— Хорошо — словно ведя совещание, похвалил меня моряк. — Дело осталось за малым. Привезти ящики, упаковать в них груз, опечатать его, оформить накладные и можно ехать на погрузку.

— Ящики к пол пятому будут готовы — сообщил Фёдор, наверное, назначенный нашим головой ответственным за них.

— Будем надеяться — откликнулся на его реплику Вахид и спросил докладчика по таре: — Сколько мы за них должны будем?

— Без изменений. Шестьдесят — огласил водитель цену, наверняка, уже согласованную с заказчиком.

— Слышал? — обратился хозяин квартиры ко мне.

— Да. Шестьдесят — подтвердил я свои слуховые способности.

— Ну, так отдавай. Человеку расплачиваться надо.

Я полез в карман сумки, предусмотрительно прихваченной мной из дома и вытащил на свет шесть красных бумажек, одинакового номинала. С сожалением посмотрел на них, понимая, что видимся мы в последний раз и аккуратно положил на стол, попутно прикидывая, чем ещё располагаю. Фёдор по хозяйски сгрёб деньги и сунул их в накладной карман рубахи, безжалостно выгоревшей на солнце, и от этого принявшей странный, почти неописуемый цвет.

— Может и с тобой тоже, сразу за поездку рассчитаться? — спросил его Вахид.

— Не надо — отказался водитель. — Сначала заедем и выедем, а потом уж посмотрим, будет ли смысл у вас деньги брать. Мне лишний срок не нужен.

— Как скажешь. Дело твоё. Только я бы тебе не советовал с таким настроением к воротам ехать. Сам знаешь, чем это кончается — отозвался на его реплику главный контрабандист.

— Не беспокойся. К воротам подъедем уверенно. Я два раза на одни и те же грабли не наступаю.

— Может тогда по сто пятьдесят. Для поднятия духа — предложил Вахид, сделав характерный жест рукой, чем вызвал у меня приступ негодования.

Тоже мне умник, водителя спаивать. Да от него сейчас почти всё зависит. Тара на нём, поездка в порт тоже, я уже не говорю про выезд, когда нам придётся ждать подходящий транспорт, чтобы вместе с ним пробраться за ворота. А этот — по сто пятьдесят.

— Вы, как хотите, а я не буду — отказался гость от дармового угощения. — Дело сначала сделаем, а потом можно будет и гульнуть. И то, только в ближайший выходной.

— Ладно. Так и поступим — серьёзно сказал зачинщик не состоявшейся попойки и не заметно для Фёдора, подмигнул мне. Мол учись парень, пока я жив, как нужно проверять людей, явно злоупотребляющих спиртными напитками.

Ну, что ты будешь делать? Кругом одни стратеги и тактики. Один я, вечно на подхвате.

Ящики прибыли к половине седьмого вечера, чем усложнили задачу заполнения их. Всего нам предстоит упаковать четырнадцать разнокалиберных, фанерных коробок. Затем заколотить эту облегчённую, деревянную тару мелкими, блестящими гвоздями, подписать буквами и цифрами с двух сторон, опломбировать, украденным Фёдором в РАЙПО, пломбиром и это не считая того, что сначала товар надо уместить в определённый Вахидом размер, замотать его в полиэтилен и ещё проверить, чтобы ничего там не гремело и не вываливалось.

— Задача ясна? — спросил меня требовательный компаньон, после долгого объяснения.

— Да — уверенно ответил я.

— Ну тогда вот тебе сантиметр — он протянул мне раскладную металлическую линейку и показал, как её приводить в рабочее состояние. — Берёшь доски и вот по этому чертежу колотишь короб.

— Зачем? — беря в руки помятый листок бумаги, спросил я.

— Затем, что я так сказал. Занимайся, чем сказано. А мне надо ещё с Федькой переговорить, до его отъезда.

Фёдор, в это самое время, в одиночку освобождал свой автомобиль от привезённой им тары, складывая её прямо на землю у ворот гаража. Вот хоть режьте меня на части, но я не пойму, на фига Вахиду надо было заказывать это убожество, можно же было в картонные коробки всё поместить. И легче перетаскивать и дешевле. Зашёл в любой магазин, тебе там такого добра сколько хочешь отсыпят.

Ножовка была тупая и ржавая, доски не ошкуренные и кривые, и в добавок к этому выяснилось, что пилить я не умею и руки у меня из жопы растут. Но ничего, справились. Сколотили маленький гробик, сорок сантиметров в ширину, два метра в длину и по высоте, как получилось.

— Вот — это модель моего тайника — оценивая нашу работу и всё ещё продолжая злиться на меня, сказал Вахид. — Показываю один раз. Берёшь кусок полиэтиленовой плёнки, кладёшь его вот так. Внутрь накладываешь бумагу, желательно одного размера, но сразу смотри, чтобы упаковка по высоте в ящики влезала. Потом оборачиваешь её, вынимаешь и туго перевязываешь шпагатом. Когда закончишь ещё раз вкладываешь в короб и смотришь, влазит по ширине или нет. Понятно?

— Конечно. Что тут не понятного? — самонадеянно ответил я.

— Ну, тогда бери и пробуй.

За оставшиеся три часа меня дрессировали словно маленькую собачку, давая пряник, в виде слова «молодец», за хорошо выполненную работу и матеря на чём свет стоит, за любую оплошность, казавшуюся мне обыкновенной мелочью.

— Антон. Ты поставь себя на моё место. Мне там некогда будет разбираться с упаковкой. Надо будет хватать и запихивать. Поэтому здесь нужно всё сделать так, чтобы на судне я о ней не думал. Это, тебе понятно? — в который уже раз произнеся последнее слово, резюмировал Вахид.

— Как отче наш — выдал я фразу, образовавшуюся на языке после очередного выговора.

— Рад за тебя. Тогда на сегодня всё, хватит. Домой давай собираться. Завтра продолжишь складывать.

— Почему продолжишь? А ты, где будешь? — занервничал я.

— Мне с утра на работу идти. У меня там, вроде как, внеплановый ремонт муфты намечается. Ты, что же думаешь, ящики эти просто так на судно пропустят? Нет милый мой. Капитан хотя и в курсе моих выкрутасов, и долю свою от каждой заначки получает, но в открытую на судно тащить ничего не даст. Он же не самоубийца. Вот и приходиться мне под ремонт маскироваться.

— А я чего, тут один буду? — сообразив, что меня завтра ожидает, с обидой в голосе спросил я.

— Не хочешь здесь, можешь вместо меня пойти. Справишься там?

Я заткнулся, но настроение лучше не стало. Самостоятельно проводить почти весь объём работ по упаковке, да ещё потом и по трафарету краской надписи наносить, в полном одиночестве? Нет, не было у нас такого уговора.

— Это только со стороны кажется, что большие деньги сами в руки плывут. А на самом деле, за них ох, как наломаешься — заметив мои метания и многозначительно погрозив кому то толстым, указательным пальцем, сказал Вахид. — Запомни это раз и навсегда.

Ко всему прочему выяснилось, что заехать в порт мы должны будем в светлое время суток, а не ночью, как я до этого предполагал. Если уж соблюдать правила игры, то до конца, как сказал мой товарищ. Не может же предприятие, якобы поставляющее ему запчасти, по ночам работать.

— Хотя лажа, на лицо — продолжал высказываться мой товарищ, в ожидании прихода вызванного такси. — Все запчасти мы в порту получаем. Да, кто там будет разбираться, откуда их привезли. Накладную же я никому показывать не буду.

— А накладную тоже мне выписывать? — спросил я, ожидая нового подвоха.

— Нет. Её я сам заполню. Напутаешь ещё, по незнанию, потом отвечай за тебя в суде — хихикнул взрослый дядька. — А скажи, вот смеху было бы, проведи я сей документ по инстанции? РАЙПО осуществляет поставки на суда торгового флота. Кинокомедь.

Подтверждение прописной истины: «Если человек талантлив, то во всём», проходило прямо на моих глазах, в гараже приятеля, предоставившего его под нашу с ним противоправную деятельность. Избавившись от опеки я с такой скоростью принялся за дело, причём ни сколько ни теряя в качестве выполняемых работ, что уже к середине дня все ящики стояли заколоченными и опломбированными. До приезда Фёдора мне оставалось только промаркировать их чёрной краской и можно смело выезжать по маршруту: «Гараж — Порт». За последний этап операции я совсем не волнуюсь. Клиент будет стонать от увиденного. Мой пропуск вызовет у него столько положительных эмоций, что он будут приплясывать от перевозбуждения. Фирма гарантирует.