Добравшись до полочек с нижним бельем, Даша совсем приуныла. Её собственные, казавшиеся до этого вполне приличными и даже сексуальными, лифчики и трусики, были полным убожеством в сравнении с тем, во что обряжала стареющее тело Светлана Ивановна. Кружева, отделка, переливающийся атлас, прозрачный шёлк – такого разнообразия этих деликатных предметов бедная провинциалка и вообразить не могла.

И вся эта роскошь принадлежит прожившей жизнь старухе! Но так назвать Светлану Ивановну язык не повернётся. Она тщательно следила за собой, посещала косметические салоны, приглашала на дом массажиста для борьбы с целлюлитом. Седеющие и редеющие волосы умелые мастера превращали в роскошные локоны, ногти на руках и ногах, тоже обработанные специалистами, лаково блестели. А Даша наводит красоту с помощью дешёвой краски, простенькой косметики и допотопного маникюрного набора. В их глуши нет возможности как следует следить за собой, да там просто жить невозможно!

Поэтому сорокапятилетняя Дашина мать выглядит в самом деле старухой. И пальто у неё старушечье, и убогие сапоги, и громоздкая дерматиновая сумка, одна-единственная на все случаи.

А глупая мамаша, довольная своей судьбой, ещё и мечтала, провожая дочь:

– Вот выучишься, станешь доктором, вернёшься в нашу больницу, будешь здесь работать, заживём тогда!

Да никогда! Повторить мамину судьбу, торчать в захолустье, не иметь возможности носить красивую одежду, шикарную обувь – нет, Даша с этим категорически не согласна. Не для неё такая перспектива, она пойдёт другим путём. Документы в институт Даша всё-таки подала, хотя, стоило открыть учебник, как её охватывали скука и полное нежелание что-нибудь читать. Перспектива несколько лет изучать болезни, симптомы, методы лечения никак не прельщала. Зубрить латынь, когда и русские-то слова запоминаются с трудом – тоже мало удовольствия. Рассматривать атласы с мерзкими картинками внутренностей хотелось ещё меньше. А практика в морге? Б-р-р-р, даже подумать страшно.

Но пока приходилось изображать старательную абитуриентку, делать вид, что она жаждет учиться, чтобы потом помогать страждущим. Не обладая особым умом, Даша по-женски была очень хитрой и предприимчивой. Ещё дома, заметно выделяясь среди провинциальной серости, она уверовала в собственную власть над мужчинами и считала, что легко сумеет найти подходящего мужа.

Но для этого нужно было знать, где искать!.. Вряд ли интересующий Дашу объект можно было встретить на троллейбусной остановке. Будущие студенты тоже мало подходили, Даше был нужен муж со средствами, и с немалыми средствами. Пока у неё нет здесь знакомых, она не может ни в клуб пойти, ни на какое-то мероприятие, где пасутся достойные экземпляры.

Единственным мужчиной, с которым Даша успела познакомиться, был тётин Эдуард Игоревич. Вот он как надо реагировал на Дашины прелести, бросал плотоядные взгляды, мурлыкал комплименты. Ну, лысоват, ну, стройности лишён, но хорошо одет, вкусно пахнет, ухаживает красиво. Квартирка есть, хоть и однокомнатная, машина есть, пусть не иномарка, но новая. И какой-то доход у него есть, букеты приносит недешёвые, конфетки дорогие, коньяк многозвёздочный. Возможно, это была лёгкая добыча, однако спешить не стоило. И ни в коем случае нельзя сердить Светлану Ивановну. Её ревность очень опасна, а для выполнения Дашиных планов необходима тётина помощь и её расположение. Приходилось выбирать скромную одежду, согласно кивать головой на любые изречения, не выражать не только несогласия, но даже малейшего сомнения в тётиных словах. Даша старалась быть примерной и терпеливо ждала, пока судьба даст хоть малейший шанс. Судьба в лице Светланы Ивановны этот шанс предоставила. Парень на фотографии выглядел вполне ничего, из собранного тётей досье следовало, что его материальное положение довольно прочное, квартира, дача, машина – определённым требованиям этот вариант соответствовал. Правда, приложение в лице суматошной мамаши не прельщало, но выбирать пока не приходится. И тётя настаивает, а против тёти не пойдешь. Тётя, настроенная решительно, критически оглядела Дашу и заявила:

– Тебя следует приодеть и привести в порядок. В своем захолустье ты, может, и первая красавица, а здесь у нас такие в базарный день пятачок за пучок. И вкус твой хромает, и причёска дикая. Так и быть, подберём наряд, причешем, подкрасим, в этом я помогу.

Светлана Ивановна не пожалела денег, подготавливая Дашу к знакомству. После дня в салоне, где девушка переходила из рук в руки специалистов, колдующих над волосами, выщипывающих брови, обрабатывающих ногти, проделывающих какие-то хитрые процедуры, Даша поняла, что красота в самом деле требует жертв. Посмотрев на себя после работы визажиста, она с трудом узнала своё обновлённое, светящееся лицо. А купленные в любимом тетином бутике вещи словно прильнули к телу. Светлана Ивановна, играя в благодетельницу, расщедрилась и приобрела для Даши ещё комплект изумительного белья и лёгкие стильные босоножки. Примеряя обновки, Даша отчётливо почувствовала разницу между своим дешёвеньким тряпьем и этими потрясающими вещами, такими… достойными.

Ещё больше укрепившись в желании обрести жизнь, в которой она сможет приобретать подобную одежду, заботиться о лице и теле и не думать при этом, где взять на это деньги, Даша решила сделать всё, чтобы эта жизнь наступила как можно скорее. Она уже и не думала об учёбе, забыла, что где-то далеко верит в неё мама. Ей предстояло сделать первый шаг вверх по ступенькам, и только этим Даша была сейчас озабочена.

Саша даже и не подозревал, какая на него готовится атака. На работе прибавилось хлопот, некоторые сотрудники были в отпусках, шеф улетел в командировку, но Саша был этому только рад, за делами отвлекаясь от мучительных мыслей о живущей где-то чужой жене. Возвращался домой поздно, вымотанный, но стоило отправиться спать, Лена возникала в мыслях и никак не хотела оставить в покое.

– Ты плохо выглядишь! – мама смотрела обеспокоено. – Предлагаю поехать на дачу, отдохнуть, подышать и развеяться. И мне нужна твоя помощь: поливальная система барахлит.

Евгения Васильевна и сама прекрасно бы справилась с прохудившимся шлангом и засорившимся опрыскивателем, но нужно же было как-то заманить Сашу! Ничего не зная о маминых замыслах, Саша спокойно согласился поехать на дачу. Ему было всё равно, где быть, что делать, прежние развлечения с друзьями и подружками во время маминых дачных отлучек уже не привлекали. В городе – так в городе, на даче – так на даче, в мыслях-то постоянно дом в Ягодках и его милая владелица.

Мама настояла на отъезде в пятницу вечером, и Саша безропотно повёз её за город. У них на участке был небольшой, но вполне удобный домик, пристроечка с душем, и Евгения Васильевна с удовольствием и с пользой проводила здесь всё свободное время. Возделывала грядки, делала заготовки, банки с соленьями-вареньями были прекрасным дополнением к покупным продуктам. Маленького Сашу мама всегда брала с собой, но последнее время он сюда почти не наведывался, отвозил маму, забирал её с дачными дарами, но надолго не задерживался. А если и гостил какое-то время, совершенно не обращал внимания на то, что растёт, как растёт, для чего растёт. Лена во время их недолгого общения успела показать ему многообразие растительного мира, рассказывала, что у всех растений – свои привычки, свой характер, если с ними подружиться, они многим могут одарить человека. Опять Лена! По любому поводу возникает и вспоминается эта далёкая чужая жена.

Саша мрачно курил на скамеечке у дома, разглядывая ровные грядки с овощами. А вот цветов почти нет, всё практично и полезно. Слева такой же практичный огород, справа, напротив – какая скука! А в Ягодках красиво и просторно, и Лена там. Живёт своей жизнью, со своим мужем, и не знает, что совсем измучила Сашу. Подумав о Ленином муже, представив вдруг её на брачном ложе, Саша неожиданно рассвирепел и грохнул с досады кулаком по ни в чём не повинной лавочке. Шипя от боли, сказал сам себе: всё, хватит! Он не должен лезть в чужую семью, не должен мешать чужому счастью. Всё проходит, пройдет и это. У неё своя жизнь, он будет жить своей.