Я постаралась переварить этот очередной приступ Алиной…ревности или чёрт знает чего ещё. Не могла понять, чего она от меня хочет. Отдышавшись, я быстро начала приводить себя в порядок, ведь одна я из дома ещё не выбиралась. Но к моему выходу Илья и Алина стояли неподалёку, поджидая меня. Сдавалось мне, что если бы ни приказ сопровождать, Алина бросила бы меня одну в этом торговом центре.

— Я только куплю сыну подарок, и мы можем ехать обратно. Если Алиночка не против, конечно. — отчиталась перед Ильёй и он кивнул, не излучая никаких эмоций.

Робототехника, а не человек.

— Алиночка не против. — с фальшивой улыбкой подтвердила эта психическая особа.

Я действительно не понимала её. Она же так ненавидит своего брата и тут же вдруг бесится оттого, что я не кинулась подхватывать его дело построенное на костях в том числе и костях её подруги детства. Ведь даже если думать, что Антон прекратил преступную деятельность, начав всё с чистого листа, то финансовый фундамент для этого отлит чужими слезами. Алина же сама буквально требовала от меня ненависти, крича перед отъездом, что я должна ненавидеть мужа, а теперь требует, чтобы я подхватила его дело.

Выбор подарка для сына проходил в тени этих мыслей и только на обратном пути я вздрогнула, взглянув на коробку в руках. В яркой упаковке был чёрный динозавр с раскрытой красной пастью полной острых зубов. По спине этого монстра шли небезопасные шипы и на передних лапах острые когти. Минуту соображала, как могла выбрать такого «красавца» малышу двух лет и не нашла ответа. Я была не в себе и всё, что было в душе нашло отражение в этой жутковатой игрушке.

Стоило нам зайти в дом, как Женя, встретив нас, позвал меня жестом руки к себе. Я подошла без раздумий, волнение за сына никак не отпускало.

— А где Ваня? — по времени он должен был спать, но тревожное чувство мутило весь разум.

— Я уложил его спать. Кстати, он хорошо пообедал, можешь не переживать, зубы — это ерунда. Все дети через это проходят. Пойдём в кабинет, хочу обсудить детали детского праздника. Это подарок? — он аккуратно взял у меня из рук динозавра монстра, и мы пошли в его кабинет, оставив Алину и Илью без всякого внимания.

— Садись туда. — Женя указал на своё кресло, как только мы зашли в кабинет и я послушалась.

На рабочем столе был раскрыт ноутбук и я, ещё даже не сев за стол видела, что на экране фотографии с оформлением детских праздников. Шарики, флажки, плакаты с популярными героями мультфильмов.

— Может обойдёмся тортом и свечками? — сомневалась, что стоит и не хотелось, откровенно говоря, этого делать.

Звать кого-то туда где я и не хозяйка вовсе, врать людям, ведь не объяснить что Евгений не муж мне вовсе. Да и с Антоном мы не отмечали этот день так пышно. Шариков и торта для нашей маленькой семьи было достаточно. Даже Игорь, верный друг Антона и нашей семьи не принимал участия в Ванином дне рождения.

— Агата, я хочу отметить этот день. Хочу организовать для Вани праздник. Позволишь мне это сделать? — Женя взял кресло и поставил его рядом.

— Хорошо. — не могла ему отказать, его поддержка и хорошее отношение делало своё дело, я была готова платить тем же.

— Раз ты выбрала в подарок динозавра, то мы можем организовать вечеринку с динозаврами. Вот тут посмотри. — он потянулся за мышкой приобняв меня, хотя мог вполне взять беспроводную мышь к себе, чтобы не тянуться за ней.

Нужно быть полной дурой, чтоб не понять этого жеста, его смысла. Евгений впервые нарушил тщательно выстроенные мной границы, я же моментально списала это на заявление Алины за завтраком. Я не возразила, не стала отрицать, и он молчал с равнодушием, а сейчас его рука касалась моей спины и руки, отчего по телу пошли мурашки. Боковое зрение было столь жестоко, что для меня рядом сидел Антон, а игра сознания меняла аромат Шанель на Кензо.

— Мы повздорили с Алиной, и я была не в себе, когда выбрала этого монстра, боюсь Ване по ночам будут сниться кошмары, если я это подарю ему. — честно призналась, потому как мне всё равно необходима ещё одна поездка в магазин за новой игрушкой.

— Вот как? Хм. Из-за чего вы умудрились не поладить? — Женя спросил так, словно разговора за завтраком не было.

— Алина расстроена, что я оставила дело…Ромы. — не понимала как называть Антона при отце, для меня он так и остался Антоном не могла перестроиться на имя Роман.

— Не обращай внимания, это ревность. Алина считает, что место её матери свято, что я должен быть один раз её не стало.

— Но я не… — резко приложив палец к моим губам, Евгений не дал возразить, соврать.

Да, я не претендовала на это место, но думала об этом, отчего сейчас краснела.

— Раз уж Алина выразила своё возмущение, я тоже выскажусь, хотя это на самом деле непросто. — Женя убрал руку от моего лица и поднялся с кресла, указав жестом молчать.

Медленно приложил указательный палец уже к своим губам, казалось, как в замедленной съёмке, а я и так бы не перебила его. Страх и стыд сковал всё тело только сердце работало на износ.

— Мой сын мёртв, и я знаю, что каким бы он ни был ты его любишь до сих пор, непросто отпустить ведь ты знала его совершенно другим. — он открыл дверцу шкафа, где стояла лишь одна бутылка коньяка и один стакан.

Я бы с радостью выпила её всю, чтобы хоть на сутки забыться, но не могла этого сделать. А вот Женя налил себе полный стакан и выпил половину одним глотком, поморщившись после продолжил говорить, глядя мне в глаза.

— Я хочу занять его место. — произнёс это так просто словно мы говорим о парковке.

Я глупо сбежала из кабинета Евгения. Сорвалась с места, случайно снесла со стола часы и громко хлопнула дверью, не боясь показаться истеричкой. У меня паника, а в голове»…хочу занять его место»… Женина последняя фраза повторялась снова и снова. Она пульсировала в мозгу словно вена на шее и не давала сосредоточиться на чём-то другом чтоб успокоиться. Хотелось сбежать и дальше, чувство было такое словно в угол загнали. Я как крыса на тонущем корабле металась по дому пока не нашла убежище на пустой кухне. До ужина было далеко и кухарки тут ещё не было. Трясущимися руками достала с открытой полки банку с чаем, сыпанула в чашку на глаз и бездумно залила крупный лист тёплой водой из давно остывшего чайника. Вода едва окрасилась золотистым цветом от всплывших на поверхности чайных листьев.

— Давай я заварю, — от неожиданности я вздрогнула, — Сядь за стол Агата. — Евгений с тоской смотрел на меня даже на секунду показалось, что жалеет о своём признании.

Молча я прошла к столу и села на стул, только сейчас ощущая слабость в ногах. Господи, что же так хреново-то?! А я наивно думала, что хуже, чем было уже не станет.

В молчании под шумом закипающего электрочайника мы провели две долгие минуты. Я смотрела на свои дрожащие руки, на безымянный палец. И осознавать было так горько, что в прошлой жизни на нём были два кольца, которые я носила с гордостью, а сейчас даже светлых полос не осталось. Арабское солнце скрыло их под плотным загаром.

— Этот чай с ромашкой. — Женя поставил чашку на стол заставив разъединить ладони и сел рядом так, как всегда садился Антон, словно невзначай касаясь моей ноги коленкой.

— Спасибо. — голос дрожал, в глазах сразу встали слёзы.

На меня разом навалилось столько эмоций, что я их просто не могла сдержать, они рвались наружу в этих слезах.

— Прости меня я старый дурак поторопился с признанием. Побоялся, что ты с Ваней уедешь. Видел же, что ты не готова к этому. Но что сделано то сделано, карты раскрыты. Выбор за тобой. — он поторопился сказать всё и сразу, а я не могла переварить всё, выхватила лишь про отъезд и выбор.

Я не смотрела на Женю, когда он говорил, но его голос звучал успокаивающей мелодией, поэтому доверилась, не стала скрывать своих сумбурных мыслей, посмотрела ему в глаза.

— Я не хочу уезжать, но ты и я… — запнулась подбирая слова, — Это ведь неправильно, нас не поймут.