– Нет, при повторном осмотре тоже ничего не найдено.
– Эта Элиза как-то связана с криминалом? Обнаружу я в ее крови наркотики?
– Думаю, что нет. Если судить по тому, что мы успели по ней накопать, это самая обыкновенная женщина. Работала в налоговой нспекции, занималась семьей, досуг типичный. Ничего подозрительного или вызывающего вопросы ни в прошлом, ни в настоящем мы не нашли. Все выглядит гладко, и я буду очень удивлен, если обнаружится обратное, а также если окажется, что ее пытали для получения какой-то информации. Это должна быть какая-то чудовищная тайна, если она так упорно отказывалась ее выдать. У любого развязался бы язык перед угрозой такой смерти. Боль, видимо, была адская. – Хюльдар невольно скользнул взглядом по истерзанному лицу; меж посиневших губ поблескивали поломанные зубы. Подавив подкативший к горлу приступ тошноты, он снова уставился в пол. – Наверное, бесполезно пытаться представить себе его побуждения, ибо ничто не может оправдать такого.
– А вы уверены, что это мужчина? Раз мы не нашли сперму, вполне возможно, что убийство могла совершить женщина.
Хюльдар задумался. Он еще ни в чем не был совершенно уверен. К счастью, расследование пока находится на начальной стадии, и есть еще время для предположений и гипотез.
– Я не исключаю такую возможность, но больше склоняюсь к тому, что преступник – мужчина; это больше соответствует описанию дочки. Кроме того, женщине было бы труднее удерживать Элизу при обматывании головы и рук скотчем – та, должно быть, сопротивлялась изо всех сил.
– Да, это так, о чем мы имеем свидетельства… – Оба уставились на рассыпанные по телу Элизы синяки. – Конечно, встречаются и исключительно сильные женщины… Хотя сама Элиза тоже была в хорошей форме, так что если речь идет о женщине, то тут понадобилась бы исключительная сила. Но нельзя забывать, что в состоянии аффекта человек становится намного сильнее.
– А если это было состояние аффекта, как долго, по-вашему, оно могло длиться?
Хюльдару приходилось иметь дело с индивидами в состоянии неистовства – как вследствие употребления каких-нибудь веществ, так и без них. Такие приступы обычно длились недолго, но, как и везде, здесь тоже могли быть исключения.
– Трудно сказать. Я думаю, непосредственно процесс убийства длился минут двадцать-тридцать. Сомневаюсь, что вскрытие или дальнейшее исследование может установить более точное время. Вероятно, мы сможем уточнить момент наступления смерти, но что-то другое – маловероятно.
Хюльдар кивнул; он и сам предполагал что-то подобное. Преступник наверняка спешил закончить свое дело, и вряд ли ему хотелось оставаться в доме дольше, чем это было необходимо.
– Как вы думаете, что же все-таки могло толкнуть его на такое? – Вопрос был задан скорее с целью отвлечь эксперта от его приготовлений, так как в дверях наконец-то нарисовался ассистент, что означало начало вскрытия, но Хюльдар чувствовал, что еще не готов к нему – ни морально, ни физически.
– Не знаю. К счастью, ответ на этот вопрос – не моя головная боль, и сомневаюсь, что вскрытие что-то прояснит. Она могла, например, выявить чьи-то нечистые махинации в связи со своей работой в налоговой. Во всяком случае, я не стал бы игнорировать такую возможность. Люди на многое способны из-за денег. Особенно если им светит полный финансовый крах. – Судмедэксперт потер подбородок, оставив на нем белый тальковый след. – Да! Я забыл спросить: что там было в конверте? Какая-то подсказка?
При первичном осмотре дома на холодильнике в кухне был найден конверт. В отличие от других записок, открыток и прочего, державшегося на дверце с помощью разноцветных магнитиков, он был приклеен тем же скотчем, которым были обмотаны голова и руки Элизы. Никаких отпечатков пальцев на конверте не обнаружено; внутри лежал небольшой клочок бумаги с наклеенными на нем вырезанными из газет цифрами и буквами – наподобие тех, что можно увидеть в фильмах о похищениях людей.
– Мы пока не расшифровали послание. Если это, конечно, послание. Там в самом начале стоит фраза: «И что скажешь теперь», а дальше – длинный ряд цифр, смысл в которых найти невозможно. Мы сейчас пытаемся разгадать их, но пока продвижение медленное… – Это было более чем оптимистичное заявление – на самом деле продвижения не было никакого. – Я снял копию, на случай если вам нужно присовокупить записку к отчету.
Сдвинув очки на самый кончик носа, эксперт внимательно прочитал стоявшие на листке цифры:
68 16, 33–16, 99–16, 3–53, 57 79–92, 110–16 32, 9, 89–6 63–92, 7 90, 53, 80–1, 106–16, J, 33–16?
– Что это может означать?
– В данный момент мы не знаем. У мужа эта белиберда тоже никаких ассоциаций не вызвала. Спецы говорят, что это, скорее всего, шифровка, разгадать которую, возможно, и не удастся. Они склоняются к тому, что цифры соответствуют определенным буквам, а точки означают пробел между словами. А вот черточки между цифрами – это загадка. К тому же никто не знает, на каком это языке, исландском или бог знает еще каком. Работа над расшифровкой будет продолжаться, но, может, это просто бред сумасшедшего, имеющий смысл только в его больном воображении?
– Возможно. А возможно – и нет, – не согласился эксперт. – Не забывайте о том, что я говорил ранее о психозах. Изготовить такое послание стоило немалого труда: вырезать, составить, приклеить… Лично я, к примеру, не стал бы этим заниматься без какой-либо цели. Почему-то это было ему важно. К тому же первая строчка послания звучит довольно интимно, не находите? – Он положил листочек на столик, прикрыв его сверху полиэтиленовой пленкой, чтобы не забрызгать кровью, когда дело дойдет до пилы и кусачек.
– Да, возможно…
Хюльдар старался не думать о предстоявшем, переключив все мысли на предмет разговора. Бумажка с цифрами так крепко засела у него в голове, что уже мозги заплетались, потеряв всякую способность к анализу. К чему это шифрование, для кого предназначалось послание и что на самом деле оно означало? Вряд ли это послание составлялось для Элизы – он убил ее раньше, чем она смогла увидеть конверт. Может, оно было адресовано полиции? Или супругу Элизы, хотя тот и не понял, о чем там говорилось? Возможно, дальнейшее расследование откроет что-нибудь в его прошлом, хотя сейчас он утверждает, что у него вообще нет врагов. Где-то в глубине души Хюльдар теплил надежду откопать в прошлом этого Сигвалди что-нибудь ужасное, чтобы дело наконец перестало буксовать на месте. Если вскрытие не покажет ничего нового, непонятно, каким должен быть их следующий шаг.
Хюльдар перевел взгляд на Элизу и проглотил подкативший к горлу ком. Скоро он увидит, как она выглядит изнутри… Следователь почувствовал легкое головокружение и побледнел. Судмедэксперт, взяв из рук ассистента баночку с кремом, протянул ее Хюльдару:
– Помажьте под носом. Я вижу, вам не по себе; но поверьте, дальше будет только хуже, и запах станет интенсивнее. Крем поможет перебить его – хоть и не совсем, но все же… – Он улыбнулся и натянул на лицо висевшую на шее маску. – Если вас начнет тошнить, постарайтесь, чтобы рвота не попала на тело убитой, такое здесь уже случалось. Да, и не забудьте снять маску – у меня нет желания снова стать свидетелем подобного.
Хюльдар кивнул и взял баночку. От желеобразного крема шел крепкий мятно-ментоловый запах. Этим кремом он пользовался не впервые – проклятая вонь сопутствовала его профессии. Щедро наляпав под нос спасительного снадобья, Хюльдар тоже натянул на нос маску; она ослабила запах. Но мандраж так и остался – было невыносимо следить за расширением всех отверстий лежавшего на столе тела. Другие манипуляции следователь переносил лучше, хотя каждое прикосновение врача к убитой отдавалось в нем всплеском тошноты. Труднее всего было следить за исследованием повреждений на лице. Вопреки здравому смыслу, Хюльдару казалось, что рот Элизы вот-вот скривится в гримасе боли. Что уж тогда говорить о пиле и прочем…
– Вы готовы? – Во взгляде судмедэксперта мелькнула тень сомнения – по-видимому, чуть заметный кивок Хюльдара показался ему малоубедительным. – Ваше присутствие здесь не обязательно; не вижу в этом никакого смысла, кроме разве того, что нам, – он ткнул рукой в сторону улыбающегося, натягивающего на лицо маску ассистента, – будет веселей в вашей компании. Да и, возможно, после такой встряски вам захочется поскорее поймать виновника.
