Три дня тому назад, в портовом городе, я неплохо отоварился. Снова скинул почти всё, что за это время по сусекам наскрёб. Купил видеомагнитофонов, импортных, две штуки. Кассет заграничных, пустых, восемь штук и два охренительных фильма, про агента 007, при последующем просмотре показавшихся мне давно виденными и очень старыми, так как про похождения главного героя я знал на три хода вперёд. Как бы там ни было, а сейчас, я именно тем и занимаюсь, что стряпаю перевод на первый из них, с названием «Живи и дай умереть» и отвлекаться ещё на что другое, даже и не подумаю. Сделать из Бонда революционера, хотя бы и на словах, та ещё работёнка. И я бы никому не советовал вторгаться, в наш творческий процесс. Порву гада, как Тузик грелку.

Успел и текст на фильм наложить, и к шести часам добраться до Вахида, где друзья-моряки встретили меня, словно отца родного. Водителя обласкал сразу, выдав ему на карманные расходы целую сотню, справедливо решив, что другого такого, нам всё равно не найти. Ну, а с механиком лабызаться начал чуть позже, отношения с ним интимные и свидетели нам ни к чему. Подождал пока серьёзные мужчины допьют остатки кубинского рома, по ходу дела вспоминая молодость и соседских дам, затем проводил того, что приехал в гости на государственной машине, и только после этого перешёл к конкретным делам.

— Рассказывай — предложил я своему основному компаньону, определив, что он ещё в состоянии понимать о чём с ним будут говорить.

— Сейчас, сам всё увидишь. Товар только принесу.

— Товар? Какой ещё товар? Ты что старый, совсем упился? Откуда здесь наш товар? — обругал я пьяницу, сразу четырьмя вопросами.

— Не бухти — донеслось до меня из комнаты, служившей хозяину спальней. — Когда обо всём узнаешь, тоже скажешь, что я был прав.

Ожидал увидеть всё, что угодно, но только не то, чего приволок Вахид.

— Вот — сказал он, положив на стол маленький столбик, длинной всего сантиметров пять.

Странная штука, диаметром не больше пары сантиметров, туго обмотанная полиэтиленом от старого, поношенного пакета, совсем не походила на упаковку с джинсами фирмы «Монтана».

— Это, чего такое? — понимая, что деньги и здоровье, потраченные на часы, мне навряд ли когда нибудь удастся вернуть, поинтересовался я у кокетливо улыбающегося друга.

— Разворачивай и сам всё увидишь — ответил он и от всей души, резко махнул рукой над столом.

От нескольких моих прикосновений столбик рассыпался на части и быстро превратился в крохотную горку мелких монет.

— Так ты что, полторы сотни штанов на горсть мелочи променял? — стараясь держаться в рамках приличия, сквозь сжатые зубы выдавил я из себя.

— Не променял, а взял в качестве оплаты, за поставленный нами товар — назидательно погрозив мне указательным пальцем и немного при этом заикаясь, заговорщицки проговорил Вахид.

На этот раз механик протрезвел ещё быстрее. Ему хватило не более пяти минут на то, чтобы расстаться с выпитым за день.

— Снова какой то гадостью отравился — выходя из туалета, более внятно сказал он мне.

— Слушай, друг ты мой сердешный. Объясни мне, пацану сопливому и тупому — еле сдерживая гнев внутри себя, прошипел я. — Какого хера ты мне вот это дерьмо в нос суёшь! Где наши бабки!?

— Чего разорался? — миролюбиво шмыгнув носом, спросил Вахид и ткнул толстым пальцем в копейки. — Вот они. Только это не бабки, а червонцы. Николаевские. Ровно пятнадцать штук.

— О как. А то я не вижу, что это не рубли советские из соседнего магазина. Ты мне скажи, на хрена они нам. Операции с золотом, точно так же, как и с валютой, имеют только один конец. Ты чего, предлагаешь мне под расстрельной статьёй ими заниматься. Так я не желаю в таком юном возрасте помирать. Чтоб ты знал, мне всего двадцать один стукнул, причём несколько дней назад. Если тебе всё надоело, так я ещё пожить желаю. И не просто пожить, а как нормальный человек, не перебиваясь с хлеба на воду.

— Антоша, братишка. Ты сначала в ситуацию вникни, а потом пасть разивай. Думаешь я бы с ними связался? Да никогда! — начал оправдываться Вахид.

— Ну и чего же такого, там у тебя случилось, что ты на всё плюнул и эту херню нам сюда приволок?

— А то, что всей контрабанде конец приходит. Тихо и незаметно — широко раздвинув толстые руки и выпячив вперёд нижнюю губу, со значением ответил мне моряк.

— Почему это? — вспомнив про импортные кассеты, испуганно спросил я.

— Потому что вирус, карантин и решение нашего капитана: никого с барахлом на борт больше не пускать. Он нам так прямо и сказал: — «Туда везите, что хотите, а домой я больше ничего тащить не дам».

— Но ты же приволок — попытался я схватиться за соломинку.

— Ну да, приволок. В ладонь зажал и протащил. А остальные на сухогрузе, так барахло и держат. Домой нельзя вернуть и обменять на что, не знают.

Вот это новость, так новость. Что же это получается? Всем моим начинаниям приходит полный… Да, нет. Не может такого быть. Подумаешь вирус. Где мы и, где эта долбанная Африка. Да и кораблик Вахида не ходит туда, его обычно дальше нашего, внутреннего моря и не выпускают. Перестраховался капитан, решил сыграть на опережение. Вот и припугнул доверчивых морячков. А они и рады стараться, уши развесили.

— А на остальных судах, какая ситуация? Такая же? — спросил я, чего то жующего товарища, надеясь, что ситуация ещё не окончательно вышла из под нашего контроля.

— Такая же — ответил он, махнув зажатой в руке вилкой. — Я разговаривал с мужиками. А тем, кто к неграм ходит, ещё хуже. Они в порту не как мы, два дня стоят, им четверо суток надо возле пирса болтаться. И кроме этого, у них по приходу анализ крови, мочи и этого…, не к столу будет сказано, берут.

— Да это хрен с ним, пускай берут, если так хочется. Я про товар спрашиваю. Они как, возят ещё чего то?

— Не а. Говорю же, всё перекрыто. Нам даже бумагу дали подписать, об уголовной ответственности за нелегальную перевозку грузов.

— Это что же. Получается так, что совсем скоро в магазинах ничего импортного не будет?

— Почему не будет? Что то будет. Центрозавоз так и продолжает таскать ширпотреб — сказал Вахид, вытаскивая из трёхлитровой банки, новый малосольный огурец.

— Ага. Только мы с тобой этот ширпотреб никогда не увидим — не повёлся я на его хитрую уловку.

— Ну и что. Много ли нам с тобой надо? — ответил Вахид и смачно вцепился зубами в очередную жертву его бешенного аппетита.

Посмотрите, какой скромный. Может ему ничего и не надо, а у меня, кроме штанов и свитерка тоненького, больше толком и нет ничего. На улице уже сейчас по вечерам не очень жарко, а через месяц и вовсе колотун придёт. И что мне тогда делать? В универмаге, пальтишко за восемьдесят рублей покупать, с каракулевым воротничком и в нём по городу прогуливаться, словно пугало огородное?

— У тебя деньги есть? — спросил я хозяина квартиры, предварительно втолкнув ему в голову правильный вариант ответа.

— Есть. А тебе сколько надо?

— Тысяч пять или семь — обозначил я, интересующую меня сумму. Как говорится, запас карман не тянет.

— Надолго? — продолжая упорно жрать одни огурцы, отклонился Вахид от внедрённой в его мозги правильной линии поведения.

— Нет. Через месяц точно верну — снова отметив, что этот мужик, каким то образом умеет уворачиваться от моих конкретных посылов, ответил я.

— На месяц дам, но не больше. Смотри, чтобы вовремя принёс.

Друг встал из-за стола, сходил в спальню и приволок оттуда пачку светло коричневых пятидесяток, перевязанных обычными, чёрными нитками. Я небрежно сунул её в карман, не пересчитывая, после чего мы снова вернулись к нашему золоту, так и продолжавшему валяться на грязном столе.

— Чего, давай его поделим? — предложил мне Вахид, заканчивая дожёвывать очередной огурец и вытирая руки о свою мощную задницу.

Последующие два дня снова безудержно тратил деньги в Новороссийске. Пять тысяч ушли легко и быстро, словно их и не было у меня никогда. Оделся с ног до головы, обулся на все случаи жизни, купил ещё одну, большего размера, кожаную сумку, дипломат, две кепки, а кроме этого полностью выкупил кассеты, найденные мной в двух, специализированных магазинах портового города. Новые видеомагнитофоны в отделы с техникой пока не поступали, вот я и прихватил их на все оставшиеся, после основных покупок, деньги. По всей видимости, кинозалы вскоре станут моим основным источником дохода. Ещё пара недель карантина и комиссионные отделы с тряпками, можно будет смело закрывать. Хорошо, что сам в такой не вложился. Сейчас бы точно локти кусал или бегал, скупая у барыг остатки импортного барахла. Интересно, что будет делать Герман, когда узнает о ситуации в порту?