— Никаких такси. Я сам отвезу. Из рук в руки передам, чтобы потом забрать. Обувайся тогда. — нехотя Гриня кивнул на мои кроссовки.
— Одну ночку всего-то пережить раздельно, зато потом вместе будем каждый день на официальной основе. — вместе со Снежкой на руках, прижалась к своему хмурому собственнику.
Мамонт двумя ручищами обхватил и сдавил так, что кошка решила сбежать, ловко выпрыгнула на пол, и вильнув хвостом, была такова. Возмутилась наша гладкошёрстная такому хамству.
— Ну всё! — сдавлено пробасил Гриня над моей головой, — Обувайся. — говорит, а сам не отпускает, крепко прижимая к себе.
— Отпустишь, я обуюсь. — прошептала, сама стою и чуть не плачу, крепко вцепившись в Мамонтячью тушку.
Мы не могли расстаться буквально и в итоге вышли из подъезда с опозданием в полчаса. Я-то ладно, Мамонт меня увезёт и оставит у родителей, а ему ещё обратно ехать. А спать когда? А рано утром вставать.
— Иди за костюмом и ботинками. — заявила я, когда сели в машину.
— Что? — Гриня не понял меня и нахмурился.
— Ну а что? Переночуешь со мной, а утром типа за мной приедешь. — придумала я, сама не в силах расстаться со своим Мамонтом.
Я и девичник вчера свернула, только потому, что не могла себе представить, как я лягу в пустую кровать и усну в тишине. Никто над ухом не сопит, матрац не прогибается под тяжестью, никто в конце-то концов к себе не прижмёт со всей страстью и нежно не поцелует.
— Я быстро! — Гриня выскочил из машины пулей и хлопнул дверью так, что она качнулась прилично.
— Снежке корм и воду оставь с запасом! — крикнула ему вслед, высунувшись в окно.
Он что-то буркнул в ответ, не поняла, слышал он меня или нет, но Мамонт явно лучше всех разбирается в животных и сам знает, как позаботиться о Снежке. Главное, чтобы не забыл.
Но он забыл. Хорошо, что я уточнила, тогда вернулись уже вместе. Налили Снежке побольше воды, чтобы хватило до второго июня, насыпали сухого корма с запасом.
— Веди себя хорошо шкода! И не бегай по шторам! — затискала нашу непушистую уже теперь и мы вышли из квартиры.
— До ночи успеем добраться? — поинтересовалась у Мамонта, не передать словами какого довольного.
— Ой! — Гриня начал открывать вновь только что закрытую им же дверь.
— В зеркало хочешь посмотреть? — а что ещё я могла предположить?
— Я паспорта и кольца забыл. — тяжело вздыхая, признался и мы вновь зашли в квартиру, застав Снежку на месте преступления.
Белоснежная пакость висела на моём джинсовом плаще пуча на нас свои шоколадные глазищи.
— Вот засранка лысая! — пока Мамонт ходил за паспортами и кольцами я пыталась её отодрать от вещи, чтобы убрать плащ в шкаф.
— Нашёл. Фух! Надо в аптеку заехать. — Гриня быстро шагал ко мне, разнося по коридору ветер своей скоростью.
— Зачем? — удивилась и испугалась, неужели от тоже приболел?
Хотя мы-то все оказались здоровы, это явно что-то с рыбой не то было.
— Мне нужна валерьянка. — сдавленно произнёс Мамонт, вызывая у меня приступ смеха от умиления.
Такой большой и сильный, при этом невероятно ранимый чудо-мужик!
— Всё будет хорошо и уже завтра я стану вашей Градовой навеки. — мечтательно улыбнулась, отодрав Снежку, и вручила ему.
Получилось словно награду выдала.
— Скорей бы, чтобы уже наверняка. — выпроваживая меня из квартирки, всё с тем же волнением произнёс Мамонт, на нервах выйдя за мной вместе с кошкой, но вовремя вернул Снежку в квартиру.
К родителям приехали поздно, поужинали по-быстрому и ушли в мою комнату спать. Я думала, что не смогу заснуть перед волнительным моментом, но провалилась в сон сразу же. Стоило только улечься на кровать под Мамотячий бочок, как глаза закрылись под безапелляционным чувством защищённости и обволакивающего уюта.
А вот сам Мамонт явно спал не очень хорошо, хотя мы действительно заезжали в аптеку за валерьянкой, и он её пил перед сном. Видимо, что слону дробина. Утром зевал, взгляд уставший, и даже большая кружка чёрного кофе его не пробудила до конца.
— Доченька, всё скушала? — поинтересовался папа за завтраком.
Ела я как не в себя, волнуясь, проглотила тарелку каши и два бутерброда, любовно собранных для меня Мамонтом.
— Да. — показала папе пустую тарелку.
— Ну вот тогда. Получите, распишитесь! — папа протянул мне через весь стол яичко с сюрпризом.
— Спасибо папочка! — радуясь, как маленькая вскочила с места и кинулась к нему с сентиментальными слезами.
— Ну что ты. — папа похлопал по спине, — Давай смотри, что там. Может собрать помогу. — от этих его слов заревела ещё сильней.
Прям прощание с детством какое-то.
— Бегемотик. — открыв сюрприз, немного расстроилась, что игрушка не требует сборки, но всё равно было безумно дорого и приятно.
После завтрака начались сборы. Я сходила в душ, помыла голову и сидела с Мамонтом и мамой в гостиной. Мы смотрели мультик про Смурфиков, ожидая приезда парикмахера-визажиста.
— Пошли зятёк, пусть девочки тут без нас собираются, а нам по рюмочке положено за вредность сего мероприятия. — папа под руку увёл Мамонта в свой кабинет, и я не противилась.
Алкоголь его всё равно не берёт, разве что бочку выпьет, но бочки у папы в баре точно нет и можно не переживать.
Только мужчины удалились, приехала Ленка. Сучка.
Я так и знала, что она что-то отмочит такое.
— Вот мелкая. Подарочек от меня. Денег решила не дарить, у вас и так хватает, да и другие надарят. — она посмеялась и впихнула мне в руки огромный тяжеловатый пакет.
— Что тут? — заглянула внутрь, и на первый взгляд, не поняла.
Какие-то упаковки прямоугольные, замотанные в цветную фольгу.
— Самая необходимая вещь для вашей счастливой семейной жизни. — Ленка вырвала из рук пакет, бахнув его на пол, и обняв крепко, шепнула на ухо, — Водонепроницаемы наматрасники для лжезассыхи. — шепнула и затряслась от смеха гадючка.
— Очень смешно. — обняла поганку в ответ, хоть и стебёт меня частенько, а всё равно её люблю, пакость такую.
— Там семь штук, на неделю. И чтобы каждый день меняли. — строго наказала, глядя на меня с любовью.
— Что там Леночка? — поинтересовалась мама.
— Ой да ерунда тёть Галь. Всякие домашние штучки для хозяюшки. — отмахнула сестрица.
Через два долгих часа я уже была готова, причёска макияж и полностью наряжена, только сунула ноги в белые лодочки на тонкой шпильке.
— Буду чуть выше. — порадовалась, хотя разница в нашем с Мамонтом росте меня вовсе не волновала.
— Чтобы до Гриши дотянуться тебе нужны ходули. — посмеялась Мама, поправляя мне бант.
— Чтобы меня поцеловать, он сам наклоняется или берёт меня на ручки. — похвасталась с тёплым чувством внутри, — Мама, я есть хочу. А где Ленка?
— Не знаю, может быть на кухне? — предположила Мама, и с доброй грустью улыбнувшись, посмотрела на меня в отражении зеркала.
— Ты мне нужна на шухере. Я пойду на кухню, а ты проследи, чтобы Гриня из кабинета не выходил. Не хочу, чтобы он видел меня раньше положенного.
Я хотела, чтобы было всё как у Викули, этот трогательный момент, когда она спускалась по лестнице, а Андрей бросился навстречу, запечатлелся в памяти даже несмотря на моё тогда подавленное состояние.
— Глупости какие, но ладно. Только платье не испачкай. — строго наказала, а во взгляде тепло и любовь.
Мы с мамой разошлись в разные стороны. Я на кухню, мама ушла в кабинет к Мамонту и папе, чтобы отвлекать, пока я борюсь с нервным голодом.
Ленка действительно оказалась на кухне и уже что-то ела.
— Я тоже есть хочу! А что ты хомячишь? — заглянула сестрице в тарелку.
Хлопья с молоком. Фу! Такая еда не вызывала у меня вдохновения даже с голодухи.
— Какая ты красивая. — сестрица заулыбалась во весь рот, забыв про свою недоеду.
— Ага. И голодная. — шагнула к холодильнику и распахнув его, стала тщательно изучать содержимое.
За пузатой кастрюлькой с каким-то супом стояла банка огурцов. Она-то и привлекла моё внимание. От желания выпить стакан холодного рассола и похрустеть маринованным огурчиком рот мгновенно наполнился слюной. Пришлось потрудиться, чтобы добыть трёхлитровку. Кастрюля мешала, я вытащила сначала её, а потом и заветную банку.
