Вздохнув, дотянулся до учебника. В любом случае нужно было бы заглянуть — вдруг я что-то упустил. Лениво перелистывал страницы, как внезапно наткнулся на один весьма и весьма знакомый портрет. Просмотрев, заметил название пьесы, которую собирались ставить труппа Мэй, и решил внимательнее прочесть текст. Тема не пройденная — только во втором семестре должны были за неё взяться. Тем не менее, лицо драматурга было до ужаса знакомым. Сестрёнка не приносила и не боготворила его, чтобы я хоть когда-нибудь его лицо видел. Если просто листая ранее натыкался, почему так в память врезалось? Это было странно, и стоило бы подумать лучше, но я всё же решил продолжить подготовку к тесту.

Как несложно догадаться, из «нового» встретились только несколько маловажных фактов, которые я на всякий случай всё же внёс в конспект. Никто не мог знать, что в голове Сандерса щёлкнет, и какие абсурдные абстрактные вопросы он придумает.

Написание текста на «чистовик» заняло бы куда меньше времени, если бы не постоянное нытьё Мэй. Видите ли, ей не с кем репетировать, а я «уже выздоровел». Разумеется, закончив с рефератом я согласился. Терпение было не железным. Каким же было моё удивление, когда я увидел, что текст теперь действительно на французском. Как оказалось, сперва сестрёнка, разумеется, получила отказ, но спустя немалое количество времени и бесконечные просьбы — решение пересмотрели. Это было ужасно. Я не был уверен, что кто-то из зрителей вообще поймёт, что говорят актёры. Тем не менее, это было «не моё дело». Потому я покорно зачитывал «лишние» реплики, даже не удивляясь, что Мэй немало переигрывает. Она делала это настолько часто, что можно было назвать стилем. Ужасным стилем.

Очередной «прогон» был прерван звонком в дверь. Сестрёнка как-то слишком резко сорвалась с места и открыла дверь. Несмотря на позднее время, оказалось, то был курьер.

— Ошиблись адресом! — Крикнула Мэй, забегая в комнату.

— Доставщик пиццы? — Хмыкнул, и завалился на диван. Они ведь и словом не обмолвились. Слышал только, что она шикнула. И на том всё. Что ещё за чертовщина?

— Ага, соседи сверху заказали. Бедняжка перепутал адрес. Бывает! — И она подняла сценарий, продолжая монолог.

Мне это не нравилось. Последнее время мы мало о чём говорили. Помимо школы, разумеется. Не то чтобы у нас в принципе было особо много тем для разговора, но после этого случая их стало разительно больше.

Так как особо на текст отвлекаться смысла не было, я легко переключался на сторонние мысли. Это явно была не посылка — её бы так просто не спрятать — как минимум послышался бы скрип дверцы ящика для обуви. Значит письмо. От кого? Вообще много от кого могло быть. Но с другой стороны — будь это кто-то из друзей, почему не написали в соц. сетях? Да и если бы они — смысл умалчивать? На ум сразу приходили «любители скрытности». Только этого не хватало для полноты картины. Если она сказала им, что происходит? Они бы приехали, однозначно. А мне меньше всего хотелось выглядеть в их глазах идиотом. Начались бы очередные: «ну ты ничего не мог поделать», «ты всего лишь ребёнок, мы ничего от тебя не требуем». Отвратительно. Мне давно не двенадцать лет, и я вполне способен справиться со всем сам. Только нужно вернуться в школу. Конечно, я собирался идти в понедельник, но что я могу сделать за эти выходные? У меня даже зацепок нет. Я не могу играть в слепую. У меня оставался последний шанс — Боуэн. Но если он всё это и затеял, то, разумеется, всему конец.

Внезапная дикая мысль посетила меня немного после. Сестрёнка моя весьма… Обезбашеная. Она так рьяно пыталась отговорить меня заниматься всеми этими «опасными штуками», так как всей душой желала обезопасить. Могла ли она пойти дальше? Попытаться устранить «аномалию» собственноручно? От такой возможности у меня внутри всё будто бы ледяной корочкой покрылось.

— Ты там заснул что-ли? — Недовольно спросила Мэй. — Или всё ещё перевариваешь три слова?

— Кхм, прости.

Я прочитал реплику, всё же вернувшись к «репетиции». Не особо увлекательно, если честно. Больше волновало то, как выбрать момент, чтобы просмотреть письмо. Конечно, это неправильно — читать чужие письма, но если Мэй грозила опасность? Я должен был проверить. Разумеется, если бы оно было не от дядюшек, я бы не стал его трогать. Это было бы уже совсем не моё дело. Но я был абсолютно уверен, что что-то не так. И что они что-то затевают. Что-то опасное.

Когда мучение закончилось, часы показывали половину одиннадцатого, потому сестрёнка поспешила в ванную. Так как в мои планы это не входило, я тут же обогнал её. Она повозмущалась и перестала. Вот и выкроил время. Пока мылся, обдумывал, куда можно было спрятать письмо? Она же его просто так не оставит. Тем более, что в душ идёт. Точно в своей комнате, но где? У неё всегда такой бардак, что прятать что-либо — раз плюнуть.

Стоило мне перешагнуть порог, как сестрёнка меня тут же вытолкнула, залетев в комнату. Не теряя времени, набросил на себя кофту и зашёл в соседнюю спальню. Нет, это неправильно, конечно, но ей ничего в мою комнату влетать без разрешения не мешает. Эта мысль не спасала, и желание покинуть «чужие владения» возрастало с каждой секундой. Потому, пока оно не зашкалило, я начал взглядом обыскивать всё вокруг: смятая постель, выпавшие вещи из рюкзака, выкинутая из гардероба одежда, стул-вешалка, бардак на письменном столе и выпавшие книги. Выпавшие? Мэй никогда к ним не притрагивалась. На моей памяти, конечно.

Первая попытка — и успешно. Радуясь тому, что удача явно на моей стороне, вытянул из одной книги уже распечатанное письмо. Прошёлся глазами по строчкам и сначала даже не понял. «Какой-то набор слов» — подумалось мне, а потом снизошло озарение. Именно. Набор слов. От дяди Форда. Зашифрованное письмо. Точно что-то затеяли.

Положил письмо обратно и убежал в свою комнату. Я ничего не мог сделать. Фотографировать было бесполезно. Скорее всего, либо у неё была специальная «штука», чтобы расшифровать, либо были замешаны «невидимые» чернила. Я ведь даже не мог приставить её к стенке. Во-первых, она бы узнала, что я был в её комнате без её ведома, во-вторых — читал письмо, снова без её ведома, и в-третьих — «братское беспокойство» бы не прокатило. Она бы ещё месяц точно со мной не разговаривала. Да и не остановило бы её это. Если что я и знаю о своей сестре, так это то, что она чертовски упёртая. Даже родители не были бы в силах помешать её планам. Тем более, если она в сговоре с дядюшками.

«Мэйбл-Мэйбл, во что же ты встряла?»

========== Глава 14. Попался. ==========

Понедельник. 17.

Утром я был заряжен такой сильной решительностью, что даже вышел на минут пятнадцать раньше, чем обычно. Мне срочно нужно было получить все ответы, если уж Мэй с дядюшками что-то затевают, то это точно серьёзно. Так и знал ведь, что затишье перед бурей.

Пришёл в школу, охранник — как всегда, — спал, стояла непривычная тишина. Каждый шаг отдавался в коридоре звонким эхом. Большая часть кабинетов была закрыта. «Так даже лучше. — подумалось мне — Меньше вероятных свидетелей.»

Внизу послышался топот и детский смех. Я даже вздрогнул. Атмосфера была как в типичном ужастике. Ещё и с самого утра пасмурно. А вот когда я подошёл к стенду, начался реальный хоррор. Потому что в графе отсутствующих преподавателей стояло: «Боуэн И.Л.».

Стало внезапно жутко. Одна часть протестовала, со всех сил топила за то, что именно он виновник всего происходящего. Но всё равно, что—то внутри отчаянно верило тому беспокойству, тем словам, всему тому, что должно было оказаться игрой. В конце-концов, не зря же столько совпадений? Да и надеяться на то, что это меня он стереть с лица земли планировал, не хотелось.

Выдохнув, перевёл взгляд на замены. С третьего на шестой перенесён урок французского. Сопоставив всё, что имелось, я искренне пожалел, что решил идти именно в понедельник.

На уроке биологии я заметил, о чём говорила Мэй. Все были нервные, и какие-то через чур агрессивные. Висела какая-то напряжённая атмосфера — хоть ножом воздух режь. К концу урока несколько человек сцепились, да так, что и меня задели. Пришлось всю перемену лёд прикладывать, а фингал всё равно остался. К счастью, не особо заметный. Правда, Мэй была достаточно глазастой, чтобы тут же начать расспросы. А я и не знал, что ответить. Ну что-то дёрнуло попытаться разнять их. Откуда мне знать, что именно? Пытался намекнуть ей, что атмосфера неправильная, но в её поведении ничего необычного не нашёл. Всё становилось страннее и страннее.