Я повернулся к актрисе, в образе Мэй, и замер. Шпага — явно не бутафория. Она медленно шагала ко мне — не удивительно, пол ведь решётчатый, а она на каблуках.

Занавес со скрипом подымался.

«Какая удача!» — невесело подумал я, готовясь уклониться. Это был мой единственный шанс. Однако, в её планы совсем не входило наносить удар — наоборот, она шагала навстречу, вытянув шпагу перед собой, а мне ничего не оставалось, кроме как делать шаги назад.

Я отчаянно пытался сообразить, как поступить лучше, но в итоге ничего путного в голову не пришло.

— Какая жалость, что ты собираешься испортить представление. — Она на секунду удивилась, но этого не хватило, чтобы успеть сделать манёвр.

В итоге она довольно аккуратно нанесла удар, и я отделался только порванной рубашкой да парой царапин.

— Ну-ну, не усложняй мне работу.

— Время выхода. — Стоило мне сказать это, как она, самым неожиданным образом спустилась на сцену. Спрыгнув.

Я тут же рванулся к краю — она идеально приземлилась на сцену, а я от ужаса чуть сознание не потерял. Это было единственным слабым местом. Мне нужно было сорвать представление.

Тем временем, послышались шаги. По лестнице поднималась очередная пешка. Поторопился, заблокировал люк, стал думать, что делать дальше. Где гарантия, что одного персонажа не заменят другим? Они все такие блеклые, такие однообразные.

Единственный незаменимый персонаж — главный герой. Кто там главные герои?

«Мэйбл.» — мне понадобилось время, чтобы отойти от шока и решить, как лучше поступить. Только через пару минут я понял, что Мэй не совсем главная героиня. Их ведь было две — равнозначные. Только вот ни одной из них не сцене не было, а когда они появятся — я знать не знал.

Пока пешки ломились в люк, было время подумать, как спуститься. Вариантов было не особо много — только пара верёвок, на которых держались некоторые декорации. Конечно, приземление мягким назвать нельзя, но деваться некуда. Когда защёлка треснула, я с разгону прыгнул, чудом удержавшись на верёвке, которая до крови расцарапала мне ладони.

Внимания на меня не обратили даже зрители, что было довольно неплохо. «Актёры», выбравшись наверх и заметив, что я в зоне недосягаемости, вернулись к спуску. Это было уже плохой новостью.

Мыслью было отвязать декорацию, а самому повиснуть на верёвке, но в лазание по канату я никогда не был особо хорош. Только вот… Как иначе? Сверху совсем не видно было ни глаз, ни лиц, а в костюмах я их не видел. Реплики — тоже не вариант, с чистого французского совсем ничего понятного не прозвучало.

Потому, недолго думая, ослабил узел, схватил покрепче верёвку, задался вопросом, как она выдерживает такой вес и столкнул декорацию. Та с грохотом упала на сцену, проломив её, но никто не обратил внимания. К сожалению, проблема была в ином. Ведь тот, кого мне нужно было пристрелить — услышал. И то, что я приземлился как раз за «облачком», было слишком уж очевидно.

Тем временем, сцена подходила к концу, актёры расходились, убирались декорации. Я скользнул в противоположную гримёрке сторону.

Хорошим был вопрос, какого чёрта он не использует пешек для того, чтобы устранить меня? Не видит угрозы? Возможно, он не знал, что я успел выхватить кольт. Но была теория, к которой я склонялся больше — он мог контролировать только одного, полноценно, остальные были якобы одним целым, но как тогда те, кто подымались ко мне? Возможно, это потому, что они находились к гримёрке, и это не мешало представлению, а сторона, в которую я бросился — была ей противоположной, и там актёров не было, и если бы кто-то с другой стороны стал пробираться ко мне — это было бы неправильно. Впрочем, обдумывать это времени не было. На сцене снова не оказалось ни одного осмысленного взгляда. Радовало лишь то, что Мэй играла, а значит — была в относительной безопасности.

Идеальным моментом было бы дождаться, когда призраком будет одержим главная героиня, но когда бы это произошло? Было ли у меня время?

Правильный ответ — нет. Послышался стук, на который никто не повернул голову. Упал один из зрителей. А актёры говорили всё лучше и лучше, их игра становилась всё живее, а произношение чище. Это был очень плохой знак. Скользнуть к гримёрке — слишком опасно, но выбора не было. Пришлось, конечно, дождаться конца сцены, но она оказалась короткой. В гримерку меня ждал сущий кошмар — человек восемь, и среди них главный герой, но даже лучше — среди них одержимый.

— На всех патронов не хватит. — Переселяясь с одного тела в другое, говорил он, а актёры приближались.

Это было довольно жутко, да и правду ведь говорил, но мне и не нужно было прикончить всех. Нужно было поймать момент.

Заметить скорость переселения, хоть какую-то последовательность, закрыть глаза и довериться интуиции.

Вдох-выдох, шаг за шагом. Вдох-выдох, сзади скрипнула дверь, шаги не прекращаются. Мне не нужно зрение, мне нужно чувствовать. Мне нужно знать когда, и…

Прежде чем до меня дошли я выпустил пулю. С грохотом повалились все. Я промазал.

Шаги сменились на бег, меня на меня буквально накинулись сзади, и мне понадобилась всего секунда, чтобы развернуться и попасть чуть ниже правого лёгкого. Разумеется, мёртвое тело завалилось рядом со мной — благо отскочил в сторону.

Мне было по-настоящему страшно открывать глаза, потому я не глядя выскочил с гримёрки и, пока никто не пришёл окончательно в себя, из зала.

Опираясь спиной о стену, я съехал вниз. Аплодисменты гулким эхом отдавались у меня в голове.

— Браво! Как насчёт выступить на бис? — С насмешкой произнёс «Боуэн», подходя ближе.

— Очень смешно. — Я снял цепочку, отдав ему. — И что дальше?

— Я бы порекомендовал избавиться от оружия. — Билл взял кольт и тот расплавился у него в руках.

— Я не об этом. — Смотреть в неестественно золотые глаза было… Непривычно. — Что ты собираешься делать?

Он коротко улыбнулся, растрепав мои волосы.

— Я только что убил человека, это не уместно. — Оттолкнув его руку, словил недовольный взгляд.

— Я уже просто ничему не могу удивляться, тем более такому поступку.

В зале послышался шум.

— Подожди здесь немного. — Распахнув дверь, он исчез в толпе.

Никак не верилось, что это был конец. Всё начиналось так захватывающее, мысли и предположения будоражили разум, но что в итоге? Так сухо и пресно. Но разве могло быть иначе? Детство закончилось, держи суровую реальность.

Я сел на пол, разглядывая окровавленные ладони, слушая истерические крики и просьбы вызвать скорую. Всё это было ужасно. Совсем не то, чего я хотел. Но мне было так плевать, что я даже не задумывался, что кто-то потерял ребёнка, брата или сестру — мне не было никакого дела до того.

Меня беспокоило только то, что моё приключение обернулось сущим Адом, и вместо удовольствия от разгадывания тайн я получил ещё немного крови на руки. В прямом и переносном значениях. Только если первое можно было смыть, то второе уже перманентно.

В чём был смысл? Возможно, мне стоило прислушаться к Мэйбл и не лезть во всё это. Но я снова подвёл её. Я не герой. Я не способен спасти даже себя. Всё что я могу — только портить. Разве это то, чего они заслуживают? То, что я член бывшего круга — лишь случайность, а сухим из воды я выходил только благодаря остальным.

— Сволочь! — Практически рёв, принадлежащий никому иному, кроме как Форду, прозвучал, без преувеличения, на весь зал и коридор.

Сразу же после этого — ошарашенные вздохи и шум толпы. Примерно в метре от меня появился Билл в уже знакомом облике.

— Деградируем до простых форм?

— Либо идёшь со мной, либо остаёшься здесь! Живо! — Он протянул ко мне руку, горящую синим пламенем. Шаги приближались. — Ну!

Глубоко вздохнув, я пожал его руку. Всё вокруг утратило свои краски, раздался писк и резко потемнело в глазах.

— Диппер, ты не видел его?

— Нет, дядя Форд, думаю он скрылся. — Произнёс моим голосом.

«Только не снова…» — мысль, не более.