– Да кто угодно, – вставил Фицрой.

Бертрам откашлялся.

– Не хочется, чтобы вы посчитали меня грубым, но мне показалось, что надежды на спасение нации вы возлагаете на трюки фокусницы.

Мадам Аркана легко поклонилась.

– Я настоящая, мистер Стэплфорд. Но иногда я, скажем так, настраиваю свои таланты во благо своей страны.

– Ба! – сказал Фицрой.

– Все так ужасно? Положение отчаянное? – уточнил Бертрам.

Фицрой достал платок из кармана и вытер лоб.

– Это часть целого каскада событий, которым я управляю. – Бертрам нахмурился. Фицрой громко вздохнул. – Запускается целая серия событий, которые на первый взгляд кажутся никак не связанными, но все они служат для укрепления или продвижения основной идеи. В данном случае не в интересах Германии и не в интересах Англии начинать войну. Мадам Аркана – это просто одно небольшое звено в процессе, но с ней возникают непропорционально большие трудности.

– Цель этого каскада – пригласить определенную группу немцев на эту выставку? Достаточно ли они важны, чтобы повлиять на политическую ситуацию у себя в Германии? – спросила я.

– У меня, кроме них, никого нет. Вот и приходится работать с ними, – пояснил Фицрой.

– Положение на самом деле такое ужасное? – спросил Бертрам, которому требовались четкие ответы на его вопросы. – Вы ожидаете, что в любой день может начаться война?

– Нет, – сказал Фицрой. – Может пройти несколько месяцев, даже год или два перед тем, как мы подойдем к опасной черте, но сейчас устанавливается курс.

Я откинулась на спинку стула. Я вспомнила сон, который много лет назад приснился мне в охотничьем домике Стэплфордов. Вначале я думала, что вижу во сне, как мужчины идут на войну, но затем я поняла, что эти мужчины уже мертвы и маршируют они в загробную жизнь. Они шли рядами, один за другим, и вскоре я уже не могла их сосчитать. Среди этих мужчин был Рори.

– Выдохни, дорогая, – сказала мадам Аркана. – Ничто не определено окончательно и бесповоротно. Иногда нам удается увидеть только возможные варианты развития событий.

– Что происходит, когда вы смотрите на выпавшие карты Таро? – спросила я.

У мадам Арканы опустились плечи.

– Когда я задаю вопрос, возможно ли сохранить мир между двумя странами, то всегда выпадает война. Боюсь, что если начну гадать немецким джентльменам, то главной темой будет война. Они же все аристократы или дипломаты, и все они думают о войне. Я повторяла попытки снова и снова, но карты дают четкий и однозначный ответ.

– Но вы же сами только что сказали, что ничто не определено окончательно и бесповоротно, – напомнила я.

– Некоторые варианты гораздо более вероятны, чем другие, – грустно сказала дама-медиум.

– Любой клерк в Министерстве внутренних дел скажет вам то же самое, – вставил Фицрой. – Любой читающий газеты человек знает, с какой стороны ветер дует. Моя задача – попробовать изменить ход событий.

– А если это невозможно? – спросил Бертрам.

– В таком случае мне дано задание узнать у этой делегации как можно больше о вооруженных силах Германии и тактических планах.

– Понятно, – кивнул Бертрам. – Значит, это будет игра, в которой нельзя победить.

– Надеюсь, что вы говорите не о войне, – гневно сказал Фицрой. – Уверяю вас: вооруженные силы Его Величества лучшие в мире и способны нанести сокрушительное поражение любому врагу.

– Но какой ценой? – тихо произнесла я.

– Любой человек посчитает честью отдать жизнь за свою страну, – заявил Фицрой.

– Конечно, – решительно поддержал его Бертрам.

– А как насчет матерей, дочерей и жен, которые потеряют своих мужчин? – спросила я, но на мои слова обратила внимание только мадам Аркана.

– Человечество очень медленно учится, – сказала она. – И за все обычно приходится расплачиваться женщинам. – Бертрам с Фицроем уже открыли рты, чтобы что-то сказать, но она им этого не позволила и продолжила: – Насколько я понимаю, Эрик, ты согласен со мной, что война все равно будет, независимо от того, что ты сделаешь сегодня?

Фицрой закрыл рот и нахмурился. Прошло какое-то время перед тем, как он заговорил, и мы все ждали, что он скажет. Я ожидала какую-то шуточку о мадам Аркане, которая знает больше всех благодаря своим способностям, но когда Фицрой заговорил, то его слова прозвучали мрачно.

– Мне совершенно не нравится мысль о войне. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее избежать, но я не вижу, как можно это сделать.

– А ваш каскад? – спросила я.

Он сжал губы и чуть улыбнулся.

– Я использую все известные мне хитрости, Эфимия, но все равно кажется, что их недостаточно для смены курса, который выбрали обе страны. Погуляйте по выставке, послушайте, что говорят люди. Вы услышите, как мужчины и женщины открыто говорят о своей нелюбви к немцам. А ведь цель этой выставки – укрепление связей между Англией и Германией. Но враждебность уже укоренилась, и потребуется более могущественный человек, чем я, чтобы от нее избавиться.

– Но вы попытаетесь? – спросила я.

– Конечно, – ответил Фицрой. – Моя работа состоит в защите нашего королевства, независимо от того, в какой должности я служу и какие функции выполняю. Сейчас я считаю, что для нашей страны будет лучше избежать войны, но не я буду принимать решение. Однако раз вы, Эфимия, на этот раз так хотите стать голубкой мира, я понимаю, что могу рассчитывать на вас с Бертрамом – вы мне поможете в ближайшие дни.

– Конечно, – тут же сказал Бертрам. – Сделаем все, что требуется.

– Бертрам, ты забыл про наши дела? – спросила я напряженным тоном.

– Какие дела? – тут же насторожился Фицрой.

– Не важно. Мы разбираемся с этим, – ответил Бертрам.

– Эфимия? – повернулся ко мне Фицрой.

– Мой брат взялся за старое. Это семейное дело, – пояснил Бертрам.

– Значит, вот как вы будете строить отношения в браке, – заметил Фицрой. – Покорная жена, вместо которой отвечает муж?

Я знала, что он пытается меня таким образом уколоть. Я положила руку на предплечье Бертрама.

– Мой жених не хочет выносить сор из избы. Это семейное дело. Он правильно сказал. Поэтому я только подтверждаю, что Ричард Стэплфорд опять мешает нам жить. Возможно, что на этот раз его усилия окажутся смертоносными.

– Хм, я не могу допустить, чтобы вы разрывались между несколькими делами, – объявил Фицрой. – Постарайтесь, чтобы вас не убили, но в остальном – лучше забудьте о Стэплфорде. Мне нужна ваша помощь.

Я посчитала эти заявления несколько забавными, учитывая, что он даже не знал, что мы сегодня появимся на выставке, но я ничего не сказала. Фицрой встретился со мной взглядом.

– Мадам Аркана была уверена, что вы сегодня приедете.

– Британская секретная служба теперь полагается на знамения и предсказания? – уточнил Бертрам. – Вы скоро будете давать нам пить магические эликсиры?

– Я думаю, что Эрик только хочет провести сегодня спиритический сеанс, – объявила мадам Аркана. – Придется увеличить мой гонорар, если захочешь еще что-нибудь.

Фицрой гневно на нее посмотрел. Она ему подмигнула. Фицрой нахмурился еще сильнее. Я с трудом сдержала смешок и, к сожалению, привлекла к себе внимание.

– Да, я думаю, что спиритический сеанс получится более правдоподобным, если на нем будут присутствовать обычные люди. Эфимия, почему бы вам не пойти на него вместе с Ричендой? Вроде бы современные женщины увлекаются подобными вещами.

– Не уверена, – сказала мадам Аркана. – Вот у Эфимии, например, есть сила, которую уважает смерть.

Фицрой встал.

– Пожалуйста, избавьте меня от всей это чуши, Энни. Я не являюсь вашим поклонником. – Потом он перевел взгляд на меня. – Сеанс состоится через час. Вы должны быть здесь. Бертрам, пойдемте со мной.

Бертрам посмотрел на меня извиняющимся взглядом.

– Увидимся позднее, – сказал он мне и последовал за Фицроем из шатра.