Навстречу выбежал бугай с факелом. Его вывалившиеся из орбит глаза сверлили нового узника. Криво скалясь беззубой улыбкой и размахивая горящей лучиной, детина приближался к Глокку.

Тот ухмыльнулся. Он нисколько не уступал сопернику в размерах и не страшился безумца. Сжав оружие стальной хваткой, богородный прыжком приблизился к здоровяку и одним ударом проломил ему колено. С чавкающим звуком нога детины неестественно изогнулась, и он рухнул на землю, истошно вопя писклявым голосом. Добив его босой пяткой, Глокк повернулся к следующему противнику.

Этот выглядел посерьезнее остальных. Выше Глокка почти на голову, жилистый и ловкий, облаченный в лохмотья дикарь медленно приближался, выпятив в ухмылке ряды гнилых зубов. В его руках блестела сталь. Не меч, но нечто подобное. Мерзкий оскал озарил его рябое лицо. Отвлекшись на новую угрозу, Глокк не заметил, как сбоку из теней на него набросился еще один заключенный. В последний момент он отскочил, но выродок задел его острым краем зажатой в руках заточки. Красная полоса расцвела на предплечье богородного, обильно проливаясь кровавым рукавом. Выругавшись, Глокк опустил дубину на голову нападавшему и навечно пригвоздил его к земле.

В этот момент напал рябой с «мечом». Застав Глокка врасплох, противник выбил из его рук дрын и локтем врезал по лицу. Ахнув, богородный отшатнулся и завалился на спину, запнувшись о предательски возникший под ногами камень. Распластавшись на скале, Глокк чудом успел откатиться в сторону. Послышался лязг стали и в воздух взметнулся сноп искр.

«Это было чуть ближе, чем мне нравится».

Под руки Глокку попался обрывок цепи. Вскочив, он взмахнул ею над головой и ударил противника, содрав с его щеки шматок кожи. Взревев, рябой бросился на богородного, высоко подняв меч. Не теряя времени, Глокк побежал ему навстречу и, нырнув под удар, врезался плечом в грудь противника. Послышался треск ломающихся костей. Рябой выронил стальной осколок и пал на колени, храпя и булькая с каждым вздохом. Сплюнув, Глокк подошел к нему со спины и сжал его голову в крепкой хватке.

Из теней выскочило еще трое оборванцев. Глядя на них, Глокк дико загоготал и рывком свернул рябому шею, так, что его затылок обратился к новоприбывшим противникам. Те в ужасе отшатнулись. Один из них отбросил кирку, что держал в руках и убежал в темноту тоннеля.

– Бегите к мамочке, ублюдки, – прохрипел Глокк и отпихнул тело рябого. – Бегите, пока я до вас не добрался!

Двое оставшихся в нерешительности застыли, переглядываясь друг с другом. Грозная фигура богородного, окруженная изуродованными телами, внушала страх. Неизвестный пришелец больше не казался беззащитной жертвой. Дрогнув, они уже собирались отступить, как из тоннелей и ходов, размахивая факелами, выбежала оголтелая толпа. Яростно шипя и плюясь, они неслись к оторопевшему Глокку.

– Дерьмо, – прошептал он и бросился прочь от преследователей.

Выбор путей к отступлению был не велик. Глаза Глокка уже успели привыкнуть к темноте и он сумел различить впереди несколько проходов, углублявшихся в горную твердь. Однако какой из них мог его спасти, он даже не представлял. Ловко перепрыгнув через уступ, он выбрал ближайший из тоннелей и уже устремился к нему, когда услышал окрик:

– Богородный! Давай сюда!

Из узкой прорези справа, бойко размахивая рукой, высунулся мужчина. Вряд ли в логове убийц и предателей Глокк мог бы рассчитывать на помощь, но выбора не оставалось. Так или иначе, он сгинет в одном из коридоров от рук этих мерзавцев. Глокк решил рискнуть.

Резко свернув, богородный направился к незнакомцу. Позади раздался гулкий хлопок. Он вовремя ушел от удара узника, вооруженного деревянным бруском, который успел догнать и прыгнуть на богородного. Не оборачиваясь, Глокк ускорился, но силы уже начинали покидать его.

– Быстрее! Внутрь! – крикнул мужчина, завлекая его во тьму.

На полном ходу Глокк вклинился в узкую расщелину и протиснулся между скал. Камень больно врезался в грудь и спину, оставив ссадины на коже. Как только он оказался внутри, незнакомец протолкнул его вперед и подвинул огромный покатистый булыжник, заблокировав проход. Снаружи раздавались раздосадованные крики преследователей. Они тарабанили по скале, но сдвинуть преграду не смогли.

Глокк устало навалился на стену и пытался отдышаться. Его спаситель тем временем копошился во тьме, пока не запалил короткую лучину. Яркий свет на мгновение ослепил Глокка, отчего он заслонил глаза рукой.

– Кто ты такой? – спросил он, силясь разглядеть незнакомца сквозь пальцы. – Откуда ты знаешь, что я богородный?

– О, ну это несложно, – хмыкнул тот. Он говорил с неприятным цокающим акцентом. – Ты смуглокожий, значит, южанин, а еще лысый и безбровый, значит, богородный от Лема. Или как мы зовем его, от Беле́на. Огонь и волосы – вещи несовместимые, – он довольно хохотнул, поднимая с земли сумку. На его руках блеснули браслеты из темной стали.

Когда глаза Глокка привыкли к свету факела, он сумел рассмотреть спасителя получше. Высокий и тощий, облаченный в истрепанный и засаленный балахон, укороченный до колен, и подпоясанный обрывком веревки. Его светловатая копна грязных спутавшихся волос ярко выделялась на фоне темной щетины. В глазах залегли глубокие тени; выглядел он так, будто не спал неделями. А зеленоватый оттенок его кожи явно говорил о том, что он не из этих земель.

– Хорошо, но кто же ты, Пекло тебя побери? – зло спросил Глокк, убирая руку от лица.

– Мое имя Друст, – поклонился мужчина, – и я тоже богородный, от Лира, то есть от Хлада по-вашему.

– По-нашему? Откуда ты?

– Я из далеких земель Древомарья.

«Значит, ты лесолюб. Видал таких, когда-то».

– И какого черта ты забыл в этой выгребной яме? – поинтересовался Глокк, вытирая с предплечья засохшую кровь.

– Мы поговорим в другом месте, – сказал Друст и жестом предложил отправиться дальше по коридору. – Мы здесь облюбовали неплохое местечко. У нас есть еда и вода.

– У кого это у нас? – настороженно спросил Глокк.

«Не хотелось бы спастись от разъяренной толпы, только чтобы попасть на обед к шайке местных людоедов».

– У богородных! Таких же, как ты и я. Пойдем же!

Глокк кивнул.

– Ты первый.

– Как, говоришь, тебя называть? – оглянулся Друст.

– Веди, – рыкнул Глокк.

Пожав плечами, Друст повел его по узкому, петлявшему туда-сюда коридору. Горная твердь угрожающе нависала над головой и то и дело придавливала их к земле. Сквозь тесные проемы приходилось пробираться на четвереньках. Дым от факела разъедал глаза и нос. Цепь, что сковывала запястья, мешала и цеплялась за камни и расщелины. Широкоплечий Глокк едва протискивался через смыки скал, обдирал о них кожу на руках и груди.

Но тонкий как щепка Друст, не обращая внимания на спутника, с легкостью скользил по тоннелю. Глокк проклинал чертового древомарского безумца, с каждым шагом все сильнее желая вернуться к толпе маньяков, поджидавших снаружи. Он мало чего боялся в этой жизни. Но оказавшись зажатым в теснине, в темноте и без возможности вдохнуть полной грудью, он запаниковал.

Провожатый вдруг исчез вместе со светом факела. Глокк ускорился, не обращая внимания на больные уколы выступающих камней. Продравшись сквозь расщелину, он выскочил в свободное пространство, оказавшись на самом краю чернеющей бездны.

– Осторожней, чтоб тебя! – вскричал Друст.

Он успел ухватить Глокка за штанину, не дав ему упасть в объятия бездонной тьмы.

– Ох, – судорожно вздохнул Глокк, в ужасе отпрянув от обрыва. – Мог бы предупредить, безмозглый идиот!

– Хорошо же ты благодаришь своего спасителя, – покачал головой Друст, и поднял два пальца, – дважды спасителя.

– Заткнись, дремучий шаман, – воскликнул Глокк, пытаясь отдышаться. – Знаю я ваши древомарские штучки. Я не просил спасать меня.

– О, ты знаешь, что я шаман? Значит, тебе довелось повидать нашего брата, – заключил Друст. – Надеюсь, ты остался доволен знакомством.