На сорок пятую церемонию принятия прибыл сам Бёрн. Воплощение Хеллин, — Ками Бёрн из дракона. А ведь тогда все дрожали перед ним… Ближайший к нему тогда был Бакуррё Лордэ. После падения дракона тот громко заявил о себе и, грубо говоря, силой взял власть над всей “Черной рукой”. Все знали, что они ничего не смогут ему противопоставить. Так уж сложилось, что ог’дар’ноока преподнес ему по-настоящему огромную мощь.

А что Вельвет? Вельвет, прирожденной убийце, которой пророчили большое будущее после принятия, — обостренный слух. Совершенно не то, чего девушка ожидала после месяцев настоящих физических и моральных пыток.

Огонек мести, однако, не угасал…

Вельвет очень долго хранила в себе этот огонек, и выпустила она его наружу спустя четыре года, когда Сёканом соловья только-только стала Сюррин.

У нее с Бакуррё Каттаке было совместное задание по уничтожению одной преступной банды, заказанной лично императором. Кто и что, не важно. Ее это вообще не интересовало, ведь она жила лишь мыслями о мертвом Малькорме и без раздумий выполняла волю ордена. Каких-то три чертовых дня…

Удар она нанесла подло, — со спины. Каттаке и правда не ожидал от нее подобного. Вельвет видела в его глазах, что он действительно не понимал, за что она его предает. Тогда это взбесило ее еще больше. Она это все представляла по-другому. Она представляла, как увидит в последних секундах жизни искреннее сожаление или обиду, что тоже ей бы подошло. Но нет. Асхока забрала его прежде, чем она успела хоть что-то там увидеть.

Месть была свершена, но чувства удовлетворения не последовало.

Если бы не ее дружные отношения с Сюррин, то ненависть поглотила бы ее без остатка. Именно Сюррин помогла девушке вернуться в колею.

Вельвет знала, что она отравила прошлого Сёкана соловья, чтобы занять его место. Так уж получилось, что они почти сразу спелись, как Вельвет поднялась чуть выше в ордене. Они доверяли друг другу и многим делились. Так, однажды, Бакуррё Вельвет поведала Сюррин, что это она лишила тогда, — год назад, — жизни мерзкого Каттаке. Она ждала чего угодно, но не того, что ее Сёкан это так спокойно примет. Только тогда она поняла, насколько же они все-таки похожи.

К моменту первой восточной мятежной войны в ордене на слуху были, не считая, конечно же, самого Ками, четверо: Сёкан Кенрюсай из змеи, Сёкан Одалинг из тигра, Сотё Грэтт и… Ситё Ооноке.

Лишь раз она видела юного ассасина из змеи. Ходили слухи, что этот пятилетний мальчик пережил ог’дар’ноока и получил после этого редкую силу. Лишь слухи, только потому, что в это время каждая каста проводила ритуалы принятия отдельно друг от друга.

Мальчик был действительно хорош. Вельвет, вот сейчас, вспомнила, как она сопровождала Сюррин, когда она отправлялась на встречу с Кенрюсаем, — лидером змеи. Зачем? Это ее тогда не интересовало, и она ничего не спрашивала даже после…

Этот Ооноке напоминал ей себя… Правда он сейчас был намного моложе, чем она тогда, но… Также у всех на слуху, талантливый убийца, от которого многого ожидали… Только вот она не оправдала надежды, а вот он, похоже, уже оправдал.

Те же слова. Принесешь много пользы. Большое будущее в ордене. Ты изменишь мир.

— Обычный бездомный мальчишка, который потерял все после войны? Аж бесит…

Как он может быть так хорош? Неужто в нем живет воплощение Оонсё, — бога-змеи?

Соловей всегда был в стороне. И не потому, что они были слабее, нет. Просто так исторически сложилось, еще при Урре. И это было хорошо. Огонь ненависти уже погас в Бакуррё Вельвет. Она положила свою будущее на служение “Черной руке” и своему Сёкану. Она слушалась ее во всем и никогда не перечила.

Первые по-настоящему тяжелые для ордена дни наступили после смерти мятежного Кантетшо. Тогда выяснилось, что у Сёкана Кенрюсая, оказывается, была семья. Никому из ордена нельзя было иметь близких вне круга. Сао, — супруга Сёкана змеи погибла еще в самом начале мятежного восстания, но у него еще остался маленький сын.

Когда Ками Лордэ созвал змею, — все думали, что случится одл’ваас и новым лидером станет Грэтт, но сталось иначе. Как позже Вельвет узнала, — при достижении его сыном десяти лет, — он шагнет в круг ордена, что и послужило сохранением жизни. Лордэ доверял Кенрюсаю и у того не было причин в нем сомневаться, ведь в ордене он был уже давно и с задачами справлялся максимально быстро и эффективно, насколько от него можно было ожидать.

Однако, все знали, что на самом деле Лордэ его боялся. Единственное, чего боялся Ками в этой жизни, — это Сёкан Кенрюсай. Ог’дар’ноока даровал тому способность использовать запечатывающее дух касание, что после послужило началом для создания уникальной техники, доступной ему одному. Один удар, — и вся мощь Лордэ сойдет на нет, как не бояться? Если бы у него были левые мысли, то он уже давно бы воспользовался своей силой против воли Ками, — шансов было предостаточно. Поэтому Кенрюсаю было достаточно просто находится рядом с Лордэ, чтобы понемногу завоевывать его доверие, кусочками захватывая его мысли о нем.

Ударом по его репутации послужило возвращение мятежного брата императора, но и тогда он умудрился сохранить свои позиции. Оказалось, что он умер. Он умер, а его сын исчез. Это все, что могла услышать Вельвет, пока грелась рядом со своим Сёканом.

Следующие десять лет их орден стали преследовать сплошные неудачи. Орден “Белой гарды”, который уже очень долго не имел против них никакой силы, вдруг обрел могущество с приходом Кантетшо. Было совершенно ясно, что они связаны, но Лордэ запрещал вести любые происки в сторону нового императора. Уже этим он начал отворачивать от себя всех, кто видел в нем настоящего Ками. А уж когда он объявил об объединении каст… Это послужило последней каплей, и первым начал действовать безрассудный Одалинг.

Как же Сюррин потом на него злилась… Если бы этот идиот ее послушал, то, собрав силы, они наверняка бы с ним справились.

Ошибки, ошибки, ошибки, — и вот Бакуррё Вельвет ползет по черно-каменным коридорам древнего дольрэ со сломанными костями, разбитой головой, — выплевывает на холодный камень остатки себя…

“Черной руки”, — ордена, что существовал несколько веков, — больше нет. Империи, похоже, тоже скоро не будет. Огромная орда движется на восток и несет с собой жестокость и смерть.

Сколько времени прошло? Когда Вельвет пришла в себя, — только тогда она поняла, что потеряла сознание.

Зеленый туман окутал ее тело. Ей казалось, что он слабо согревал ее и помогал переносить боль.

— Может быть, я уже умерла? Как понять? — думала Бакуррё, практически не ощущая своего тела.

Мама когда-то рассказывала ей, что люди после смерти продолжают бродить по земле, но в другой форме. Их никто не видит, не слышит, а они существуют себе и смотрят, — кто и как живет после них? Куда им еще деваться? Она не верила в колыбели и райские сады, потому и придумала собственную теорию. Так ей было проще.

После короткой тишины вернулся таинственный голос живущего в недрах Г’дун’далла. Он приглашал ее идти за собой, — указывал путь своим пением.

К своему удивлению, Вельвет смогла подняться на ноги и, опершись на влажную каменную стену, стала двигаться дальше. Она не понимала, как она переставляла ноги, ведь она не чувствовала ничего, кроме своего сердцебиения.

Через некоторое время она подошла к уходящим вниз ступеням. Конца и края спуску видно не было, — там была лишь темнота.

Зеленый туман более не преследовал ее.

Она спускалась вниз и думала о том, как все, что ей было когда-то важно, — теперь таковым не являлось. Целая жизнь, прожитая впустую. Весь этот набор пережитых эмоций, чувств, — все бесполезно и бессмысленно перед лицом смерти. Так она решила.

Бесконечно длинная лестница…

Она не могла более идти, — силы покидали ее очень быстро, а ноги более не слушались. Глаза закатились, дыхание на секунду прервалось и сердце замерло в ожидании. Бакуррё Вельвет покатилась вниз по ступеням, получая новые повреждения и раскрывая полученные до этого раны.