— А вы, чего в такую рань припёрлись, Аркаша? Дело есть или, по какой другой надобности?

— Дела, как ты знаешь, у прокурора — ответил мой знакомый.

— Ну уж так и у него одного? Без вас они, тоже просто так не образуются — заметил мужчина, интересующийся причиной нашего прихода. — Так что ты тут, нам зубы не заговаривай. Говори, чего надо?

— Попался нашему Вите, на местном пляже, человечек один — ткнув в меня пальцем, заговорил в ответ Аркадий. — Очень молодой и очень удивительный.

— И чего в нём такого удивительного? — перебил его всё тот же мужчина. — С первого взгляда парень, как парень. Ну может шириной плеч от остальных отличается и ещё, пожалуй, причёска у него уж слишком скромная.

— Причёска и плечи это да, выделяют его. Но это мелочи. Есть у него и другие таланты. Мы вот вторые сутки играем с ним шахматы и ни разу обыграть не можем. А, как я играю, ты, должно быть, в курсе — ответил, приведший меня в гости, знакомый.

— Знаю. Играешь ты не плохо и не только в шахматы. Но в чём здесь закавыка, не пойму. Мало ли у нас в стране хороших шахматистов? Может и парень твой из таковых. Молодой да ранний.

— Да, тут видишь ли в чем дело. Товарищ наш, Витя, ты знаешь его — Аркадий кивнул в сторону Виктора Ивановича. — Так вот, он говорит, что лишь позавчера обучил этого хлопца, такому не простому ремеслу. Во всяком случае из его рассказа, так следует.

— Ну-у, удивил. Ты меня ещё спроси: «Пил я вчера или нет?». Так я тоже скажу, что ничего такого не было — улыбаясь, сказал Алексей Сергеевич. — Чтобы соврать, ума много не надо.

— Это понятно. Ты калач тёртый, тебя голыми руками не возьмёшь. А вот про парня, Витя говорит, что тот нисколько не лукавил, когда садился с ним за доску. Вопросы задавал настолько дурацкие, что ни один клоун таких не придумает.

— Хм. Оснований не верить ни тебе ни другу твоему, у меня вроде бы нет. Но я не пойму, от нас то ты, чего хочешь?

— Ничего особенного. Пускай кто нибудь из ваших его проэкзаменует. Есть же в вашем спаянном коллективе люди, умеющие мыслить масштабно.

— Спасибо, конечно, за комплимент, Аркаша. Но ты же знаешь, мы на интерес не играем.

— А кто сказал, что на интерес — вставил реплику Пётр Сергеевич. — Я на него пятёрку поставлю.

— Ну это другой разговор. Сейчас организуем — с какой то нечеловеческой радостью, проговорил Алексей Сергеевич, стряхнув реденькую прядь волос, упавшую на нос, обратно на лысину и попросил сидевшего на против мужчину: — Валера, будь другом, дай твои шахматы. Для начала я сам мальчишку проэкзаменую.

К полудню мой, отсутствующий в одежде, карман, пополнился шестью пятирублёвыми бумажками, нежно синего цвета, с красивым орнаментом по фасаду и белоснежной полосой на боку. Выиграл всего семь, но одну забрал Пётр Сергеевич, заявив, что так будет справедливо. Я не сопротивлялся. Человек рисковал своими деньгами, должен и он получить хотя бы какое то вознаграждение, за них. Да и на что обижаться? Люди показали, как выглядят купюры, предоставили возможность поиметь их, а самое главное, обеспечили мне твёрдую уверенность в завтрашнем дне. За такое в ноги кланяться надо, а не морду кирпичом делать.

Проверка моих способностей на профпригодность закончилась, как раз перед обедом, но расходиться по домам никто не захотел. Хозяева гостеприимно пригласили нас отведать, чего им бог послал. Мы согласились, правда моим мнение никто не интересовался, но я снова скромно промолчал. Готовкой здесь никто и не думал заниматься. Импровизированный стол быстро заполнили полуфабрикатами. Несколькими видами сыра, колбасы, хрустящими галетами в пачках, консервами, в стекле и металле, и бутылками с белым и красным вином, узнал наконец то, как эта жидкость называется. Насыщались не спеша, пробовали всё, но маленькими кусочками. Один я, торопливо и без стеснения отрывал, и отламывал огромные ломти от всего, до чего могли дотянуться мои загребущие руки. Отказался только от вина, заменив его чаем, который самому же пришлось и готовить. Обедали долго, с тостами и здравицами, а после еды, полу лёжа у хиленького костерка, укрупнившаяся за наш счёт компания, самозабвенно рассуждала всё на те же темы: съезд, КПСС, передача власти. Наличествовали и другие, но мои старые знакомые в них почти не участвовали. Перспективы торговли, новые возможности кооперации, выход из тени цеховиков — хозяева обсуждали ярко и с огоньком, а Виктора, Аркадия и Петра Сергеевича они совсем не интересовали. Для меня, что те, что другие темы, интереса не представляли никакого. Я почти ничего не понимаю в том, о чём идёт речь. Не знаю, почему? Может раньше не интересовался этими вопросами, а может быть мой возраст был тому помехой. В зеркале себя так и не увидел, но ощущение, что я намного младше сидевших рядом людей, присутствовало стойкое.

Между делом сыграл ещё по разу, со всеми местными и снова с тем же успехом, пополнив свой скудный бюджет на две красных, десятирублёвых бумажки и три синих, по пять. А затем интерес взрослых переключился на другую забаву. Карточная игра, с оригинальным названием преферанс, затянула в свои жёсткие сети всех, даже Виктор Иванович поддался общему психозу, хотя по началу сильно сопротивлялся ему. Приглашали и меня, но я откровенно сознался, что до сего дня в карточные игры не играл. Поверили и больше не приставали. Разбившись на три группы, мои старые и новые знакомые, с умным видом перекладывали прямоугольные картонки, чего то при этом громко говоря. Заинтересовало. Если уж Виктор Иванович так переживает, значит есть и в этой игре какой то смысл. Подсел к нему за спину, посмотрел в его карты. Затем настроился на одного из игроков и оценил его картинки. Тоже самое проделал и с соседом слева. Он долго чего то высчитывал в уме, перебирая все, возможные варианты, но про свои отказывался говорить. Долго его держал под прицелом, пока мужчина, в десятый раз решавший сколько взяток возьмёт, наконец не перечислил всё по мастям и названиям. Странная игра и непонятная, то ли дело шахматы. Лишь после пятой раздачи я более менее начал в чём то разбираться, конечно, кроме записей на листке. Но с этим ничего не поделаешь, уровень личной грамотности ещё не на высоте. Начал болеть за учителя, попутно прикидывая, как бы сам поступил. Затянуло. А, когда первая игра закончилась и был произведён окончательный, финансовый расчёт, мне стало втройне интереснее. Что же это за развлечение такое, в котором можно такие деньжищи оторвать.

Проснулись поздно. Будивший меня Аркадий, крепко приложившийся своей не маленькой пятернёй к моей исхудавшей, левой щеке, так и заявил:

— Вставай. Гений. Хватит валяться. День на дворе.

Я приподнял голову и заметив, что на ногах только он, Виктор и ещё один из местных, чьё имя мне вчера так и не назвали, промямлил в ответ:

— Ну и что? Все же ещё спят.

— Им можно — возразил мужчина. — А тебе пора. Не идти же нам, старым воякам, за водой, когда у нас под руками, такое крепкое, молодое тело прохлаждается.

Поднялся. Поискал глазами чего нибудь съестное. Не обнаружил. Взял в руки пустой, бело матовый, пластиковый бочонок, с оранжевой крышкой наверху. Повертел его, примеряясь к возможным вариантам переноски и тяжело вздохнув отправился к единственному, известному мне, источнику пресной воды. Далеко, а надо.

Вчера или даже сегодня, играли до рассвета, расположившись в ярко жёлтых лучах трёх красивых фонарей, с огромной рабочей поверхностью, расставленных хозяевами по углам импровизированного треугольника, образованного группами игроков. Приняли меня в свою компанию, трое местных: Дмитрий Львович, Жора, сам предложивший так его называть и Алексей Сергеевич — имевший в лагере туристов, непререкаемый авторитет. Я не просился в их команду, а от приглашения не отказался, здесь обещали меня быстро обучить. Как новичок один раз сыграл без денег, а во второй прилично проиграл, хотя платил в два раза меньше остальных. Быстро признав моё обучение законченным, коллеги выпили, закусили, а затем, на радостях, перевели меня в разряд профессионалов, приравняв мою материальную ответственность к общему показателю. Жора расчертил новый листок и старшие товарищи продолжили повышать мою квалификацию.