Когда заходишь внутрь, то сразу же видишь указатели, направляющие гостей в ресторан «Палм Корт». Бертрам сообщил мне громким шепотом, что это очень модное место. Я иногда думаю, что он жалеет о покупке поместья на болотах не только из-за того, что там так сыро, но и не в меньшей степени из-за удаленности от столицы. Администратор за стойкой, вероятно, слышал его слова, потому что спросил нас, бронировали ли мы номера, очень надменным тоном. Бертрам уже собирался ответить, но вперед вышел Рори и взял все в свои руки. К тому времени как нас проводили к лифту через холл, автомобиль поставили на конюшню (или как оно там называется). Несколько носильщиков катили наш багаж в больших золотых клетках. Фактически нас сопровождала маленькая армия служащих отеля через вестибюль в невероятно огромный люкс, снятый семьей Мюллеров. Один из сотрудников гостиницы, который нас сопровождал, рассказал нам о ней гораздо больше, чем я хотела бы знать. Он пел дифирамбы Эскофье, рассказал, что в отеле более двухсот пятидесяти спален и гостиных, многие со всеми удобствами, оформленных в английском и французском стиле XVIII века. Если мы устанем от достопримечательностей Лондона, то можно провести время в курительных комнатах (допускаются только мужчины), читальных залах, комнатах отдыха, посетить парикмахерскую. Есть служба посыльных, театральная касса, ресторан под управлением Эскофье и многое другое. Также в каждый номер проведен телефон, по которому можно звонить как внутри гостиницы, так и на номера за ее пределами. Последнее меня заинтересовало больше всего. Мне пришло в голову, что телефон может оказаться полезен, если произойдет что-то непредвиденное.

Наш номер располагался на четвертом этаже. Когда мы вышли из лифта, я обратила внимание, что Бертрам что-то ищет в карманах брюк. Я не посчитала возможным делать ему замечание в присутствии других людей, но многозначительно пихнула его локтем в бок. Он только раздраженно взглянул на меня и опять стал рыться в карманах. Носильщики не поднимались с нами в лифте, но каким-то образом магически оказались на этаже одновременно с нами и нашим сопровождающим. Перед нами открыли дверь, ключ вручили Бертраму. Молодые люди с тележками потоком устремились внутрь. Неужели мы взяли с собой столько вещей? Я была слегка озадачена, пока не заметила инициалы «РМ» на одном из них и поняла, что прибыл и багаж Риченды. Портье проследил за моим взглядом.

– Его доставили поездом, мэм, – сообщил сотрудник гостиницы. – Мы не хотели поднимать его в номер до вашего прибытия. Прислать горничных, чтобы помогли вам разобрать вещи?

– Нет, вскоре приедут другие слуги, – сказала я.

Мне легко дались эти слова, но все еще было непривычно находиться по другую сторону черты, разделяющей господ и слуг. Моя помолвка с Бертрамом навсегда избавила меня от жизни «под лестницей». К счастью, моя матушка всю жизнь готовила меня к тому, чтобы стать хозяйкой большого дома. Она продолжала надеяться, что мой дедушка простит ей ее грехопадение – побег с викарием, в которого она была влюблена. В эти минуты, разговаривая с портье, я вспомнила ее уроки. Внезапно я поняла, что Бертрам не взял с собой достаточно мелких монет на чаевые гостиничному персоналу.

– Маклеод, проследите, чтобы сотрудники гостиницы были должным образом вознаграждены за их работу, – сказала я, подхватила Бертрама под руку и завела в номер.

Бертрам практически сразу же рухнул в кресло и стал промокать лоб носовым платком.

– Я и подумать не мог, что они отправят с нами столько людей, – заговорил он.

Я тут же приложила палец к губам, чтобы он замолчал. Пока я ждала, когда освободится Рори, решавший вопрос с сотрудниками гостиницы, я осмотрелась в прихожей номера. Обстановка мне не понравилась – мебель по большей части была французской, но тут совсем недавно сделали ремонт, а подушки выглядели пухлыми и удобными. Для нас приготовили несколько графинов с приветственными напитками, от сладкого хереса до рубинового портвейна. На расположенном в центре гостиной столе стояло блюдо с фруктами, вокруг него – маленькие тарелочки, рядом с ними лежали салфетки и маленькие серебряные ножи для фруктов.

– Организуйте-ка чай, Маклеод, – сказала я.

– Конечно, мэм, – ответил Рори без тени сарказма, к которому он бы обязательно прибегнул, если бы мы были наедине.

Казалось, что двери из гостиной ведут во всех направлениях, но я решила дождаться ухода всего персонала гостиницы перед тем, как приниматься за обследование наших апартаментов. Я поняла, что мы остались одни, только когда Рори закрыл дверь в номер.

– Откуда ты знала, что у меня будет мелочь для сотрудников гостиницы? – спросил Рори.

Я улыбнулась.

– Ты был почти идеальным дворецким, когда мы с тобой познакомились, – ответила я. – Поэтому я решила, что теперь ты стал идеальным мажордомом. Другое мне просто не приходило в голову.

– Было бы очень неудобно, если бы у него не оказалось денег на чаевые, – заметил Бертрам.

– Ай. Но лучше было бы опозорить меня перед сотрудниками гостиницы, чем вас. Эфимия это прекрасно знает, – сказал Рори.

– Ты показала себя такой властной, – заметил так и сидевший в кресле Бертрам, поднимая глаза с благоговением.

Я пожала плечами:

– Помните, как миссис Уилсон наводила на всех ужас, когда ей этого хотелось? Все экономки на это способны.

Я, конечно, нагло врала. Когда я только познакомилась с Бертрамом, я и подумать не могла, что посмею его обманывать, но теперь это становилось обычным делом. Мне нужно было объяснить ему свое происхождение, но пока я не нашла подходящего времени для этого.

Пока я испытывала нравственные страдания, раскрылась дверь, и в номер ворвалась няня в форме, бросилась ко мне и обняла меня.

– Эфимия! – закричала Мэри. – Я сто лет тебя не видела! Как Риченда все здорово придумала! Нанять меня, чтобы присмотреть за детьми!

Мэри – моя любимая подруга. Когда я только нанялась в услужение в Стэплфорд-Холл, плохо зная обязанности горничной, именно Мэри помогла мне приспособиться к новой жизни, исправляла мои ошибки, прикрывала меня и стала моей подругой. У нее веселый нрав, и она очень жизнерадостная.

– Шаг назад, девушка, – твердым голосом приказал Рори. – С будущей женой хозяина себя так не ведут.

Мэри вышла замуж за шофера Бертрама и сейчас живет в его поместье. В эти минуты она в непонимании переводила взгляд с Бертрама на меня и обратно. Я вытянула вперед руку, чтобы продемонстрировать кольцо.

– Это правда. Мы с Бертрамом помолвлены.

Мэри побледнела, шагнула назад, а потом, к моему ужасу, сделала книксен. Я не успела высказаться против подобной практики, как дверь еще раз распахнулась. Я увидела сотрудницу гостиницы, у которой был изможденный вид, но только на одно мгновение. Мимо нее проплыла Риченда, закрывая обзор своим телом. За Ричендой следовала Гленвиль, которая толкала перед собой коляску с Александром и Алисией.

Бертрам вскочил на ноги.

– О чем ты думала, черт побери, когда тащила близнецов в Лондон? – закричал он.

Риченда и глазом не моргнула и стала невозмутимо снимать перчатки.

– Я тоже рада видеть тебя, Бертрам. Вы хорошо доехали? Мы приехали на паровозе. Хотя ты даже не удосужился спросить.

– Ты везла детей на этой адской машине? – воскликнул Бертрам.

– Конечно, первым классом, – сообщила Риченда. – Все было очень мило. Гораздо лучше, чем путешествовать по шоссе, по которому гоняют безумные водители.

Она многозначительно посмотрела на Бертрама.

– Риченда, а Ганс знает, что ты взяла с собой детей? – тихо спросила я.

– Я их мать, – ответила Риченда. – Кроме того, здесь прекрасные условия для их размещения. И я даже договорилась с Мэри.

– Твой муж запретил ей когда-либо еще приближаться к твоим детям после того, как Эми сбежала на крышу, находясь на ее попечении, – напомнил Бертрам.