Я слышу музыку, голоса, запах алкоголя и сигаретного дыма, а еще немного машинного масла, но это уже от Дениса. Этот последний запах меня возбуждает особенно сильно. Я расстегиваю его рубашку. Какие же широкие у него плечи…

Охаю от ласки его пальчиков глубоко во мне. Стягиваю его рубашку с плеч, глажу расслабленные, но почти каменные бицепсы, живот с таким рельефом, что мне хочется кусать эти твердые кубики, а потом вылизывать их и…

Ох… Я расстегиваю ремень его штанов, поглаживаю его через трусы, а потом решаюсь, ловлю резинку, тяну ее вниз и накрываю рукой пульсирующую желанием плоть.

Денис прерывисто выдыхает.

− Вот теперь я и правда тебе верю, − шепчет он.

От того, как дрожит его голос, во мне все растекается огнем.

− Денис, я…

Сама не знаю, что хотела ему сказать. Он снова меня целует и стягивает мои трусики вниз. Они съезжают по ногам, падают на пол, и я осторожно освобождаю от них ножки, переступая с ноги на ногу по разбросанной одежде. Глажу его, а он пульсирует в моих руках, такой тугой и горячий. Я сжимаю его, тру ладошкой и чувствую, как Денис дышит все тяжелее. Мне кажется, даже руки его становятся сильнее, а поцелуи уверенней, потом резко разворачивает меня и толкает вперед. Мне приходится стать коленями прямо на унитаз. Я опираюсь руками в стену и отставляю попку, чтобы ему было удобно. Мне очень хочется, чтобы вместо пальцев во мне оказалось толстое и пульсирующее, то, что делает меня по-настоящему его девочкой.

Только он не торопится в меня войти. Гладит мою попку руками, а потом целует. Я вздрагиваю от неожиданности, а он начинает лизать меня там, дразнит языком обе мои дырочки. Я выгибаюсь. Мне хочется кричать и стонать сладко от нетерпения и удовольствия.

− Тут стоит быть потише, иначе услышат, − предупреждает Денис шепотом, гладит мою попу, а потом входит очень медленно.

Я чувствую каждый сантиметр его страсти, каждую пульсацию, каждую жилочку, тихо постанываю и подаюсь вперед, чтобы он быстрее меня заполнил всю. Он посмеивается, ласково шлепает меня по попе, а потом начинает двигать бедрами. Я кусаю губы, чтобы не стонать, но внутри все содрогается и мне уже даже не важно где мы, главное, что это он.

Его руки ласкают мою грудь. Я скулю под ним, как в первый раз, жалобно и сладко. У меня кружится голова. Он зло и жадно лупит меня внутри, а я умираю от наслаждения. Мне хочется кричать, чтобы он не останавливался, но он и без меня лишь набирает темп.

Его пальцы гладят мои губы, и я не выдерживаю, ловлю их, облизываю и посасываю. Он глухо вздыхает и постанывает, видимо тоже представляет, что это не пальцы. У меня внутри все содрогается. Я поджимаю пальчики ног, так мне хорошо. Судорога проходит по всему телу, а он не останавливается, гладит меня по спине. Я все же вскрикиваю от наслаждения.

− Рано, − говорит мне он и замирает во мне.

Я обиженно скулю и поджимаю губки, а потом расслабляюсь в его руках. Он вводит вылизанный мной пальчик мне в попку, и я снова вздрагиваю. Он что-то шепчет и снова двигается, только слов я не разбираю, закрываю глаза и только снова скулю от жара внизу. Даже его палец меня не пугает. Он такой нежный, такой осторожный, при этом он берет меня резко, жадно и…

Мне кажется, я на миг теряю сознание в его руках, взрываюсь с ним вместе и растекаюсь в приятной судороге. Он кончает прямо в меня, заполняет горячей волной и делает еще несколько толчков, заставляя наслаждение с особой силой раскатываться по моему телу.

Я не могу дышать, так мне хорошо. Голова кружится. Он ставит меня на ноги и обнимает. Я прижимаюсь к нему и прихожу в себя, трусь носом о его грудь.

− Пошли гулять по ночному городу, − предлагает Денис, гладя мою голую попку, пока я еще не могу нормально дышать.

− Пошли, только надо одеться…

Мне с ним уже совсем не стыдно. Он поднимает мой подбородок и снова целует, так нежно, как меня он еще не целовал, словно я самое хрупкое существо на свете и его страсть может меня погубить. Быть может, так оно и есть, но я хочу от нее погибнуть.

20. Реванш

Денис помогает мне одеться. Руки у меня все еще дрожат. Я запоздало краснею, когда он застегивает мое платье и целует в шею. Я застегиваю его рубашку, и мне становится очень жаль, что не могу привести его домой, посадить за стол, приготовить ему что-то вкусное.

− Не дуйся, − просит он меня и целует в нос.

Я тут же улыбаюсь и снова опускаю голову. Он выводит меня на улицу. Я рада, что Катя ушла раньше. Она бы наверняка все поняла, а я не знаю, как ей рассказать.

− О, моя куртка! — восклицает Денис, когда мы оказываемся наверху.

Я поднимаю глаза и вижу Лиду. Она стоит в коротком платьице, едва прикрывающем ее попу, в куртке Дениса и курит, болтая с какими-то парнями.

− Молодец, что принесла, а теперь отдавай, − говорит ей Денис.

− О, дорогой!

Лида прижимается к нему и зло смотрит на меня. Ее рука бесстыдно хватает его за ремень брюк и пальцами залезает в штаны прямо над ширинкой. Я сглатываю, мне внезапно хочется ударить ее по руке и заявить, что это мое, но я только смотрю на нее. Она облизывает губы и шепчет Денису на ухо:

− Я скучала.

Только шепот у нее такой, что я все слышу, стою рядом и не ухожу. Мне хочется взять Дениса за руку и напомнить, что есть я, но еще мне хочется, чтобы он по-настоящему сделал выбор.

− Зачем тебе эта пигалица? — спрашивает Лидка и трется о его руку своей грудью. — Пошли ко мне. Я тебе в зад дам, помнишь, ты хотел? Раньше не давала, а теперь дам…

Она облизывает Денису ухо, и он улыбается.

− Мне Малая уже дала, − внезапно отвечает он и срывает с Лиды свою куртку, а потом смотрит на ее руку на своем ремне. — Клешню свою убрала…

− Денис, ну ты же мой парень! — вдруг вскрикивает Лидка, явно привлекая внимание. — Ты не можешь променять меня на эту!

Она указывает на меня рукой так, словно говорит «фас» злым собакам.

Ребята вокруг действительно перестают общаться и смотрят уже только на нас. Мне страшно, а Денис только усмехается.

− Нормально, − говорит он весело. — Всегда был ебарь, а теперь парень. Ты же обещала найти кого-то лучше, виляя жопой в кафе. Я нашел раньше, смирись, достала!

− Денис! Ты потом назад приползешь, а я не приму.

− Твои расценки весь район знает. Примешь и не подавишься!

Лида с размаху ударила его по лицу, но от пощечины он уворачиваться не стал, только посмотрел на нее в ответ и повернулся ко мне.

− Идем.

Он набросил куртку мне на плечи и шагнул вперед. В свете фонаря я увидела, что Лида поцарапала ему лицо своими накладными ногтями, пришлось ловить его за руку, останавливать и осторожно вытирать царапины влажными дезинфицирующими салфетками.

Он смотрит на меня, а я не знаю, что сказать, просто вытираю кровь, каплями покатившуюся к губам, и вся сжимаюсь. Мне не верится, что он выбрал меня по-настоящему, что все ее слова были ложью, да и как это она занята по пятницам, если прямо сейчас звала его к себе? А потом это «дала»… Я краснею, вспоминая его ласки. Мне страшно и в то же время я понимаю, что не смогу ему отказать даже в этом, не смогла же даже дернуться всерьез от внезапных ощущений.

− Извини, что втянул тебя в это, − внезапно говорит Денис. — Ей никто не поверит, а мне очень хотелось ее заткнуть. Нашла, чем меня покупать, блин…

− Ясно, − растерянно отвечаю я, убирая руку от его лица.

Мне сложно понять, что все это значит, но внутри у меня все сжимается так, словно он не был во мне совсем недавно, а будто я скучала по нему годами и ждала, а теперь боюсь это признать.

− Ты там уже сама решишь, что мне позволять, а что нет, а Лидка… достала она меня.

Он сжал кулак, а потом внезапно привлек меня к себе и поцеловал. Я вздрогнула, но подалась. Я знала, что на нас все смотрят, но я только с большей радостью прижималась к нему. Я ведь не просто девушка по вторникам, правда? Иначе он не приводил бы меня сюда и не целовал… Что Лида, каково это проигрывать?