслушать в тылу врага как можно больше кулинарных идей.

Вдруг – бац! – стол как вздрогнет, недоумённые девчонки с первой бригады как завизжат:

– Мамочки, под столом привидение! – и кинутся врассыпную.

Это Ленка с торжествующим видом и шишкой на лбу выскочила из укрытия, выкрикивая на ходу:

– Придумала, сама придумала!!! Печём творожный кекс!

Дело у девчонок заспорилось. Ещё бы, оставалось всего полчаса до конца урока. Первая бригада живенько намолола в мясорубке мои любимые ванильные сухари и смешала в тазике все остальные, как их называет мама, энгырдиенты[1]. Забежав к девчонкам за журналом, я подсмотрел, как Юлька Лебедева переборщила с молоком и ухнула в смесь для пирожных целую литровую пачку вместо стакана. Я хоть и не девчонка, волей-неволей наблюдаю за мамой на кухне, пока рассказываю домашнее задание, и даже запоминаю отдельные энгырдиенты и их количество. И сейчас мне показалось, что пирожным угрожает опасность затопления молоком. Вторая бригада действовала более осмотрительно благодаря Ленке Злотиной. Каждый свой шаг она дотошно сверяла с поваренной книгой. Кекс замешивался грамотно, тщательно, но очень медленно.

Пятнадцать минут до конца урока. Наталья Вениаминовна, отдав последние кулинарные приказы, мерно посапывала с вязанием и секундомером на коленях на фоне нарастающей паники, грохота и криков юных поварих. Первая бригада только что закончила лепить пирожные и загрузила их в холодильник. Уже через секунду шоколадные картошки расплылись на подносе и превратились в кашу.